Йен закрыл глаза, открывая дверь, в надежде как можно дольше
сохранить ее образ в памяти. Открыв глаза, он едва не упал в обморок. Комната
была такая же, как прежде, все оставалось на своих местах, а перед камином на
ковре кто-то лежал. Но это была не Бьянка. Это был маленький, смешно одетый
человечек.
— Ты тот ленивый слуга, который час назад обещал
принести мне граппы? — вдруг накинулся на него человечек.
— Нет, я хозяин этого слуги, — надменно отозвался
Йен. — А вы кто такой?
Карлик вскочил на ноги и учтиво поклонился:
— Простите мою ошибку, ваша светлость, но вы так одеты,
что я не узнал вас.
— Я принимаю ваши извинения, но вы так и не ответили на
мой вопрос, — хмуро отозвался Йен, который был не в настроении вести
глупые разговоры с незнакомцами. — Кто вы? И когда уйдете отсюда?
Его последнее замечание прервал стук в дверь, после которого
в библиотеку вошел слуга с подносом, на котором стоял графин граппы и бокал.
— Принесите второй для своего хозяина, — приказал
Чекко, и слуга вышел, даже не взглянув на Йена. — Этот довольно
расторопный, — с удовольствием кивнул Чекко вслед слуге. — А вообще ваши
слуги оставляют желать лучшего. Если бы не вы, я бы не удержался от скандала.
Если бы Йен не был погружен в глубочайшее отчаяние и скорбь,
он воспринял бы замечание непрошеного гостя как оскорбление. И все же ему
захотелось узнать его имя, прежде чем выбить из него дух и спустить с лестницы.
— Сожалею, что мои слуги не удовлетворили ваших высоких
запросов, ваша светлость, — издевательски поклонился Йен и уселся в
кресло.
— Светлость? Это смешно, — отозвался Чекко и
невозмутимо уселся напротив Йена, обхватившего голову руками. Его
непринужденность была комична, хотя для человека нормального роста казалась бы
нормальной. — Вы занятный, — заключил он. — Меня зовут Чекко,
Чекко Нано. Женщина была права, мы поладим.
— Какая женщина? — поднял голову Йен. Появился
слуга со вторым бокалом в руках. Чекко подождал, пока хозяин нальет себе выпить
и сделает первый глоток, после чего удовлетворенно кивнул:
— Похоже, вы знаете толк в выпивке. Эта женщина-убийца,
которая совсем не убийца, ее зовут Бьянка, другого имени я не знаю, сказала,
что вы должны были пожениться, поэтому я здесь, чтобы рассказать историю,
которую рассказал ей, и еще кое-что. — Чекко опрокинул остатки граппы в
рот и вытер губы рукавом.
— Бьянка? Вы сказали — Бьянка? Где вы ее видели? —
Йен придвинулся к нему ближе вместе с креслом, хотя и не уловил из его слов
ничего, кроме любимого имени.
— А вы как думаете? В этом чертовом подземелье во
Дворце дожей. Где еще я мог встретить такую изысканную синьору? — Чекко
мгновенно оценил обстановку, в которой живут ее друзья, и этот эпитет невольно
слетел с его уст.
— Вы видели ее в тюрьме? Когда? — Йен нависал над
краем кресла, его отчаяние как рукой сняло.
— Часов пять назад, не меньше. Если ваши часы идут
правильно.
— Она была жива? — спросил Йен, снова погружаясь в
пучину скорби. Пять часов назад — это целая вечность.
— Естественно, если она попросила разыскать вас и
рассказать вам мою историю.
Йен не знал, что и думать. Неужели Бьянка, находясь при
смерти, отправила к нему этого ужасного карлика, чтобы он позабавил его своими
глупыми россказнями?
— И что это за история?
— Она сказала, что вы будете благодарны, когда услышите
ее. — Чекко протянул свой бокал, чтобы Йен его снова наполнил. — Мне
бы хотелось быть в этом уверенным на тот случай, если посреди моей истории вам
вдруг придет в голову меня убить. Вы позволите мне закончить рассказ?
Йен удрученно кивнул. Ему было все равно, только хотелось
поскорее остаться одному наедине со своим горем.
— И вы не станете изводить меня вопросами? —
продолжал Чекко.
Можно подумать, что у него были силы на то, чтобы задавать
какие-то вопросы! И даже на то, чтобы просто слушать. Йен молча кивнул.
— Хорошо. Дело было два года назад на Сицилии. Недалеко
от Мессины. — Чекко помолчал, чтобы удостовериться в том, что заинтересовал
своего слушателя. — Я собираюсь рассказать о том, как некая ведьма и ее
любовник наняли меня и моего напарника выследить вас и убить. Поймите, я не
имел ничего против вас лично, но эта женщина окрутила меня, и у меня не
осталось выбора, кроме как взяться за работу. — Чекко снова испуганно
замолчал, но Йен слушал его. — Проблема в том, что мы ошиблись и убили не
того, кого надо было. Однако вина наша небольшая, потому что один из вас должен
был подставить другого, а этого не произошло.
Чекко замолчал, потому что понял, что его не слушают. Йен
смотрел на него невидящими глазами, стараясь проникнуть в смысл его слов. Он
был так погружен в свои мысли, что не сразу понял, о чем рассказывает карлик.
Мора и Кристиан сговорились и наняли этого человека, чтобы убить его. Лучший
друг и любовница. Каким надо было быть идиотом, чтобы даже не подозревать об
этом?
Но даже это чудовищное разоблачение не могло избавить его от
мыслей о Бьянке. Он думал о блаженных годах счастья, которые были им
предназначены, и о той бездонной пучине пустоты, в которую он оказался
ввергнутым после ее смерти. Боль потери была так глубока, что Йен скрючился в
кресле и обхватил себя обеими руками за живот, чтобы не закричать. Она ушла
навсегда и никогда не вернется. Он потерял единственную женщину, с которой был
счастлив, безвозвратно. Впервые за долгие годы он заплакал: сначала одна, потом
другая слеза скатились по его впалым щекам.
Йен забыл о том, что находится в комнате не один, когда
смущенный кашель Чекко вернул его к действительности.
— Это еще не конец. Мы следили за вами до самой
Мессины…
— Я знаю конец, — перебил его Йен. — Мне все
известно.
— Правда? — Чекко поднялся с места и погрозил ему
кулаком. — А знаете ли вы, что ваш удар оказался смертельным для моего
напарника? Вы убили моего лучшего друга! — в ярости воскликнул он.
— Нет, этого я не знал, — не поднимая головы,
ответил Йен.
— Ха! — Чекко с силой стукнул по столу. — Вы
никогда об этом не задумывались? А знаете ли вы, что мне пришлось все эти два
года прятаться в подземелье, потому что я боялся даже высунуться на улицу при
свете дня?
Йен поднял глаза на карлика. Он покачал головой и вдруг
понял, что у них с карликом много общего. Они оба потеряли лучших друзей в
сицилийской пустыне. Они оба провели долгие годы в заточении, опасаясь встречи
с Морой, страшась показать людям свое истинное лицо. И теперь от проклятия Моры
их освободила последняя воля Бьянки.
Йен проглотил горький комок, стоявший у него поперек горла с
момента посещения затопленной тюрьмы. Крошечный человечек, который сидел перед
ним и спокойно попивал его граппу, вдруг показался ему необыкновенно дорогим,
потому что он был последним доверенным лицом Бьянки.
