Для Берта салат оливье оказался новинкой, к которой он не прочь был привыкнуть, поэтому водитель кивнул и подставил тарелку.
– Где вы познакомились? – спросила вдруг Фрина.
Берт проглотил еду и ухмыльнулся.
– Сначала в армии. Потом я работал в доках и Сес тоже. Мы с Сесом стали приятелями, потому что работали в одной бригаде. Нас прозвали «красными». Большие боссы не очень-то любят таких, поэтому в один прекрасный день нас перестали вербовать у Стены Плача, щеголи нас в упор не видели.
– Стена Плача? – озадаченно переспросила Фрина. – Щеголи?
– Стена Плача – это место сбора наемных рабочих, а щеголи – бригадиры-вербовщики, – пояснил Берт. – Вот мы с Сесом и бросили это гиблое дело. Один приятель дал нам напрокат машину, и теперь мы зарабатываем наш хлеб на такси. Непростая это штука, – грустно заметил Берт. – Все эти «да, сэр» и «нет, сэр» нам не по нутру. Но все-таки жить можно, – заключил он. – Там еще осталась эта курятина? Да, мисс – так что вы от нас хотите? Что у вас за игра? Я старался быть вежливым, понимаете?
– Наполните бокалы, и я расскажу вам одну историю.
Умолчав об отравлении Лидии Эндрюс, которое Фрина теперь не считала злодеянием, она рассказала таксистам про русских танцовщиков, про бани мадам Бреда, про обыск в своем номере и пакетик с настоящим кокаином. Фрина выдала и свою единственную зацепку: Литтл Лон, семьдесят девять.
– Литтл-Лонсдейл-стрит! – воскликнул Берт. – И вы думаете, эти контрреволюционеры сами не дотумкали?
– Думаю, нет, – чуть помедлив, ответила Фрина. – Тогда они не стали бы просить кого-то еще, а они посчитали, что Литтл Лон – чье-то имя. Хотя, это может быть и ловушка. Я думаю, Герда подыгрывает княгине, чтобы вытрясти из нее хоть что-нибудь. Против мадам Бреда у меня нет улик; правда, Саша уверяет, что следил за ней, когда его ударили ножом. Это случилось в ту ночь, когда вы подобрали нас в Тураке.
– Да, и вы приставили пушку к моему уху, – усмехнулся Берт, ничуть не смущенный этим воспоминанием. – Вы бы узнали этих бандитов, мисс?
– Да, – ответила Фрина. Отвратительные рожи Головореза номер один и Головореза номер два прочно врезались в ее память. – А вы их видели?
– Нет, но могли встречаться с ними раньше. Ты же видел Коки Биллингса, да, Сес?
– Когда и где? – спросила Фрина. Сес потер подбородок.
– Около половины первого на той же улице. С Джентльменом Джимом и Быком.
– Кто они такие?
– Скверные люди, мисс. Коки Биллингс никогда не работал с нами в доках, он карманник, обчистит любого без зазрения совести. А с недавних пор готов на все ради кокаина. Дантист дал ему немного, чтобы выдрать зуб, и с тех пор он как помешался. Джентльмен Джим – гениальный мошенник. Его прозвали Джентльменом, потому что он вечно повторяет: «Джентльмен не должен вращаться в низах общества», и все такое. Раньше при нем всегда была заточка, и он мог пустить ее в дело, если что, – похоже, у него в роду были итальяшки. А Бык – здоровый парень, настоящий гигант, но туп, как полено. Сила есть – ума не надо! Он скорее сорвет дверь с петель, чем сообразит, как открыть ее ключом. Совершенно безмозглый.
– Коки и Джентльмен Джим похожи на тех гангстеров, – заметила Фрина. – Но те были вооружены. Интересно, зачем они пырнули Сашу ножом, а не пристрелили его?
– Заточка под ребро – и дело с концом. И никакого шума. Когда Саша сбежал, они рисковали пережить очередную Бойню в День святого Валентина.
[39]
Если мы пойдем против них, нас ждут большие неприятности. Скверные люди, я уже сказал.
Поскольку Берт, похоже, называл «скверными людьми» только закоренелых убийц, Фрина была с ним согласна.
– Я хочу отправиться на Литтл Лон, семьдесят девять и посмотреть, что и кто там. Вы знаете это место?
– Да, прямо за синагогой. Недалеко от пересечения со Спринг-стрит. Там в основном пансионы. Ты знаешь семьдесят девятый дом, Сес?
Сес осушил бокал и с величайшей осторожностью поставил его на место.
– Темное каменное здание, приятель, в нем еще магазин есть. Там продаются всякие лекарства, пилюли Бичема
[40]
и все такое. Прямо по соседству с «Мамашей Джеймс».
– Удивительный парень этот Сес. У него в голове карта города! Только спроси его – и он тут же опишет любое место. Это аптека, – зачем-то прибавил Берт. – Как будто она кому-то нужна на Литтл Лоне.
– Да, Литтл Лон – настоящий бардак. Заточки, кирпичи, ботинки, разбитые бутылки – все мельбурнские банды ходят туда выяснять отношения. Вам туда нельзя, мисс.
– Это еще почему? – с угрозой в голосе спросила Фрина. – Разве в Литтл Лоне нет женщин?
– Да, шлюх там полно, но они не похожи на тех, что показывают в кино. Вряд ли на этой улице найдешь проститутку с золотым сердцем. А как они дерутся, эти девки, как мартовские кошки, – вцепляются друг другу в волосы, царапаются, орут! Смотреть тошно.
– А что происходит в «Мамаше Джеймс»? Это бордель?
– Нет, мисс, не совсем. Мамаша Джеймс приторговывает кофе, чаем, супами, сосисками с картофельным пюре и нелегальным спиртным. И пирогами, если кому-то придет в голову их купить.
– Похоже, она замечательная женщина, – вежливо и строго заметила Фрина.
Берт отличал упрямых женщин с первого взгляда.
– Ладно, мисс, что мы с Сесом должны делать?
– Быть моими проводниками и охранниками, – сказала Фрина, когда Дот достала десерт – пудинг с малиной.
– Мисс, мы с Сесом не собираемся ни с кем враждовать, кроме капиталистов.
– Попробуйте пудинг. В этой фляге чай. Подумайте еще немного. Я должна попасть в это место, но Дот не станет сопровождать меня – она приличная девушка. Там опасно, вы сами только что сказали. Я заплачу вам столько, что вы сможете купить новую машину. Мне очень нужна ваша помощь, джентльмены.
– Спасибо, но ничего не выйдет, – ответил Берт.
Сес промолчал.
– Тогда подумайте вот о чем. Кокаин – ужасная отрава. После трех-четырех доз наступает привыкание, и тогда кокаина нужно все больше и больше. Он разрушает мозг и, если его вдыхать, наносит вред глазам и горлу. Отказаться от него ужасно трудно: люди зевают, потеют, бьются в конвульсиях и судорогах, кричат от боли, страдают галлюцинациями, потом начинают чесаться и могут разодрать кожу в клочья, если их не остановить. Это страшная штука. А в это время где-то в зеленом пригороде, вдалеке от шума и криков, в чудесном доме толстяк с сигарой в зубах купается в золоте и смеется над целым миром. Какой-то капиталист, весь в кокаиновых деньгах, в собольей шубе, с личным шофером и тремя служанками. И потом, я вам тоже нужна. Услуга за услугу. Что скажете, Берт?
