– Я? У меня дети поползли, я их с утра до вечера ловила как могла. Еще я доила козу…
– А нас случайно занесло в Нью-Йорк, – мечтательно вспоминал Аркаша, – мы к Фредди заскочили, он гордый был, как беременный осел. Он, оказывается, главных свидетелей по делу Карася прятал и охранял почти два года. И вдруг такая удача: Карася арестовали в Швейцарии, в аэропорту взяли. Ну, Зойка решила поспорить, уж не знаю, какая муха ее укусила, дело было ночью, в баре, мы совсем плохо соображали. Слово за слово, дело дошло до пари.
– Ты понимаешь, какая беда с этим швейцарским правосудием – в русской жизни они полные профаны. Один из обвинителей на полном серьезе интересовался на процессе, что это такое за понятие – «вор в законе», просил объяснить, – Зоя развела руками перед лицом Евы. – Я, когда про это услышала, поняла, что толку не будет. А Карасик невинный такой, глазки удивленные! Первый раз, говорит, слышу про солнцевскую группировку, это где вообще? Неужели я там – главарь?! Короче, Фредди проиграл и преподнес мне на долгую память эти духи. Это новое слово в парфюмерии, а правильнее сказать – в ядах. Таблетка пахнет сквозь крошечное отверстие в медальоне. Если взять ее в руки – неделю запах не отмоешь ничем. А вообще-то это яд. Растворяется в жидкости без остатка, в теле трудноопределим – спазм сердечной мышцы. Фредди поклялся, что эта таблетка – жертва неудачного эксперимента, все остальные уничтожены как не прошедшие испытания.
– Ребята, подождите, если я займусь этим делом и для начала объясню начальству все про запах и что вы мне сейчас рассказали!..
– Только попробуй! – Зоя угрожающе сдвинула густые брови и подбоченилась. – Не изображай из себя идиотку. Никто не станет связываться с Интерполом только потому, что снайпер на задании где-то чего-то унюхал! Найди другую точку отсчета. Бумаги оставь. Мы сами пробьем твое назначение.
– Спасибо за заботу. – Ева встала и уходила. – Отвечаю на непременные вопросы при прощании. Дети здоровы. Близнецы уже ходят понемногу. Мой старший покуривает втихаря травку, а самый маленький толстеет и орет по ночам.
– Не понял, – Аркаша приготовил пальцы для счета, – у тебя же было трое.
– У нас с апреля месяца их четверо. Муся, кормилица, прошлым летом сходила прогулялась на переезд и забеременела от паровоза. Так что прошу в гости, если надумаете. – Ева подмигнула, закрывая за собой дверь.
– Ненормальная женщина, – вынесла Зоя приговор после молчания.
– За что мы ее и любим, – подытожил Аркаша.
– Кто это любит? Кто любит? Мы просто удивляемся, как ей все удается!
– Талант, – предположил Аркаша.
– Стечение обстоятельств! – не сдавалась Зоя.
– У нее нет проигрышных дел, взгляни же на вещи объективно.
– За ней гора трупов, а она нежная и светлая, как утренняя роза!
– Зойка, это штамп, давай по существу.
– А если по существу, то она ненадежна. Непредсказуема. Мы целый год просили ее заняться серьезными делами, знаешь, почему она их не брала?
– Семья, дети.
– Черта с два! Эти дела ее не заводили! Понимаешь, неинтересны ей были наши проблемы. А сегодня, пожалуйста, прибежала!
– Кстати, как ты думаешь, почему она прибежала?
– Ну как же, унюхала необыкновенные духи и прибежала!
– Нет, духи она унюхала здесь. – Аркаша улыбался.
– Ох, черт! Действительно. У нее что-то было, она хотела об этом поговорить, а потом принюхалась. Зараза.
– Ладно. А что ты думаешь про эти духи?
– Я думаю, что, если в лаборатории ЦРУ работала хоть одна женщина, она бы с ними не рассталась.
– Я так понимаю, что версию «Фредди – гад и обманщик» ты совсем не берешь в расчет? – Аркадий перечитывал отчет Евы.
– Ну, если я пойму, как именно он хотел посмеяться… Аркадий, я ненавижу романтику в нашем деле.
– А это ты к чему?
– Ева Курганова как-то так исхитряется жить в нашей профессии, что рисует цветы кровью.
– Зойка моя, назови-ка одним словом нашу профессию. Молчишь?
В машине Климентий Фабер предложил великому писателю закурить, чтобы вдохнуть запах табака, но Велис Уин сообщил, что с зимы ведет правильный образ жизни и даже иногда бегает в парке по утрам. Вот, например, к киностудии сегодня он пришел пешком. Сорок девять минут.
– Вас домой? – спросил Фабер, заводя мотор.
Оказалось, что в час дня у писателя лекция в Литературном институте.
– Приключенческий жанр у нас в стране в данный момент терпит бедствие. Без криминальной основы он категорически неинтересен. Никто не читает про клады, путешествия или спорное наследство, если рядом нет преступления. А с преступлением этот жанр уже называется криминальным. Я читаю восемь лекций из курса «Романтика в криминальном жанре». – Велис Уин обнаружил рядом с собой на заднем сиденье журнал с голой девочкой на обложке и тут же занял руки, скручивая его в трубочку. – Если подойти к этому вопросу уж совсем конкретно, то клады, путешествия и наследство – непременные атрибуты еще и любовных романов, поэтому…
– Лев Иванович, я все хочу спросить. Откуда у вас эта героиня?
– Простите?
– Эта ваша непобедимая сексуальная героиня, откуда она взялась?
– Ну знаете, Климентий Кузьмич, вы меня удивляете. Подобные вопросы я могу простить начинающему журналисту.
– Да ответьте же!
– Рациональное начало этого образа отчасти искусственно навязано информационными источниками, отчасти это результат реакции моего собственного воображения на раздражающие факторы.
– Поподробнее об источниках информации, пожалуйста, – перебил писателя Фабер.
– Мне не очень понятен ваш интерес к моей творческой кухне, но если вы настаиваете, то пожалуйста. В последнее время, как вы могли заметить, информационный поток криминального содержания перекрывает все другие в газетном и телевизионном…
– Я спрашиваю не о том, – опять перебил Фабер, – перестаньте вилять, Лев Иванович, я вас слишком хорошо знаю. Я не спрашиваю, о чем вы пишете, я спрашиваю, о ком!
– Ну, это навязанный временем образ, созданный в противовес жестоким либо аморфным литературным героям других книг.
– То есть, – не выдержал Фабер, – вы хотите сказать, что это образ вымышленный?
– Бог мой! – с облегчением вздохнул Велис Уин. – Конечно, вымышленный! Этот образ мог создать только мужчина с определенным опытом и фантазией. Но вопрос ваш весьма интересен, весьма. Уже неоднократно в беседе с читателями я слышал, что они знают такую женщину, что вот она, рядом! Ее где-то видели, в каком-то отделении милиции, она носит заводные юбки, неправильно проводит допросы. Что вы, собственно, хотите у меня спросить? Знаю ли я такую женщину? Нет, не знаю. Существует ли она на самом деле? Конечно, существует! Она появилась сразу же, как только вышла моя книга!
