– Мне в клуб к десяти, я поеду, – поднялся с дивана Аркадий. – Без разрешения сунемся? Или отловим кого-нибудь из начальства?
Зоя втащила из соседней комнаты множество приборов, выгрузила сокровища на стол.
– Увешивайтесь, специалисты. Вам лучше поторопиться, чтобы Аркадий не нервничал, я позвоню минут через пять и скажу точный адрес гаража. Может не повезти, если шофер катает в выходные девочек или подрабатывает на похоронах с таким «Кадиллаком».
– Эй, – оторопела Ева, наблюдая, как покорно Аркадий цепляет на себя аппаратуру, – а может, сканера хватит? Мы что, биологический материал собираемся искать?
– Возьми фотоаппарат. Возьми вот этот шлем с наводкой для ночного видения. Если ты лезешь к машине без разрешения, будь готова копаться в темноте, не трогать прослушки, а только сфотографировать, еще понадобится оружие, а лучше – парочка шприцев со снотворным, и не забудь перчатки, умоляю. За шлем несешь личную ответственность, я не буду тебе говорить, сколько он стоит. Подожди, положи все в сумку, подгони свою машину ко входу в банк и жди меня, я через минуту буду.
– Две! – крикнула Зоя. – Через две минуты. Сто двадцать секунд на прощание с женой. Влажный поцелуй.
В восемь вечера Кеша предложил убить курицу коллективно. Ждать ужина больше не было сил. Далила мучилась с курицей с четырех часов дня. Именно тогда Муся, уходя третий раз за день по каким-то своим загадочным делам, на прощание пожелала на ужин курицу на всех. «Ту, палую, знаешь, очень уж она бешеная стала». Далила и Кеша ловили курицу минут двадцать. Упав без сил на траву, тяжело дыша, они уставились на преследуемую с исследовательским интересом. Коренастая мощная птица спокойно ковыряла лапой землю под яблоней и потом осматривала вырытую ямку, склонив голову набок. Она подпускала заходящих с разных сторон Далилу и Кешу на расстояние вытянутой руки, давала им наклониться к ней, но в момент броска уворачивалась и как-то лениво переходила в другое место. Замедляя движения и стараясь не дышать, они повторяли попытку, курица, казалось бы, не обращавшая на них никакого внимания, в последний момент, словно заинтересовавшись чем-то, уходила и начинала спокойно ковыряться чешуйчатой голенастой лапой в другом месте. Не выдержав спокойных перемещений, Далила стала бегать за ней, а Кеша устраивал засады. Курица бегала, возмущенно квохтала, распластав крылья, в особо опасных для себя местах она взлетала, разгоняя перед лицом Далилы теплый воздух и заставляя женщину закрываться руками. Лежа в полном бессилии на траве, Далила перебирала волосы сына и вытирала ладонью его мокрый лоб.
– Она чувствует, – пробормотала Далила.
– Да она же курица! У нее все примитивное. Эти, как их, которые врожденные?
– Инстинкты.
– Ну да, инстинкты примитивные, а…
– Рефлексы.
– А рефлексы не отрабатываются! Я по телевизору видел передачу про кур, они тупые.
– Она издевается, – закрыла глаза Далила, – я чувствую, что она издевается. Я ее убью!
– Хорошо бы, – согласился Кеша, – а то скоро захочется есть, а ее еще надо от перьев раздеть. Давай позовем Илию и поймаем курицу вместе.
– Нет. Смотри на меня. Я сейчас попробую. Ты сиди тут.
Далила встала и посмотрела на небо. По небу размазаны длинные перистые облака, как будто художник, оформляющий жизнь, вытирал огромную кисть, проводя ею по голубому полотну. Далила пошла по направлению к курице, думая про художника, уставшего каждый день менять декорации, включать дождь, чтобы смыть старые и нарисовать новые, она совсем не смотрела на темное коричневое пятно где-то у ее ног, даже почти прошла мимо, и вдруг резко присела, прижав обеими руками курицу к земле.
– Йес! Йес! – закричал Кеша, вскакивая. – Ты ее обманула!
– Вот видишь, а ты говорил. Значит, было что обманывать. – Далила сидела на корточках и слушала, как ее ладони пропускают через себя быстрые толчки испуганного маленького сердца. Ей совершенно расхотелось убивать курицу. – Ладно, позови Илию.
Илия сидел на небольшом балкончике, выходящем из мансарды, и наблюдал возню с курицей сверху.
– Убей ее, Далила! – крикнул он.
Далила, прикусив губу, подняла курицу, прижимая ее крылья, и рассмотрела вблизи круглые коричневые глазки и крошечные веки.
– Да, – сказала она. – Да, но попозже. – Она унесла курицу в сарай, посадила ее под перевернутое ведро и придавила ведро камнем. – Попозже. Когда Муся придет или Хрустов приедет.
– Он что, опять приедет? – испугал Далилу Илия, вдруг возникнув в дверном проеме сарая.
– Я не знаю, я только надеюсь, что с курицей он как-нибудь справится.
– Давай я сам ей башку отрежу, не нужен нам Хрустов.
– Детям нельзя, – заявила Далила и решительно подтолкнула Илию на улицу.
В восемь вечера ни Хрустова, ни Муси все еще не было. Дети ушли гулять. Далила решилась, осмотрела высокий пенек у сарая, топорик с остро заточенным лезвием и пошла за курицей. Курица совсем не сопротивлялась. Уложив крупное теплое тело и придерживая его растопыренной ладонью, Далила присела, захватив другой рукой с земли топорик, размахнулась и ударила, целясь в шею. После удара она выронила топорик, дернувшись от брызнувшей в нее теплой струи, и наблюдала в оцепенении, как рядом с ним на землю падает маленькая головка курицы. И вдруг тело без головы под ее ладонью сильно дернулось, Далила в ужасе отдернула руку. Безголовое тело, упав, встало на ноги и побежало кругами, из отрезанной шеи фонтаном била кровь, образуя на утоптанном возле пенька месте вокруг Далилы магический круг. Далила поднесла руки к груди и почувствовала, что ее грудь и шея липкие, медленно отвела руки, рассмотрела ладони в крови и закричала, не в силах двинуться с места. Она боялась переступить черную влажную полосу круга, курица бегала и бегала, оказалось, что вздохнуть невозможно и отвести глаза от безголового ужаса тоже невозможно.
Хрустов услышал ее крик за два дома. Он быстрым движением сбросил на землю тяжелый рюкзак и чертыхнулся: его оружие осталось в запрятанной в лесу машине. Оглядевшись, перемахнул через забор соседнего дома, перебежал огород и преодолел еще один забор. Теперь двор Муси проглядывался хорошо, ничего странного он не заметил, прошел еще один чужой двор – огород заброшен, высокая трава – и вышел со стороны загона для близнецов. Никого. Он подходил, осторожно ступая, к дому, когда на него выбежала Далила. Безумная и залитая кровью, она держала ладони перед собой и тихо подвывала. У Хрустова упало сердце. Далила подбежала к колодцу, встала на лавочку и залезла в недавно наполненную водой огромную бочку, окунувшись в нее с головой. Хрустова несколько удивил такой способ прятаться. Дождавшись, когда из воды покажется желтая мокрая голова, он приблизился лицом к ее лицу и спросил:
– Ранена?
Далила смотрела на него бессмысленно и дрожала.
– Кровь, – сказала она наконец, – я вся в крови, Хрустов, я вся в крови, а она бегает по кругу!
