– Где?
– Французское посольство на Якиманке.
– Это, если не ошибаюсь, сумбурный теремок в русском стиле? Почему не ты?
– Они заказали шоколад. Я в шоколаде – пас.
– А что тут странного: французы – черное? – флегматично заметила Эйса. – Вчера негры заказали сливочное крем-брюле, а финны – мою карамель с мороженым и фейерверком.
– Хорошо. – Ассоль повернулась к Кортику. – Касабланка будет позже. Вот и вся моя рабочая бригада. Девочки – лучшие кондитеры в городе. Не обращай внимания на униформу – это не их выбор.
– Но я… – начал объяснять Кортик свою полнейшую непричастность к готовке еды. Ассоль кивнула:
– Да, знаю. У нас не больше недели на твою подготовку.
– На подготовку чего? – шепотом спросил Кортик.
– Чего… – задумалась бабушка. – Конечно, мастера из тебя не сделать, будем учить притворяться, что ты – мастер.
– И как мы его назовем? – спросила Ваниль.
– Миндаль, – предложила Эйса.
– Король Миндаль, – уточнила бубушка.
Той ночью адвокат пытался отговорить жену отдавать Икара в руки бабушки Соль.
– Знаешь, куда они поехали из больницы? На заброшенную строительную площадку!
– Зачем? – удивилась жена.
– Чтобы залезть на огромный башенный кран! – простонал адвокат.
– Зачем?..
– Твоя мать втащила на этот кран подзорную трубу!
– Где она взяла подзорную трубу?
– Ну какая разница?! Забрала из загородного дома! С чердака.
Жена адвоката ужасно удивилась:
– У мамы на чердаке была подзорная труба?.. Я не знала.
– Не было у твоей мамы подзорной трубы! Это я ее там установил, чтобы мальчики смотрели на звезды.
– Ты? – Теперь она удивилась ужасно-преужасно.
– Что такое? Ты себя плохо чувствуешь? Ты совсем меня не понимаешь. Попробую объяснить еще раз. Твоя мать из больницы отвезла Икара с подзорной трубой на строительную площадку и затащила ее в кабину башенного крана. Разве можно такой женщине доверять нашего сына?
– Дорогой, – мечтательно сказала адвокату жена, – мне ты никогда не дарил подзорную трубу.
– Ты меня слышишь? Твоя мать…
– Да, я поняла. Затащила подзорную трубу на башенный кран. Но согласись, чтобы это сделать, нужно иметь в наличии две вещи: башенный кран и подзорную трубу. Она нашла где-то башенный кран, это в ее духе – думаю, кран ей понадобился для перемещения в другое место какого-нибудь старинного особняка, под которым зарыто что-то ценное. Но трубу предоставил ей ты, дорогой. Вот уж не думала, что ты у меня романтик!..
– Я с вами с ума сойду! – простонал адвокат.
В половине шестого утра дверь комнаты, где спал Кортик под расшитым пологом, бесшумно открылась. Он не слышал, как Касабланка подошла, отодвинула край полога и поставила на кровать столик с едой.
Она наклонилась низко-низко над спящим мальчиком и некоторое время глубоко вдыхала его выдохи. Кортик открыл глаза до того, как она выпила почти весь его сон. Он резко сел и закричал. Громко. А что, я бы тоже, наверное, закричал, обнаружив спросонья над собой отливающее синевой лицо негритянки. Касабланка, предвидя такую реакцию, придержала столик с едой – ничего не пролилось.
Она прошлась туда-сюда по комнате, рассматривая мальчика. Кортик, шумно дыша, в это время следил за ней с настороженностью пойманного животного. Потом Касабланка предложила Кортику надеть слюнявчик и стала кормить его с ложечки, уверяя, что так приказала Ассоль. Плохо соображающий со сна, Кортик некоторое время покорно открывал рот, потом решил рассмотреть, что он ест. Это были шоколадные шарики с грецкими орехами и черносливом. По одному шарику в ложку, сверху шарик поливался коньячным соусом из серебряного соусника с длинным отогнутым носиком, а уже на политый шарик Касабланка осторожно помещала одну черную смородинку, захватывая ее с тарелки длинными фиолетовыми ногтями большого и указательного пальцев. Искусство украшения в данном случае заключалось в том, чтобы соус стек по шарику равномерными подтеками, а смородинка легла вверх топорщащимся носиком.
Совершенно проснувшись, Кортик обнаружил, что ему предлагается на завтрак еда только темного цвета.
– Я сам, – предложил он, но Касабланка покачала головой.
– Мужчину нужно кормить с ложечки, – объяснила она, подумала и добавила: – Укладывать спать только в теплую постель. Когда мужчина ложится в холодную постель, у него поры на коже закрываются. А именно порами мужчина впитывает запах женщины. Если женщина хочет, чтобы мужчина принадлежал только ей, она должна заботиться о его порах.
– Очень интересно… – пробормотал Кортик, наблюдая, как Касабланка наливает черный кофе из кофейника и насыпает потом в чашу крупные стружки шоколада. Стружки плавали в горячем, постепенно истончаясь до тонкой пленочки.
– Когда мужчина просыпается, нужно успеть вдохнуть в себя его сон, – продолжала Касабланка. – Тогда весь день он будет чувствовать себя потерянным без женщины, вдохнувшей его сон. Конечно, можно дождаться утреннего поцелуя, но некоторые мужчины стесняются таких поцелуев из-за запаха изо рта. И женщине лучше вдохнуть в себя сон с его носовыми выдохами.
– Спасибо, – чувствуя себя ужасно неловко, пробормотал Кортик, – но я не люблю кофе.
– Откуда ты знаешь? – спросила Касабланка. – Ты же его еще ни разу в жизни не пробовал. Выпей глоток и перестанешь стесняться.
Кортик отпил глоток. Постарался унять дрожь, которая прошла по его телу.
– Понравился? – спросила Касабланка, склонившись к нему.
– Не знаю… Странный.
– Вот и отлично. Если ты поел…
– Спасибо большое, все было ужасно вкусно, я хочу поговорить с бабушкой, – забормотал Кортик, вылезая из огромной кровати.
И был опрокинут на спину сильным толчком в грудь.
– Она уехала по делам, – сказала Касабланка, начав опять ходить кругами вокруг кровати, что нагоняло на Кортика сильное беспокойство, как перед клеткой с леопардом – вдруг прутья решетки не выдержат его броска?.. – После такого кофе нельзя сразу вскакивать. Полежи три минуты, и мы пойдем мыться.
– Куда пойдем? – обалдел Кортик.
– В ванную, конечно. По утрам не стоит тревожить тело холодными струями водопадов…
– Конечно, не стоит, – пробормотал Кортик, уже едва справляясь с головокружением.
– Те мужчины, которые сразу после сна обливают себя холодной водой, – продолжала Касабланка, – твердо намерены в течение дня ни разу не подумать о женщине, а заняться только мужскими делами. Они это так называют – важные мужские дела. Тебя сегодня ждет серьезная работа, не какие-то там мужские дела, поэтому нам с утра нужна теплая вода.
