От неожиданности Кортик застыл, потом поинтересовался – которую?
Знаете, иногда он меня просто умиляет!
– Левую, – сказала дама.
Кортик задрал ногу и поставил ее пяткой рядом с подносом с пирожными. Ну не лапочка?!
Дама внимательно осмотрела его ступню, набрала ложкой сначала белую воздушную массу и осторожно выложила ее на ногу Кортика где-то в районе большого пальца и того, что рядом с ним – я в этот момент давился от хохота, потому что подумал, что следующий за ним должен быть указательный – на ноге, понимаете? Потом она щепоткой набрала тертый орех, присыпала начавшую растекаться белую массу, а на тертый орех сверху – тоже щепоткой – сыпанула нечто похожее на искусственный иней. Наклонилась низко… Я подумал, что она любуется созданной композицией, но дама высунула язык и это лизнула.
– Ай!.. – шепотом сказал Кортик, когда язык добрался до углубления между пальцами.
– Ты будешь это терпеть? – поинтересовался я.
– Я верю бабушке. Она обещала меня вылечить.
– От чего?
– От этого, как его… Короче, чтобы я больше не стрелял в людей.
Дама подняла голову и посмотрела Кортику в лицо.
– Вы стреляете в людей?
– Случается, – криво изобразив извиняющуюся улыбку, вздохнул Кортик.
– А вы стреляете до того или после?
– Можно я уберу ногу, если вы уже поели?.. – Выдохнув с облегчением, Кортик стал на обе ноги.
– Понимаете, моя подруга очень больна, и хотя проблема с эвтаназией в нашей стране не стоит так остро, как…
В кофейню вошла Ваниль и поинтересовалась, будет ли дама делать заказ.
– Непременно! На субботу, если можно. Заказ на двоих. Только пусть юноша оденется по-другому. Можно черный плащ с капюшоном. Скажите, милочка, а как у него с оружием? Он сам принесет, или…
– С оружием у него все в порядке, – сладко улыбнулась Ваниль. – Обговорите условия с Ассоль Марковной, она ждет вас в своем кабинете.
– Что такое – эвтаназия? – спросил у меня Кортик, когда дама ушла.
– Это обычное самоубийство, только чужими руками.
– Если чужими, то это – убийство, – возразил Кортик.
– Извини, котенок, ты нарвался на мадам Бовари. – Ободряюще улыбнувшись, Ваниль подмигнула: – Патологическая страсть к драматизму и эвтаназии. С нею справляется только Ассоль, это мой промах. Как ты себя чувствуешь?
– Она лизала мою ногу!
– Вот я и спрашиваю, пойдешь передохнуть или обслужишь китайцев?
– А что, сегодня моя смена? – нервно поинтересовался Кортик. – Это мой первый день в вашей психушке, я еще не вникнул в суть отношений между покупателем и этим!.. как его назвать? – за прилавком! Даже в Макдоналдсе предоставляют несколько дней ученичества!
– Я останусь с тобой, не кипятись. Давай впарим им Эйсу на выходные.
– Давай, – пожал плечами Кортик. – Если никто не будет меня лизать!
Вошли два китайца и тут же стали фотографировать. В основном – Кортика. Ваниль выставила из холодильника экспромт Эйсы и вдруг залопотала по-китайски, ужасно удивив Кортика и обрадовав посетителей. Позвала Эйсу. Та вошла в черном кожаном комбинезоне в обтяжку с таким количеством прорезей, что от одежды остались только полоски. На голове ее была классическая маска для шоу садомазохистов. Хлестко ударив себя плеткой по голенищу сапога (голенище кончалось сантиметрах в двадцати над коленкой), она наклонилась над «термитником» и вдруг выдохнула огонь изо рта. Кортик от неожиданности отпрянул назад и упал за прилавок. Быстрое оранжевое пламя оплавило «термитник», карамельные пузырьки скукожились и местами оплыли. Эйса высунула язык и лизнула подтекающее мороженое, оцарапавшись об острый край оплавленной карамели. Капелька крови с ее языка в белом мороженом.
Китайцы захлопали в ладоши. Они стали обговаривать заказ торта на завтрашнюю вечеринку.
– Обрати внимание на их щедрые улыбки, – процедила сквозь зубы Ваниль Кортику. – Более лицемерной расы не сыскать. Высчитают все до последнего цента, крем закажут неимоверный, а потом еще на следующий день придут поблагодарить – «все холосо, сипасиба, тока крем не удался, и васа девоська ударила не того селовека», после чего в счет моральных издержек унесут дюжину пирожных.
Китайцы что-то залопотали. Ваниль посмотрела на Кортика и сменила тон на более жесткий. Они долго препирались, потом китайцы ушли оплачивать заказ.
– Я так в жизни не смогу! – заявил обеспокоенный Кортик.
– Не волнуйся. Я сказала, что ты боишься огня и предпочитаешь ударам плеткой стрельбу.
– Что, все уже знают, да? – приуныл Кортик.
– Не будем знать – не сможем помочь. – Ваниль лаконично отмела всякие намеки на сплетни.
– А зачем им… такое? – Подумав, Кортик так и не смог подобрать слово. – Мальчишник?
– Ну что ты. На мальчишники заказывают меня, сливочную. Обычная вечеринка в китайском офисе.
В обеденный перерыв все ели чебуреки и пили зеленый чай. Кортик налегал на пирожные. Я впервые попробовал горячий горький шоколад с растертым в муку миндалем – любимое лакомство Марии-Антуанетты. После еды Кортика посадили в кресло, попросили закрыть глаза. Эйса взяла саксофон, поставила одну ногу в сапоге на маленькую табуретку и начала играть, изгибаясь под музыку худым гибким телом в разные стороны.
Я затосковал с первых мгновений тягучих звуков. Кортик вообще затух. Когда она закончила, я спросил – что это было?
– «Fragile», – ответила Эйса. – «Неустойчивое равновесие».
– Класс! – прошептала Ваниль.
Я мысленно с нею согласился, хотя едва прошел через эту музыку по натянутому канату собственных нервов.
– А можно вместо неустойчивости какую-нибудь Love Story? – попросил Кортик, зевая.
– Только не Love Story! – возмутилась Ваниль. – Лучше «Маленький цветок»!
– Просьба короля – закон! – ответила на это Эйса и провела языком по губам.
Под заказанную музыку Кортик, объевшись пирожными, заснул.
– Сон – лучшее лекарство, – заметила по этому поводу Ваниль шепотом и попросила: – А теперь, пожалуйста, изобрази «Petite fleur»! Тихо-о-онечко-не-ежненько…
И с кошачьей осторожностью танцевала потом танец живота. «Чтобы чебуреки не возомнили о себе бог знает что!» – объяснила она.
Касабланка в это время в другой комнате массировала бабушке Соль ступни – той пришлось полдня проходить на шпильках.
Когда Эйса, закончив играть, выколачивала слюну из мундштука, я подумал, что это та еще компания! Вместе они вполне смогут разлучить меня с Кортиком. Я не умею делать пузыристую карамель, не изрыгаю огонь и уж точно не играю на саксе.
