Кортик дернулся и решительно направился к гостям. Бабушка Соль подняла вверх ладонь с отставленным большим пальцем. Кортик остановился. Следующим сигналом для подводников – «погружайся вниз» – она отправила его в каюту.
Дождавшись, когда его голова скроется, Ассоль спросила:
– Откуда сын Коха узнал точные координаты сброса колбы?
– Ну как же, он ведь у нас меценат. Правильно я сказал – меценат? – повернулся Коля к Макарычу.
– Правильно, – подтвердил тот. – Мы сами обалдели, когда нас начальство вызвало и сказало, что немец Кох занялся благотворительностью в Крыму. Вы, Ассоль Марковна, давно там были?
– Два года назад.
– Ну вот, а Кох не так давно оплатил реставрацию памятника на могиле Гриновича. Теперь на памятнике написаны не только даты жизни и смерти писателя, но и все о его жене. На митинге в честь открытия, кстати, ваше имя вспомнили. А как же! Рассказали местному населению, как ценой своей свободы вы с тетушкой в семьдесят первом перезахоронили прах Нины Гринович из безвестной могилы – в могилу мужа. Все, как вдова завещала.
– Вы хотите сказать, что немец раскопал захоронение? – тихо спросила бабушка.
– Ну уж – раскопал. Когда постамент устанавливали, могли чего лишнего и подкопать, но только – для дела, для увековечивания, так сказать, памяти.
– А почему вы не вмешались? – не может поверить Ассоль.
– Да мы понятия не имели, какого черта он туда полез. К тому же теперь это другая страна. Коха там любят, он на митинге сказал, что собирается памятник вам на берегу поставить. Из бронзы.
– Мне?!
– То есть памятник Ассоль. Стоит она якобы вот досюда в воде. – Макарыч провел рукой по своим ногам. – Ручку так подняла, вроде вглядывается в море. Я тут позавчера вашу яхту посетил и представил, кстати, как вы плывете на родину, распушили все паруса, а там – памятник стоит, дожидается… Да. Не будет теперь памятника.
Бабушка Соль застыла с погасшей сигаретой в руке. Не дождавшись ее реакции, Коля решил уточнить:
– Его не будет, поскольку меценат Кох умер, как вы уже, вероятно, знаете. Говорят, ему на голову чучело зубра упало.
– Не чучело, а только голова, – поправил Макарыч.
– Ну, голова. Представляете? А брат мецената, таксидермиста и ювелира в одном лице, может, и продолжил бы славное дело по установке этого памятника, да вот беда – никак не найдет бриллианты, на которые, собственно, и предполагалось…
– Вы дали Коху возможность достать клад? – перебила его бабушка. – Никогда не поверю.
– Это еще что, – горестно вздохнул Макарыч, – вы не поверите, что мы вообще ничего не знали о кладе, пока не прижали бывшего шофера вашего зятя. Он нам все рассказал: и про ваши проделки с останками Нины Гринович в семьдесят первом, и про Иммануила Швабера, который эти проделки не зафиксировал в соответствующем рапорте. Рассказал, что таксидермист Кох нашел бриллианты – но как?! Вроде при установке памятника – обратите внимание: совершенно случайно! – Макарыч поднял указательный палец, – обнаружилась какая-то жестянка с координатами клада, представляете? В таком месте случайно найти координаты выброса папенькой в воду колбы с бриллиантами в сорок пятом году… Повезло Кохам… Куда сокровища подевались, шофер, естественно, не знает, но таксидермист сообщил брату, что их нашел.
– Доказательства? – выдохнула Ассоль.
– Да нашли мы потом доказательства. В порту Калининграда и нашли. Отсек с радием. С резьбой. Вот как раз под размерчик этой колбы. – Макарыч кивнул на свинцовую гильзу на палубе. – Со свежими следами откручивания при помощи вспомогательных средств. Бомж один принес крышку от колбы в металлолом сдать. Качественное изделие, скажу я вам. С хорошей защитой, но окошечко – фонит. Фонит… У вас, я вижу – тоже имелся при себе приборчик для обнаружения излучения? Обидно получилось?
Бабушка Соль молчала.
– Что-то я смотрю в эти честные глаза… – начал Коля, потом замолчал и удивился: – А где глаза-то? Глаз не видно.
Ассоль медленно сняла очки.
– Ну вот, смотрю я, значит, в эти честные глаза, и верю! Верю, что бабушка Ассоль как последняя лохушка приплыла сюда искать вот эту самую колбу, только не пустую, а с камушками.
– Ну что ж. – Макарыч встал. – Подтверждается та самая пословица про старуху с прорухой.
– Нет, пословица не про то. – Встал и Коля.
– И где камушки? – спросила бабушка Соль.
– Трудно сказать, – задумался Макарыч. – Наша задача ведь в чем состояла?
– В чем? – задумался Коля.
– В том, чтобы эти камни, если, конечно, они – не миф, из страны не уплыли, – определился Макарыч. – А то ведь вы своим нервным поведением очень нас озадачили. Мы уж решили, что вы бриллианты немецкой стороне предложите – благо их берег рядом. – Он мечтательно посмотрел вдаль.
– Там Дания, – сказала Ассоль. – Поверните нос северней. Германия там.
– Нос – в смысле?.. – Макарыч потрогал свой длинный нос и усмехнулся: – Так о чем я? Ах да, о вашей благонадежности. Вы всегда действовали по закону и имели свой процент. Ведь имели, Ассоль Марковна?
Бабушка Соль ничего не ответила. Пришлось Макарычу продолжить:
– А тут вдруг стали вести переговоры с немецким консулом, это очень не понравилось нашему начальству.
– Ну да, – кивнул Коля. – И начальство говорит… Проверьте, говорит, что это бабушка Ася задумала? Куда она собралась на своей яхте, чего везет? Мы присмотрелись, и что видим?
– Да! – принял эстафету Макарыч. – Видим, что бабушка Ася плывет ну прямо по курсу заданных координат и ныряет! А уж когда вы колбу эту свинцовую достали!..
– По-ра-зи-тель-но! – восхитился Коля.
– Стоп! – остановил его Макарыч. – Это я уже говорил.
– Так где же камни? – пошла на вторую попытку Ассоль Ландер.
– Честно? – прошептал Макарыч. – Я думаю, они где-то рядом. В смысле, с вашей дачкой. Почему я так думаю? Потому что все дело в обезьяне! У погибшего от руки… нет, от головы зубра Коха был шимпанзе.
– Премерзейший! – подтвердил Коля.
– Ну да. Он этого шимпанзе недавно с собой на подмосковную дачку притащил из Калининграда. Я думаю, именно в обезьяне Кох и привез по соседству к вам камушки. А обезьяна та подохла. Да-а-а… Типа наркокурьера, который глотает контейнеры с наркотой. Наверняка Кох нашпиговал свое животное камнями. Оно и сдохло по дороге. И теперь стоит чучелом на его дачке.
– Очень смешно, – уныло согласилась Ассоль Ландер. – Еще есть идеи?
– Есть, конечно, как не быть… – забормотал Макарыч. – Камни у брата умершего – близнеца то есть, и в нашу задачу, опять же, входило препятствовать их вывозу за границу, а тут вы как раз второго Коха своими угрозами так напугали, что съехал он с подмосковной дачки. Перерыл напоследок свой газон и уехал. Шмонали его при отъезде вдоль и поперек на всех пунктах. Ни-че-го. Правда, настораживает, что он сторожа на дачке оставил. Еще одного человека заразили бриллиантовой заразой. Столько лет прошло, а она – как чума. Говорят, Кох тут недалеко, в Гамбурге, мы вчера одно суденышко видели…
