Это была обезьяна. В одежде. В шароварах, в курточке, в шапке, подвязанной под подбородком. В шерстяных носках домашней вязки и в кроссовках. Обезьяна смотрела на девочку злобными глазками, как будто это Лера надела на нее ошейник и прицепила цепью к повозке. Оправившись, обезьяна перестала угрожающе скалиться и забралась под мех. Лера закрыла глаза и стала думать. Она долго думала и надумала отвести оленя к тому месту, где увидела его впервые. Больше всего на свете ей хотелось найти там женщину с карликами и Антошу на роликах. А если их там не будет, можно будет искать хозяйку оленя с блестящими ресницами через милицию, наверняка животное где-то зарегистрировали для катания детей по площади или для фотографирования. Олень, повозка и обезьяна – их нужно предъявить, иначе никто не поверит в историю с пропавшим братом. Она положила подарки в повозку, подошла к оленю, перебросила поводья и тихонько потянула его за собой. Олень стоял не двигаясь и дышал так тихо, что это было заметно только по струйкам пара из черных ноздрей, и смотрел поверх Леры, поверх огней и города в какое-то одному ему известное место, такое желанное, что глаза его подтекали влагой ожидания.
– Пойдем же, – потянула Лера сильней.
Обезьяна проползла под пологом, высунулась спереди повозки и резко крикнула. По коже оленя прошла дрожь, он мотнул головой и пошел. Цепи хватало, чтобы обезьяне можно было сесть на козлы и править. Вероятно, в отсутствие женщины с покрывалом из метели она так и делала на потеху зрителям, но сейчас, заворчав, полезла под мех.
Воображение
Толстая визгливая женщина на коротких ножках бегала по кабинету и размахивала кулачками перед Марусей. Кулачки у нее были в перчатках с отрезанными пальцами. От женщины пахло конюшней, ее красное, как у людей, работающих на свежем воздухе, лицо мелькало туда-сюда перед сидящей на стуле Марусей, вызывая легкую тошноту укачивания.
Инспектор по делам несовершеннолетних, который записывал на бумагу все, что кричала женщина с красным лицом, вдумчиво кивал, иногда уточнял некоторые вопросы, не выпуская сигарету изо рта. Потом вдруг стало тихо, и инспектор перестал писать, уставился покрасневшими глазами на Марусю и буднично спросил:
– Адрес, по которому остановились родители несовершеннолетней Капустиной?
– Понятия не имею, – пожала плечами Маруся. – Они собирались остановиться в гостинице. Звонили тоже сами по два раза в день. Долго нам еще здесь сидеть? – Маруся покосилась на застывшую у окна Леру.
Оказалось, что сидеть им здесь до появления любого прямого родственника Капустиной Валерии, а если в течение часа не появится ее бабушка, проживающая в Москве, то придется подождать, пока не отыщутся родители в Петербурге. Оказалось, что соседка не имеет прав на девочку, совершившую правонарушение. Женщина с красным лицом громко объявила, что ей пора кормить скотину.
– Значит, вы уверяете, что не имеете в своем распоряжении карликов в количестве двух штук? – обратился к ней милиционер, подумал и добавил: – А также гражданку женского пола в образе Снежной королевы?
Хозяйка оленя и обезьяны поклялась, что не имеет у себя в рабочей группе «ни карликов, ни гражданку в образе».
– Будем писать заявление о пропаже несовершеннолетнего Антона Капустина? – повернулся к Лере милиционер.
– Конечно, будем! – уверенно заявила Лера.
– Тогда ваш реквизит придется задержать на время расследования, – повернулся милиционер к женщине с красным лицом.
Та тут же визгливо закричала и забегала перед Марусей. Маруся закрыла глаза, чтобы не видеть, как она мелькает перед лицом.
В коридоре послышались шум и крики. Это Элиза в поисках нужного кабинета слишком близко прошла возле привязанной к ножке стула обезьяны. Пока инспектор оттаскивал обезьяну от Элизы, а женщина с красным лицом бдительно следила, чтобы животное не пострадало, Лера подошла к сидящей с закрытыми глазами Марусе.
– Муму, – тронула она ее за руку, – ты мне веришь?
Маруся взяла ее руки в свои.
– Ну как я могу тебе верить? – устало спросила она. – В центре Москвы, можно сказать, на Красной площади, какая-то женщина, присыпанная блестками, увезла прицепившегося к ее повозке мальчика. Тебе это ничего не напоминает? Я смотрела закладку в книжке Андерсена, вы с Тошей дошли до эпизода с маленькой разбойницей. Она тоже входит в план дальнейших событий или это случайный персонаж? Что нас всех ждет завтра?
– Значит, не веришь… – вздохнула Лера, отнимая руки.
В кабинет вошел слегка потрепанный инспектор, за ним – Элиза с царапиной на щеке.
– Мукалова Мария Ивановна, вы знаете эту женщину? – громко спросил инспектор. – А вы, несовершеннолетняя Капустина, знаете ее?
– Одер! – закричала Элиза и топнула ногой. – Валерия Одер! У детей разные фамилии. Никакая она не Капустина! Оде-эр, и с ударением на последнем слоге!
– Та-а-ак, – многозначительно заметил инспектор, – дело начинает запутываться. Девочка назвала чужую фамилию, так получается?
– Я назвала фамилию пропавшего брата, – вступила Лера, – вы мою не спрашивали.
– Опять – пропавшего? – закатила глаза Элиза. – Я вас умоляю! Вы хорошенько обыскали Кремль? Заглянули в сараи, в колодцы? Вот что случается, – она остервенело уставилась на Марусю, – когда детей бросают без присмотра! Дайте мне немедленно лист бумаги и ручку! – потребовала Элиза. – Я напишу заявление.
– О пропаже внука? – подсуетился инспектор.
– Нет. О нанесении мне телесных повреждений оставленным без присмотра животным! – Элиза осторожно промокнула платком царапину. – Не милиция, а обезьянник какой-то!
– Ваша внучка Оде-э-эр, – показательно протянул инспектор гласную, – обвиняется в похищении оленя и обезьяны, а также повозки для катания детей. Хозяйка животных и повозки в семнадцать двадцать написала заявление в Краснопресненское ОВД о пропаже, а в девятнадцать с минутами ваша внучка была задержана на площади именно с этой повозкой.
– Вы с ума сошли, – отмахнулась Элиза, продолжая писать.
– Она уверяет, что привела оленя и повозку в доказательство похищения на этом средстве передвижения ее брата, Капустина Антона.
– И кем же он был похищен на этом средстве передвижения? – уставилась на милиционера Элиза.
– Женщиной в костюме Снежной королевы.
– У девочки очень развито воображение, очень. Это у нее от меня, это наследственное, – уверила Элиза. – Она также имеет тонкий художественный вкус, знаете, по ее эскизам дом моды «Эпатаж» в данный момент изготавливает несколько костюмов.
– Элиза, ты забыла – у меня нет воображения, – перебила Лера. Подумала и добавила: – Совсем.
– То есть вы считаете, что мальчик просто заблудился в Кремле? – уточнил инспектор.
– Ну конечно! – уверенно воскликнула Элиза. – Слава богу, Кремль – это не загородный поселок, ребенка обязательно обнаружат, дайте указания охране поискать. И обратите их внимание, пожалуйста, что мальчик имеет особенность засыпать в моменты своих исчезновений. Пусть хорошенько посмотрят под досками на чердаках. А нам пора. Я уже позвонила дочери, они поехали в аэропорт. Если к утру мальчик не найдется, родители лично займутся всеми необходимыми бумагами.
