– Бабушка, у меня так и волосы высохнут, и глаза успокоятся.
– Ну потерпи, детка, одну секунду! Вот так… Изобрази классическую позу отдыхающей на волне русалки.
Лера легла на спину, закинув одну ногу на другую.
– Ой, извини, – сдержала она смешок, увидев рассерженное лицо Элизы. – Хвост… я забыла.
– Ляг на бок!
– Хорошо…
– Подопри голову рукой, а ноги сожми плотнее…
Настроив камеру, Элиза приказала менять выражение лица.
– Как это? – не поняла Лера.
– Разговаривая о чем-нибудь, задумывайся! Зачем тебе понадобился мой сейф?
– Этого я не могу объяснить. Прости меня, пожалуйста. Я плохо о тебе думала.
– За что простить? – высунулась из-за штатива с цифровой камерой Элиза. – За то, что плохо думала?
– За то, что залезла в сейф! Еще долго?
– Нет.
– Ты соврала Самойлову. Ты не выбросила пистолет в реку, – нахмурилась Лера.
– Ой-ой-ой!.. Ну, соврала. Первый раз, что ли? Давай прекратим эту тему. Поговорим о чем-нибудь личном. Быстро выкладывай, что ты обо мне думала плохого?
– Бабушка, сколько тебе лет?
– Нет уж, тогда лучше про пистолет! Можешь встать. Ты уже синяя. Никакого свечения не осталось.
– Это от холода. Что можно надеть?
– Поройся вон в том шкафу.
Шифон
Лера открыла створки шкафа и замерла. Она услышала запах, который сразу же обхватил спазмом тошноты ее горло и нёбо. Лера высунулась из-за дверцы и посмотрела на Элизу. Та подключала камеру к компьютеру.
– У меня есть совсем новое белье! – крикнула она, не глядя. – В тумбочке возле кровати. Спустя пятнадцать лет я добилась от своей талии девственного размера. Шестьдесят шесть! Мне нравится это число. Закупила новое белье…Подобрала что-нибудь? Примерь комбинезон из лайкры, его только один раз надевали.
Лера вытащила из шкафа холщовые джинсы с подкладкой и широкими карманами на коленях. В застегнутом виде они эффектно сползли ей на бедра. Она взяла плечики с красным свитером в крапчатых перышках по вороту и на манжетах, приложила к себе перед зеркалом.
– Нет, – покачала головой Элиза, – под такие разбомбистые штаны поищи верх в обтяжку.
И Лера стала выкладывать одежду из шкафа на пол. Кое-что она быстро прикладывала к себе, потом скидывала в кучу, не дождавшись реакции бабушки. Когда большая часть тряпок была свалена на полу, Лера сунулась внутрь шкафа и обшарила темное пространство.
Почти все вещи имели запах. Ярко выраженный или очень слабый, но запах был у всех. В большинстве своем – навязчивые остатки хороших дезодорантов. Несколько кашемировых платьев были, вероятно, недавно из химчистки, они попахивали казенными ароматами, но уже успели прицепить к себе легкий душок мужского одеколона от длинного женского (?) пиджака в клетку, висевшего рядом.
Из оставшегося на полках больше ничего не пахло приторно-сладким запахом разлагающегося ананаса и ванили со спиртом. Именно этот запах удивил ее тогда возле повозки с оленем! Лера в отчаянии выпрямилась и посмотрела на верхнюю полку, где лежали несколько шляпок.
– Гениально! – воскликнула Элиза, когда обнаружила внучку, голую по пояс, в холщовых джинсах, спадающих складками широких штанин, и в кокетливой черной шляпке-пирожке с вуалью. – Потом надень с большими полями и восковыми цветами! – суетилась она с камерой.
А Лера медленно тянула с полки за уголок длинную воздушную накидку с вшитыми блестками в виде маленьких золотых звездочек. Тонкие золотые нити сеточкой проходили по всей накидке, отражая свет и заставляя ткань сиять.
– Осторожно, не дергай так, это старый шифон! – крикнула Элиза и опустила камеру, заметив странное выражение лица внучки.
Лера скомкала большую – полтора на два метра – накидку и прижала ее к лицу, вдыхая запах.
Любовь
– Это не могла быть ты, – покачала головой Лера, не убирая шифон от лица. – Я помню ее глаза. Бабушка… Я залезла в твой сейф, чтобы найти доказательства. Там я их не нашла. Оказывается, Самойлов был прав, нужно было рыться в шкафах и простукивать паркет.
– Какие еще доказательства? – ничего не понимала Элиза. – При чем здесь Самойлов и паркет?
– Это ты украла Антошу, – Лера присела на подлокотник кресла, комкая в руках ткань.
– Тоже мне новость, – несколько встревоженно пожала плечами Элиза, отложила камеру и села на пуфик, взяв с туалетного столика сигареты. – Я думала, ты знаешь.
– Не ври. Ты так не думала.
– Ладно! – нервно закуривая, Элиза металась глазами по комнате. – Я так не думала. Но я постаралась провести эту операцию с минимальным вредом для твоей психики! Я тебе намекнула! Ну? Я ведь намекнула. Я… Я изобразила целое шоу, а чего стоило угнать оленя!
– Это все сделала ты?! – не поверила Лера.
– Ну… – отвела глаза бабушка, – мне помогли, конечно. Четыре человека.
– Мне нужно немедленно знать имена этих людей! – вскочила Лера.
– Да пожалуйста! Двоих ты знаешь – это Колибри и Шаня.
– Не помню, назови имена! – нервничала Лера, почувствовав за спокойствием Элизы провал в своих розысках.
– Ну, Колибри – девочка из Саратова. Муза Модильяни! Копия его модели…
– А, да… – Лера разочарованно села. – А Шаня – перепелиное яичко…
– Точно. Изумительное личико, на котором нет ни одного чистого места – одни гречишные веснушки.
– А кто сидел на козлах?
– Коломбина. Метр девяносто, сорок второй размер ноги. Обычно трансвеститы более женственны, но она совершенно неповторима именно своей душевной ранимостью при таких размерах.
– А карлики?
– Коломбина притащила их с собой. Ты не поверишь, но это ее дальние родственники или родственники близких друзей, короче, она должна была пристроить эту парочку в цирк, по протекции, конечно, но что-то там не получилось, я уже не помню.
– Элиза… – прошептала Лера, стараясь не смотреть на бабушку. – Где Антон?
Ужасно удивившись, бабушка уверенно заявила:
– В Америке у отца! Так вот зачем ты залезла в сейф! Ты искала его адрес, да? Бедная моя детка, почему ты не спросила у меня? Или у родителей? Мальчик прекрасно живет в Бостоне с отцом и кучей прислуги. Представь, у него даже есть телохранитель! Валентина часто разговаривает с греком по телефону, они обмениваются рождественскими подарками. Знаешь, что грек прислал нашему маленькому Сереже? Вот такой крошечный скафандр космонавта! Но адреса у меня нет, и у Валентины нет. А телефон есть, я могу дать тебе телефон, по которому…
