Ждали представителя владельца изумрудов, но он все не ехал.
Инспектор еще раз просмотрел, как модель уползает из зала на четвереньках. Еще раз послал своего подчиненного пройти запасную лестницу и убедиться, что двери на первый, пятый и шестой этажи заперты. Подчиненный шел с неохотой – он уже дважды облазил эту лестницу с подвала до крыши.
– Крыша! – услышал агент и стал торопливо объяснять: – Конечно – крыша! Стоунхендж! Она заказала вертолет на сегодня!
Первым по лестнице шел инспектор. Если честно, он ни на что уже не надеялся. За ним – двое его людей. Потом пострадавший охранник. Этот с каждой ступенькой просто зверел, подробно объясняя, как хитро была задумана и совершена кража ожерелья, ищи теперь эту модель в небе! Когда он перешел к обсуждению криминальных генов всех русских, Карина, поднимавшаяся за ним, сказала, что Медея немка. Агент, который плелся за Кариной и уже начал сожалеть о своей болтливости, заявил, что Медея японка. Потому что до шестнадцати лет ее воспитывала японская семья. За агентом, нервничая, что не успел протиснуться на лестницу сразу за инспектором, поднимался стилист. Он поправил агента – не японка, а кореянка. Клей, который она отвергла, был корейский, и надпись, соответственно…
Люк на крышу был поднят. Все желающие насладиться видом пустой крыши и выражением лица инспектора после этого уставились на спускающийся вертолет. И только инспектор и хозяйка галереи смотрели на сидящую у приоткрытого мансардного окна женщину в холщовых коротких брюках, свободной футболке и с платком на голове, завязанным сзади как бандана.
Преодолевая сильные потоки воздуха от винта, инспектор побежал к этой женщине, уговаривая себя не нервничать: другая одежда, наверное, это какая-то зрительница с перепугу забралась на крышу. Но когда подбежал и женщина встала ему навстречу, он зацепился глазами за наручники с обвисшей цепью – женщина протянула руки, как будто хотела, чтобы их сняли. Инспектор, шаря взглядом ее по голой шее, рефлекторно вытянул свои, и от неожиданной тяжести в ладонях, и от осознания, что именно ему свалилось в руки, присел.
Ожерелье. Женщина была спокойна. Левое запястье забинтовано.
Инспектор посмотрел на приоткрытое вверх окно. Потом на хозяйку апартаментов, из которых окно выходило на крышу.
Карина как раз растерянно шарила глазами по своей одежде на Медее и показывала на окно.
– Ванная… Там моя ванная комната.
– Конечно! – пробурчал инспектор. – Замки, сигнализация, да? А сами окно на крышу оставляете открытым! Вы куда-то собрались лететь? – обратился он к Медее.
А про себя подумал: «Если скажет сейчас, что в Стоунхендж, придется эти наручники снять, а другие – целые – надеть. Глупо как-то получится».
– К Джеймсу Бонду, в отдел вашей внешней разведки, – бесстрастно заявила женщина.
– Куда? – опешил инспектор.
Ему ужасно мешало ожерелье в руках. Наконец он вывалил эту тяжесть в подставленный напарником пакет.
– В МИ-6. А куда еще? В русское посольство меня не пустят – мои документы остались в гримерной. Ладно, не смотрите так, я не сумасшедшая. Можно, на худой конец, и в Скотланд-Ярд. У вас там есть крыша с вертолетной площадкой? Неохота спускаться вниз, а за вертолет с моей карточки уже сняли деньги.
В отделении полиции инспектор первым делом сделал запрос по документам Медеи Агали, русской, постоянно проживающей в Париже. Заодно бегло просмотрел ее досье как фотомодели – несколько ярких журналов, предоставленных агентом, и международный дайджест. Ничего для себя интересного из всего этого он не узнал, кроме того, что из пяти иностранных языков, которыми владеет эта дама, один – ток-писин. Что это такое, инспектор выяснил с трудом, запустив поиск по Интернету. Оказывается, на таком языке говорят в Новой Гвинее. Инспектор совершенно не помнил, где она находится, поэтому опять засел за компьютер.
Океания.
И тогда, по наитию, он запустил поиск на слово «агали». После почти получасового копания в Сети, он выяснил, что означает это слово. Оно действительно имело прямое отношение к Новой Гвинее, вернее, к ее мужскому населению.
К этому времени были зафиксированы показания обоих охранников, а изъятые при проведении операции драгоценности подробнейшим образом описаны и сфотографированы, после чего их отправили в хранилище, так как хозяин гарнитура все еще не давал о себе знать.
Задержанная с их первой встречи вела себя с завидным хладнокровием, на вопросы отвечала обстоятельно, а потом тактично попросила сделать один звонок и пригласить кого-нибудь из Российского консульства.
Только было инспектор принялся за отчет о выезде бригады по сигналу «вооруженное нападение», как ему сообщили, что прибыли двое представителей службы безопасности из отдела внешней разведки.
Он тихонько взвыл, распрощавшись с обедом. Попробовал выяснить, кому из его подчиненных пришло в голову выполнить просьбу модели? Оказалось, никто и не думал звонить. Оказалось, что прием, которым женщина свернула шею напавшему на нее старику, да еще будучи в наручниках, «что существенно уменьшало возможность охвата головы для рывка», – этот прием далеко не каждый специалист выполнит, как объяснил один из прибывших.
– Вы приехали только из-за этого? – удивился инспектор и собрался рассказать много чего поучительного этим зазнайкам в одинаковых костюмчиках. Вроде истории об уникальных метательных способностях чернокожей домохозяйки, убившей своего мужа-садиста запущенной в него туфлей со шпилькой. Не каждый снайпер может метнуть женскую туфлю так, чтобы попасть точно в глаз с расстояния в шесть метров!
Рассказывать не пришлось. Представители внешней разведки объяснили, что прибыли сюда, как только выяснилась личность убитого старика. А уже потом они узнали, как именно умер этот бывший офицер ВВС США, занявшийся после отставки продажей недвижимости.
– Так что, коллега… – скучно объявил инспектору один из синих в полоску костюмов, – соберите все документы по этому делу, будем оформлять их передачу нашему ведомству. Надеюсь, вы достаточно хорошо изолировали задержанную? И обыск ее был проведен тщательно?
Инспектор промямлил, что обыск не проводился. Не было причин – она сдалась добровольно, в напряженной обстановке сохранила ценности, хотя могла сбежать, и, кроме всего, сама просила позвонить в МИ-6.
Прибывшие напряглись и потребовали доложить, куда еще она просила позвонить. А тут и представитель русского консульства появился. И вместе с ним – адвокат, которого Медея вызвала по телефону.
Оставив всю эту теплую компанию ругаться в своем кабинете, инспектор успел сбегать к автомату с кофе, утащить с тарелки дежурного его бутерброд и яблоко, съесть все это, а в кабинете мужчины только перешли к яростной перепалке.
– Стильная штучка, – кивнул сержант в сторону занятого кабинета. – Она кто по национальности, эта Агали?
Инспектор поморщился – слово «стильная» никак не сочеталось у него с обритой головой – и, поспешно доедая яблоко, объяснил в двух словах, что означает это странное слово.
