Психолог растерянно посмотрела на вторую гостью. Та сидела рядом с девочкой, прислонив ее голову к себе и придерживая рукой лед.
– Тетя Мара, у меня так щека отморозится и отвалится.
– Не отморозится. – Тетя Мара отводила глаза и не замечала взглядов тети психолога.
– А когда в прошлом году в горах сестрички закопали меня в снег и потом сидели полчаса сверху, врач сказал, что еще несколько минут, и нос бы у меня отвалился! Потому что Маринка сидела на моей голове и носом я влипла в снег.
– Забудь, – предложила тетя Мара.
– Вам жалко моих сестер, да? – спросила Зоя у психолога.
Поскольку та не ответила, растерянно соображая, кого ей больше жалко, Зоя предложила свой вариант объяснения выклевывания глаз у сестричек.
– Они же мазохистки!
– Кто они? – не поверила своим ушам психолог.
– Мазохистки. Не традиционные, а с отклонениями. Они меркантильные мазохистки.
– Детка, – попросила тетя Мара, – не надо опять рассказывать посторонним людям о своих проблемах с сестрами.
– Не буду, – легко согласилась Зоя. – Но спорим, Маринка отрубит себе большой палец на ноге, а Иринка запросто оттяпает кусок пятки и не поморщится?
– Зачем? – в ужасе прошептала психолог.
– Я же сказала: из меркантильных соображений – чтобы выйти замуж за принца. Им туфелька не будет налезать. Они отрубят себе лишнее, принц, конечно, вынужден будет выполнить свое обещание о женитьбе, но птицы! – Зоя многозначительно подняла палец. – Птицы пропоют:
Погляди-ка, посмотри,
А башмак-то весь в крови,
Башмачок, как видно, тесный,
Дома ждет тебя невеста.
– Какой башмак в крови? – шепотом спросила психолог.
– Золотая туфелька, – с готовностью разъяснила Зоя. – Они себе поотрубают лишнее, чтобы натянуть золотую туфельку и выйти замуж за принца. А кровь-то потечет! – зловеще прошептала она, грозя пальцем.
– Золушка, прекрати, – тихо попросила тетя Мара, убирая от ее лица полотенце со льдом.
– Так это все фантазии из сказки! – с облегчением выдохнула психолог. – Как же ты меня напугала! Золотая туфелька, надо же! А я почему-то думала, что она должна быть хрустальной.
– Я больше не могу это слушать, – сказала тетя Мара и ушла.
Убедившись, что за нею закрылась дверь, Зоя доверительно заметила, что туфелька была золотой, помогали Золушке птицы, а не какая-то там крестная, а птицы, как она уже говорила, – посланники ее умершей матери, которая таким образом всегда находится рядом с дочерью.
– Ладно, допустим, – уступила психолог, – но отрубить топором большой палец на ноге?.. И эти выклеванные глаза…
Зоя уверила сомневающуюся гостью, что именно так и написано в сказке. Сестры отрубили себе: одна палец, а другая – кусок пятки. И птицы точно выклевали им глаза – оба! – потому что сестры-мазохистки, даже оставшись одноглазыми, не побежали в тавмопункт, а поменялись местами возле Золушки, после чего ослепли полностью.
– Кто это… такое написал? – возмущенно поинтересовалась тетя психолог.
– Братья Гримм, – ответила Зоя и пояснила: – Но в наших судьбах есть некоторые неточности. Например, отсутствие мачехи. В сказке мачеха Золушки сама посоветовала своим родным дочерям поотрубать кое-что на ступнях. Сначала старшей, потом младшей.
– Не-е-ет… – простонала психолог, впав в полное отчаяние от такого варианта группового сказочного сумасшествия.
– Да! – убеждала ее Зоя. – Она была уверена, что ее дочь после такого фокуса с надеванием золотой туфельки станет королевой и вообще больше никогда не будет ходить пешком. Понимаете?
Психолог затравленно посмотрела на девочку. Желание объяснить странные фантазии ребенка у нее пропало напрочь.
– Несоответствия, – объяснила Зоя. – Мачеха, понимаете?
– Нет.
– У нас нет мачехи. Мой отец женился на моей матери, будучи вдовцом с двумя дочерьми. Не сходится. Должна быть хоть какая-то мачеха.
– Я запуталась, – созналась гостья, мечтая выбраться из огромной – метров двадцать – ванной комнаты.
– Вы натуральная блондинка? – прищурилась девчонка здоровым глазом.
– Я?.. – опешила гостья. Поправила волосы пшеничного оттенка на плечах и созналась:
– Нет. А что?
Тогда Зоя кивнула удовлетворенная:
– Не люблю блондинок. Заметили? – У моих сестер светлые волосы. А я брюнетка. – Она вздохнула и закончила с затаенной беспечностью: – Ну что, будете моей мачехой?
– А как же… – растерялась психолог, – твой отец? Разве он…
– Он пожарный.
– Да, но разве не он выбирает себе жену, которая может стать вашей… твоей мачехой?
– Повторяю, он – пожарный! – повысила голос Зоя. Поскольку тетя психолог продолжала смотреть на нее удивленно, Зоя снисходительно пояснила: – Все пожарные после сорока – импотенты. Он совершенно не будет вам досаждать. Можете на этот счет не волноваться.
– Досаждать?.. – прошептала психолог. – Не волноваться?!
– В плане секса, – многозначительно подняла брови Зоя.
Психолог встала, потом подумала, осмотрела ванную комнату с вьющимся плющом по стенам и букетом роз на подоконнике арочного окна, и ей стало стыдно, что она спасовала перед какой-то толстой коротконогой девчонкой, да еще и конопатой.
Зоя поняла ее сомнения по-своему и тут же стала убеждать:
– Зато отец богат. Проворачивает какие-то странные делишки со своими коллегами-спасателями. Он совсем нежадный. Еще он часто уезжает за границу в разные командировки на места бедствий. Как консультант. С оборудованием. Чем страшней бедствие, тем выше командировочные.
– Зоя… – Женщина присела перед сидящей на скамье девочкой и заглянула снизу в светло-карие, почти желтые глаза. – Почему ты решила, что мне нужен именно такой муж?
– Богатый? – прищурилась Зоя.
– Нет. Который… не будет досаждать, – определилась психолог, стараясь смотреть в Зоины зрачки.
– Но вы же лесбиянка, – с легким удивлением ответила Зоя.
– Я?.. – От неожиданности женщина села на пол. Попе стало тепло и уютно.
Пол с подогревом.
– Кто тебе сказал? – прошептала психолог.
– Никто, – Зоя отвела глаза. – Я знаю, и все.
– Как это – знаю? Как это – все?! – Женщина встала и прошлась туда-сюда перед девочкой.
– Я знаю, о чем вы думаете… иногда.
– Врешь, – выдохнула психолог.
– Начинается! – вздохнула Зоя. – Не парьтесь, я никому не скажу. Я бы и вам не сказала, просто хотела уговорить на сделку.
