– Потому что пришла ведьма и показала, где золото лежит.
– Скажешь тоже. Ведьма!.. Еще про Золотую рыбку вспомни – она тоже виновата? Ты как тот дед – он теперь сеть не закидывает, просто сидит на берегу океана и корыто чинит, чинит… А-а-америка-то уплывает на фиг!
– Куда?..
– Северная Америка через пятьдесят миллионов лет приплывет к Евразии, а он и не заметит со своим корытом… Вот скажи, если бы ты никогда не читал Шекспира…
– Это не Шекспир. Это Пушкин про рыбку написал, – авторитетно заявил Абакар.
– Не перебивай, я про важное что-то… Про Шекспира. Читал?..
– А-а я-а-а е-е-во и не читал, в общем, – похвастался Абакар. – Не настолько а-а-абладаю английским. Знаешь, Филимон, ты ведь его тоже не читал. Ты Пастернака читал – перевод.
– Подожди! Вспомнил. Вот ты бы его не читал, пришел в оперу, а там негр душит Дездемону… Ты что бы сделал?
– Негр? Дездемону? А-а-ана у тебя что, в оперу ходит?!
– Кто?..
Сестры
Посмотрев в щелку двери на выпивающих друзей-пожарников, Иринка пробралась в кухню. Луня вынимала из посудомоечной машины тарелки, разглядывала их в ярком свете от лампы, и ставила в полку. Иринка, неслышно ступая, подошла к рабочему столу и вынула нож из стойки. Нож ей не понравился – слишком большой и широкий. Она поставила его и взяла другой, поменьше. Луня заметила боковым зрением движение у рабочего стола, но виду не подала. Когда Иринка вышла, Луня бросилась в детскую к Дездемоне. Та задремала, укладывая сына. Ее рыжие вьющиеся волосы разметались вокруг головы мальчика – они лежали на одной подушке.
Луня разбудила Дездемону, стала трясти ее и тащить за собой, мыча. Дездемона отбивалась, шепотом обзывала Луню «сполохнутой» и ничего не понимала, заботясь только не разбудить маленького Филю. Луня показывала жестами одно и то же, Дездемона только отмахивалась, утаскивая ее от кровати. Топчась, они выбрались в коридор, тут уже Луня бегом потащила Дездемону в кухню и показала на стойку для ножей.
– Кто? – испугалась наконец Дездемона.
Луня обвела быстрым жестом свое лицо.
– Иринка?.. – не поверила Мона.
Луня кивнула, выставила кулак и резко воткнула воображаемый нож себе в сердце.
– Кого?.. – подкосились ноги у Дездемоны.
Сомнений быть не могло – глухонемая показала рукой невысоко от пола, потом покрутила вокруг ушей указательными пальцами.
– Зови хозяина, я побегу к девочкам!
Задержав Дездемону за платье, Луня закатила глаза и высунула язык.
– Пьяный? Да когда ж он успел? Елисей! Слышишь, найди Елисея!
Не дождавшись садовника, она сама вышибла закрытую дверь в комнату девочек. В свете слабого ночника почти ничего не было видно. На ковре кто-то дрался и вскрикивал под наброшенными одеялами и подушками. Дездемона бросилась туда и наступила на валяющийся нож.
– Осторожно, не поранься, – предупредила Зойка из кресла у окна.
Дездемона, подняв нож, включила верхний свет.
– Ранена? – спросила она спокойно сидящую Зойку.
– Нет пока. Не тычь в меня лезвием.
Дездемона очнулась и положила нож на шкаф. Стала раскидывать одеяла и подушки. Вытащила сначала Иринку с расцарапанной до крови щекой. Тут и Елисей с Луней подоспели. Глухонемая бросилась к Зойке и обняла ее за голову, потираясь щекой о волосы. Елисей поднял Маринку с залитой кровью шеей. Увидев столько крови, Дездемона набрала было в легкие воздуха побольше, но Елисей успел шикнуть до ее крика:
– Тихо! Сережка из уха вырвана, всего-то и делов!
– У-убью! – шипела Маринка, трясясь.
– Потаскуха! – крикнула Иринка.
В проеме открытой двери появился Виктор Филимонович.
– Деретесь? – спросил он, умильно улыбаясь. – Ну совсем как маленькие! Быстро расскажите отцу, что случилось, и помиримся!
Растерянно переглянувшись, Дездемона и Елисей смотрели, как хозяин усаживается в кресло, вытащив из него Зойку.
– Ты накуролесила? – спросил он строго, водрузив Зойку на правое колено.
– Нет. Иринка нож принесла.
– Нож? Во-о-она как у вас все серьезно.
– Это правда, что ты устраиваешь свадьбу Зойки и Тамерлана? – трясясь, спросила Иринка.
– Такой уговор, – кивнул отец. – С нее – диплом, с меня – свадьба.
– Никакой свадьбы не будет! – крикнула Иринка.
– Почему, доча? – удивился отец.
– Потому что я ее убью!
– Как это?.. – спросил он у Зойки.
– Иринка влюбилась в Тамерлана, – пожала плечами младшая.
Осмотрев присутствующих, хозяин наткнулся взглядом на Маринку с окровавленной шеей, зажимавшую ухо скомканным фартуком Дездемоны.
– Что у тебя с шеей? – спросил он, побледнев.
Маринка молчала, тяжело дыша.
– Все в порядке, – сказал Елисей. Он принес свой медицинский чемоданчик и занялся ухом Маринки. – Девочки дрались и случайно вырвали сережку.
– Неправда! – крикнула Маринка. – Эта бледная погань специально дернула меня за сережку!
– А ты располосовала мне щеку грязными когтями! – так же громко ответила Иринка.
– Быстро рассказывайте, кто кого и за что хотел убить, потом я вам почитаю на ночь сказку, – начал трезветь Виктор Филимонович. – Где ты взяла нож? – спросил он у Иринки.
– В кухне.
– Зачем?.. Ах да, чтобы убить Зойку, потому что любишь Тимурку. Я ничего не понимаю – почему ты тогда начала драться с Маринкой?
Зойка тронула отца за руку, привлекая его внимание.
– Потому что я сказала, что ей не соперница. Тимурка сохнет по Маринке.
– Та-а-к… – протянул Виктор Филимонович. – Чего я еще не знаю?
– Ничего ты не знаешь, – вступила Дездемона. – Просила же тебя расселить девочек по разным комнатам, так нет же – «пусть будут вместе, пошушукаются на ночь», – передразнила она хозяина. – Вот они и дошушукались!
– Ладно, – Виктор Филимонович поднял ладонь. – Вы помните правила – кто первый начал, тот и виноват. Кто начал?
– Я сказала о смотринах, – созналась Зойка.
– А Ирка принесла нож, куда уж виноватей! – заявила Маринка.
– А ты!.. А она!.. – Бросившись к отцу, Иринка схватила его за руку. – Она сказала неприличное о Тамерлане!
– Ну и что? Сразу хвататься за нож? – укоризненно посмотрел отец. – Мало ли кто чего неприличного скажет.
– Это уже потом она на меня переключилась, – вмешалась Маринка. – За ножом Ирка побежала, чтобы Зойку резать. Значит… Зойка и виновата!
