– И ты пришла с утра спросить меня про багор? – прошептал Виктор Филимонович. – И для этого читала сказку?
– Пап, я же не могла тебе сонному все сразу выложить. Мне нужно было знать, ты в курсе? Вон как аккуратно я все сделала, а у тебя все равно давление сто семьдесят на сто. А если бы сразу…
– Выйди, я оденусь.
– Пап, в этой сказке еще про дерево написано. Все в точности, как и было.
– Какое еще дерево?!
– Не кричи. Дерево называется груша. Золушка залезла туда, а дерево срубили. Но она все равно убежала.
– Ладно, я понял – ты вчера залезла на грушу, ее срубили. Развлекайся дальше.
Уже стоя у двери, Зойка решительно обернулась:
– Нет, я так не могу – ты черт знает что обо мне думаешь! Спроси, зачем я залезла на грушу!
Виктор Филимонович хотел ответить резко, потом посмотрел на дочь и понял, что это серьезно:
– Зачем ты залезла на грушу? Так?
– Так. Потому что Тимурка заметил, что я сижу у двери в погреб. А в погребе была Горгона. Он разозлился, что я ее нашла, и схватил меня за руку. Я его укусила, вырвалась и залезла на дерево.
– Отлично. Мы все выяснили. Теперь уходи.
– Пап!
– Что еще?
– Спроси меня, зачем я сидела у погреба.
– Наверное, чтобы поглазеть на особу, которую называют Горгоной. Не копошатся ли у нее змеи на голове. Черт возьми, скажи сразу, чего ты хочешь?
– Не могу. Я не должна сама рассказывать. Ты должен это у меня выпытать!
– Вот сейчас я оденусь и выпорю тебя. Достаточная будет пытка, чтобы ты наконец сказала что-то внятное?!
– Вполне! Я обещала открыть замок, если Горгону запрут.
– Не понял. Кому обещала?
– Крестной, – выдохнула Зойка.
В комнате установилась тишина. Зойка задержала дыхание, чтобы слышать, как дышит отец. А Виктор Филимонович перестал дышать, соображая. Так они и плыли вдвоем в тягучем напряжении – глаза в глаза. Виктор Филимонович выдохнул первым:
– Аделаида просила тебя помочь Горгоне?
– Она ее называла «моя давняя приятельница Марго, стильная штучка».
– Давай еще раз: наша нахлебница, крестная, знала, что Марго приедет в гости к Абакару?
– Знала.
– Это что же получается?..
Виктор Филимонович предположил, что Марго подослала к нему в дом бомжеватую старушку для слежки.
– Но она действительно моя крестная, – заметила Зойка.
– Значит, Марго подослала крестную! Нет, это полный бред. Зойка, выйди, мне нужно побыть одному, я плохо соображаю, когда ты копаешься в моей голове.
– Пойдем сначала позавтракаем вместе.
– Какой тут может быть завтрак после твоих… сказок?!
– Я съем оладьи, Дездемона их уже печет – слышишь, пахнут. А тебе в сто граммов водки закину три свежих желтка.
Удивленно посмотрев на дочь, Виктор Лушко согласился:
– Ладно. Но три – многовато. Два.
Садовник
Елисей пришел к засевшему на террасе Филимону. Моросил мелкий дождь. Филимон смотрел сквозь тонкую сетку мороси на беседку, выстроенную специально для урны с прахом его второй жены.
– Я тут подумал, – начал Елисей, не дождавшись реакции хозяина на его присутствие, – насчет подготовки к эвакуации.
– Рано, – сразу ответил Филимон.
– Волька с Шурупом уехали. Абакар прислал мне своих голубей. Знаешь, что это означает?
– Что он разгребает свое дерьмо. Сядь. Я кое-что скажу тебе, а ты не анализируй. Аделаида попросила Зойку помочь бежать Горгоне, если ее вдруг запрут у Абакара.
– Кто?..
– Не анализируй! – прикрикнул Филимон. – Некогда анализировать. Будем строить план наших действий по фактам. Выберемся из дерьма Абакара, тогда и обсудим все с употреблением логики. Горгону гости Абакара заперли. Это значит, что на их эксклюзивное предложение о сотрудничестве она ответила отказом. Зойка пыталась прошлой ночью ей помочь. Не удалось. Она полезет исполнять просьбу крестной и сегодня.
– Да кто ей даст?! – возмутился Елисей.
– Запрем – не проблема, – согласился Филимон. – Вопрос не в этом. Открой она замок вчера, куда бы делась Горгона?
– Да куда угодно!.. – начал Елисей, потом стушевался. – А что военные говорят, нет ли брошенных машин поблизости?
– Они не находили. Любая машина может оказаться поблизости, только если сначала проедет по контролируемой ими территории.
– Вертолет? – предположил Елисей.
– На лес или болота он не сядет. Жилых домов рядом мало – мы да директор птицефабрики, но все же до него больше десяти километров.
– Есть хутор, брошенный за просекой под Корелами. Туда охотники частенько наведываются. Может, кто ждет ее там? Отсидятся, а когда все уляжется, смотаются, – предложил свою версию Елисей.
– Не сезон сейчас для охоты. И потом – система спутникового слежения включена со вчерашнего дня. Пульт связи в гараже, поглядывай.
– Разоримся, – вздохнул Елисей.
– Не анализируй! Военные отслеживают прибывающих-отбывающих поштучно. Выбрось из головы все мысли, думай только о том, куда денется Горгона, если сбежит из имения Абакара.
– Да какого хрена она туда приехала?
Филимон схватил Елисея за руку и тряхнул как следует:
– Просил ведь – не анализируй!
– Ладно. Если эта так называемая крестная в курсе проблем Горгоны, может, она ей и местечко тут у нас подготовила? Захорон, о котором мы не знаем?
– Вот об этом только и думай с этой минуты. Ищи. Это все, что я хотел от тебя услышать.
– У меня еще мысль есть, – повернулся Елисей, уже уходя. – Идентичная, так сказать. Она могла подготовить такое местечко и у Абакара.
– Кто? Наша вшивая крестная?
– Горгона сама могла, если имела там своего человека. Достаточно просто изучить план дома Абакара. Изобразить побег, но никуда не бежать, а перепрятаться.
– Своего человека иметь постороннему очень трудно, если их на весь дом всего двое, да и те родней родных, – заметил Филимон.
– Ты не учитываешь, что дети выросли.
– Ну это ты загнул! – возмутился Филимон.
– Я загнул? Сам сказал, что Зойка пошла замок Горгоне открывать! У Абакара, кстати, сынок тоже больно шустрый в плане борьбы за справедливость. Что с голубями делать? Выпустить я их не могу – вмиг улетят в свою голубятню. С нашими такое количество тоже не поместить без проблем.
