* * *
– Лизавета не хочет нашего сына, – сказала я Байрону. – Она ждет от него много бед.
– Моя мать много чего не хочет, – пожал плечами Байрон. – Например, не хочет жить.
– Еще как хочет! Мало того, она уверена, что, впадая после своих самоубийств в кому, управляет чужими судьбами.
Байрон посмотрел на меня пристально:
– Будем говорить о проблемах моей матери?
Мне стало стыдно, я отвела глаза.
– Нет. Извини. Расскажи о ее реакции на мою беременность.
– Ну... – Байрон задумался, – я сказал, что у нас с тобой будет ребенок. Она сказала, что знает. Она всегда все знает. По крайней мере, так говорит. Потом она спросила, будешь ли ты делать аборт. Я сказал – нет.
– Ты сказал нет?
– Да, я так сказал! – повысил голос Байрон. – А ты собиралась?
– Еще чего! – повысила я голос. – Никогда!
– Тогда почему ты кричишь?
– А ты почему?..
Тяжело дыша, смотрим друг на друга, потом Байрон улыбается, распахивает куртку, и я бросаюсь под нее в спасительную темень. Он закрывает меня с головой.
– Мать заявила, что ты должна сделать аборт. Я разозлился. Внушил ей, как мог, что это только твое дело, тебе решать. Хочу ли я ребенка? Понятия не имею. Никогда об этом не думал и думать не буду, пока не увижу его своими глазами. Так ей и сказал.
– И что? – прогудела я под курткой.
– Она обозвала меня бесхарактерным. Предложила ради спасения человечества немедленно с тобой порвать.
– И что?..
– Я здесь, с тобой, – просто ответил Байрон. – Плевать мне на человечество.
Побег
Пятнадцатого марта пошел снег и валил, валил, не переставая, дня три. За эти дни Лизавета несколько раз посетила гараж и долго после этого беседовала с Кирзачом в пристройке.
Странная была беседа, вернее – монолог. Я встала у двери из кухни в пристройку и включила диктофон в телефоне. Когда Лизавета повышала голос, записалось вполне сносно. Но все равно – полный бред – «ты не мог со мной так поступить!.. я надеялась, уже пошли тринадцатые лунные сутки... ты обещал, мне больше некого просить...» и в таком духе. Прослушав обрывки ее стенаний, я сделала только один вывод: Кирзач молодец, что не соглашается сыграть с Лизаветой в ее очередную кому. О чем еще можно так исступленно просить постороннего мужика?
Она ушла к станции пешком.
После ее ухода Кирзач посетил гараж. Пришлось и мне сходить туда потом, разведать обстановку. Не нашла ничего интересного, если не считать ключей от автомобиля. Они лежали на переднем сиденье.
Как только снег кончился, Кирзач надел лыжи, прихватил в рюкзак какой-то инструмент и свалил по новому снежку в сторону деревушки. Я пошла в пристройку, надеясь, что свой паспорт он на прогулки не берет. Перерыла все. Никаких документов, фотографий, справок или записной книжки. Прямо как в квартире над «Чугункой»! Единственная интересная вещь – ружье под старым ватником в углу. Замаскировал. Осмотрелась и перешла к обстукиванию бревенчатых стен. В одном месте звук изменился, я поддела ножом аккуратно выпиленный и вставленный потом прямоугольный брусок. В нише в полиэтиленовом пакете лежало несколько бумажек. Одна, датированная 1993 годом, была выпиской из Псковского районного отделения милиции о том, что Кирзаков Игнат Семенович потерял свой паспорт. Еще одна – расчеты, цифры, даты – что-то вроде сметы работ. И маленькая картонка с приклеенной фотографией – немолодая женщина с мальчиком лет семи. На обороте – год 1958. Вот и вся моя добыча. Сняла фотографию на телефон. Замела следы.
Поднялась к себе в комнату, а Байрон уже два раза выходил на связь. Я сначала скачала фотографию в компьютер, потом посмотрела в окно, а там – обратная лыжня к дому. Я перевела дух – успела свалить из пристройки. Девочка внизу прыгает на снегу и машет мне руками. Что-то новенькое. Я тоже помахала ей в окно. Она перестала прыгать и взяла палку. Ясно. Сейчас напишет на снегу заветное слово. Звук колокольчика. Это Байрон вышел на связь. Включаю камеру.
Он выглядит уставшим.
– Текила, я получил результаты. Кровь Кирзача и кровь из банки не имеют никаких родственных совпадений. С Кирзачом не все ясно – его ДНК совпадает с ДНК какого-то преступника по фамилии Овчар, сбежавшего из зоны в девяносто втором, это я узнал из базы МВД. По ДНК из банки в этой базе ничего нет. Собирайся. Я вечером заеду и заберу тебя.
– Зачем?
– Не зачем, а потому что. Потому что ты находишься рядом с сомнительным человеком. Собирай вещи.
– Ладно, только... Этот Овчар может быть близким родственником Кирзача, я не думаю...
– Собирай вещи!
Накидала в сумку свои тряпки – долго, что ли, решила спуститься вниз за остальными, открываю дверь комнаты, а в коридоре стоит Кирзач и держит в руке... Присмотревшись, я поняла, что это козленок – Кирзач держит его за четыре ножки, голова козленка откинулась назад, из носа капает кровь.
Вот почему он так быстро вернулся – купил в деревне. Обшариваю глазами козленка – никаких следов ран на белой шкурке. Интересно, как он их убивает?.. Кровь – из носа...
Тут я посмотрела вниз, на пол.
Изрядная лужица натекла из козленка, это значит... значит!..
Кирзач давно здесь стоит!
Я подняла голову, и мы посмотрели в глаза друг другу.
– Как погодка? – весело поинтересовалась я, изо всех сил стараясь удержать дрожь. – Хочу прогуляться перед едой.
Кирзач отвел глаза и пожал плечами.
Я вернулась в комнату и заперла дверь. Прислушалась. Тяжелые шаги по лестнице вниз.
Я заметалась по комнате. Насколько он глухой? Когда подошел к двери?.. Черт, это не имеет значения, когда! Главное – он стоял там долго. Зачем стоял? Подслушивал! Глухие не подслушивают! Так, спокойно. С него станется просто стоять за дверью истуканом и ждать, когда я сама открою, чтобы меня не беспокоить. Нет, козленка нужно срочно разделать, в прошлый раз он стучал во входную дверь!
Страшно.
Кое-как удалось уговорить себя прекратить панику и дождаться Байрона. А потом я подошла к окну и увидела, что написала девочка палкой на снегу. Она написала «Беги». Я и сорвалась.
Никакой сумки с вещами, только телефон, паспорт и медицинская страховка, быстро одеваюсь, на ноги – валенки. Выхожу на улицу, уговариваю себя не спешить, осматриваюсь, оглядываюсь... Как много снега, однако, навалило... Прогулочным шагом иду по расчищенной дорожке вокруг дома к гаражу. Открыт. Ключи – на сиденье, открываю переднюю дверь, сажусь.
И в этот момент вижу на полу рядом с машиной кучку пепла. Здесь явно что-то сожгли. Какие-то бумаги или небольшой блокнот. Я вытягиваю ногу и ворошу пепел. Надо спешить. Затаскиваю ноги в салон и закрываю дверцу.
