Феликс даже согласился на несколько экспериментов по покупке-продаже акций совершенно ему неизвестных предприятий, и после ужасно нервных трех часов у компьютера так ошалел, что к вечеру, выпив в баре, потихоньку сбежал от новых знакомых в увеселительное заведение с красной подсветкой.
Рассуждения немцев о бизнесе в России, о приобретении в собственность частными лицами крупнейших сырьевых компаний, все же навели его на мысли, куда девать деньги.
В июне он приехал в Москву для участия в международной выставке высоких технологий. Выставка длилась десять дней. Феликс представлял разработки по детекторам треков элементарных частиц Объединенного института ядерных исследований вместе с двумя «оияйками» и тремя «оияйцами», как себя называли коллеги из Дубны. Коллеги при встрече первым делом переименовали Лекса из «мамонта» в «мерина» – по названию научного городка в Швейцарии, и своей шумной искренней радостью тронули сердце давно растерявшего друзей Феликса.
На четвертый день работы Лекса срочно вызвали с выставки. Он приехал в маленькое кафе на Сретенке и минут десять ждал. Пожилой человек с одышкой подсел за его столик, достал из потрепанной спортивной сумки небольшой сверток, положил его на стол и попросил разрешение допить кофе. С хлюпаньем засосав из чашки остатки капучино, старик ушел. Феликс посидел еще несколько минут, положил деньги и забрал дискету, обернутую мятой газетой.
Он давно не играл в конспирацию. Направляясь домой, внезапно останавливался на полном ходу и оглядывался, запоминая людей сзади. Потом несколько раз приседал «завязать шнурок», чтобы найти кого-то из запомнившихся. Напоследок спрятался за угол дома и резко высунулся на звук шагов, испугав немолодую женщину с хозяйственными сумками до визга и ругани потом. В общем, дурачился от души.
Дома принял душ, выпил холодного сока и минут пять смотрел новости по телевизору. Наконец, устроившись за компьютером, вставил дискету. На ней было досье приехавшего на выставку англичанина Саймона Пирса. Приехал в Москву как представитель компании... гостиница... представляет оборудование фирмы... тридцать три года, Оксфорд. По данным Конторы, он секретный агент МИ-6, фотографии. Внимательно все прочитав, Лекс, стер информацию, как было приказано, и набрал код связи. Через тридцать секунд увидел на экране Лику и присвистнул. Она была в форме.
– Отлично выглядишь, – сказал он в динамик. – Ты в лифчике?
– И в трусах, – ответила Лика, не потеряв серьезности. – Со мной замдиректора отдела контрразведки и два офицера по внешним связям. У нас красный код.
– У вас? – глупо спросил Лекс.
– У нас с тобой. Ты изучил досье?
– Я этого типа видел.
– Где?
– В Цюрихе. Он крутился в брокерской конторе возле двух немцев. Якобы чей-то знакомый. Теперь понятно. Он крутился возле меня.
Наступило молчание. Лика пропала с экрана. На секунду мелькнуло чье-то лицо и – стена с грамотами в рамочках. Появилась Лика.
– Трудно представить, что английский шпион притащился в Москву меня убивать, – сказал Феликс, обнаружив в себе полнейшее спокойствие. – Может, мне пойти с ним на контакт?
– Исключено. Не должно быть ни малейшего намека на твои способности. Если уж Пирсу придется умереть в Москве, то его мозг должен остаться в полном порядке. У нас есть кое-какие соображения. Познакомься, это – Фантомас, – сказала Лика и пропала с экрана.
Какое-то движение, ничего не видно, потом – знакомая улыбающаяся физиономия на экране. Лекс несколько секунд смотрит на свое лицо. Неуверенно трогает нос.
– Ерунда... – Он напряженно смотрит на экран. – У меня не такой ужасный нос.
Из-за плеча двойника появилась Лика.
– Где твоя жена? – спросила она.
– В Мейрине. Надеюсь...
– Я тоже надеюсь. Курьер привезет тебе билеты. Из квартиры не выходить. Спокойно собираешь вещи и рано утром вылетаешь куда подальше.
– Я хочу в Норильск, – вдруг сказал Феликс.
На экране Лика и двойник Феликса посмотрели друг на друга.
– А еще подальше не хочешь? – не удержалась от ехидства Лика.
– А чего, нормально, – заговорило это. – В Норильск без темы и без понтов англичанину завалиться сурово. Да и кто ему даст, – двойник снисходительно гоготнул.
– Он что, из новых русских? – повысил голос Лекс. – По понятиям живет, да? Вы и таких берете? Не вздумай запустить его на выставку.
– Я рада, что вы друг другу понравились, – Лика сделала ручкой на прощание.
* * *
Через шестьдесят восемь минут – Лекс сидел на тумбочке в коридоре и смотрел на часы – прибыл курьер с билетами. Рейс в десять сорок утра. В аэропорт нужно попасть за два часа, итого... У него семнадцать часов. Торопиться некуда. Можно спокойно выбрать резиновые накладки и парик. За шестьдесят восемь минут Лекс в малейших подробностях спланировал, как проведет этот вечер. Физиономия двойника не шла из головы. Его нос, глаза, манера говорить – все было противным, особенно эта высокомерная наглость!.. Как будто Феликсу показали его незнакомую часть, другой вариант существования. Никакие доводы на свете не могли убедить его остаться дома. Он совершенно сознательно, все обдумав, шел наперекор Конторе, избавляясь от веревок марионетки.
Больше всего времени заняла перенастройка двух камер наблюдения на видео. Лекс не первый раз уходил таким образом от постоянного просмотра своей жизни, но впервые – по серьезному делу. Убедившись, что камеры показывают запись – пустой коридор и запертую входную дверь, Феликс занялся своим внешним видом.
Через час десять Феликс Мамонтов вышел из своей квартиры с гвоздодером. Поднялся на последний этаж дома. Взобрался по отвесной лестнице к люку на чердак и открыл замок давно заготовленным для такого случая ключом. Прошел по чердаку к другому подъезду. Поддел гвоздодером петли люка. Спустился вниз и удачно вышел из подъезда – открыл дверь пожилой женщине с двумя ожиревшими бульдожками, заговорил с ней и потом еще шел некоторое время рядом, обсуждая прекрасную погоду. После удаления чипа наружная слежка Конторой велась за ним в редких случаях, но, перестраховавшись, Лекс потащился с женщиной и собаками на площадку и там на скамейке еще минут тридцать оценивал обстановку у своего подъезда. Он дважды ранее попадал в ситуацию сбоя в работе камер, и дважды фургон с надписью «лаборатория» подкатывал к подъезду не позже, чем через двадцать три минуты.
Полчаса прошли с пользой. Он задумался о причине своего противостояния Конторе и признал, что это банальный страх умереть. И мысль об уходе тоже пришла из-за страха смерти. Он вдруг ощутил свою уязвимость и перестал слепо подчиняться и доверять кому-либо, как ребенок, который, взрослея, осознает, что взрослые не всемогущи. Потуги спасти свое чадо иногда убоги до стыда за них – чего стоит этот Фантомас!.. Увидев двойника, Феликс понял, в какую нелепую идиотскую игру втянут и как высока в ней ставка.
