Книга Приданое для Царевны-лягушки, страница 16. Автор книги Нина Васина

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Приданое для Царевны-лягушки»

Cтраница 16

– Тони, только не начинай про бухгалтера, ладно? – попросил Федор. – Пора уже нам доверять. Я тебя к себе прицепил, вот как ты мне дорог. Конечно, скорость спуска при таком весе увеличилась...

– Если бы ты не упал сверху на дядю, как-нибудь приземлились бы без инсульта и при большой скорости! – повысил голос Веня.

– Я понимаю, это я виноват, – опустил темную голову Федор. – Но врачи сказали, что этот самый инсульт бьет всех по-разному. Тебя вот стукнул на правую сторону, а если бы на левую, было бы хуже, потому что там сердце. Я спрашивал. Сила удара не зависит от веса упавшего на тебя человека. Оказывается, это все в мозгу, – он постучал себя по лбу.

Кое-как приподняв левую руку, Платон погладил сначала мягкие кудри Вени, потом, показав пальцем, чтобы темная голова еще приблизилась, жесткую щетинку на макушке Федора.

– «Сердце мудрого – по правую сторону, а сердце глупого – по левую», – тихо произнес он, вдруг жутко захотел чихнуть и еле успел прикрыть рот ладонью.

Вщи-и-их!

Тело Платона содрогнулось, из вены на правой руке вывалилась игла капельницы.

– Кто это сказал? – не согласился Веня, вытирая лицо Платону уголком простыни. – Какой же ты глупый? Ты со странностями, это – да, но умный!

– Это Екклесиаст... Что ты делаешь? – Платон покосился на склонившегося над его рукой Веню.

– Хочу тебе засунуть иголку обратно, все вывалилось, подожди, не дергайся...

– А!...а...вщи-и-их!


– Чох спас мне жизнь, – скажет потом Платон медсестре. – Вы успели прийти, пока я чихал. Один племянник зашиб меня до инсульта, другой чуть не загнал в вену грязь и воздух.

– Они вас любят, – улыбнулась медсестра. – Они добились невозможного.

– Невозможного?

– Вы только час назад пришли в себя, а племянники уже получили разрешение забрать вас домой.

– Нет!!..

– Не надо так дергаться. Они денег не пожалели. И медсестру самую сексапильную уговорили, и врача навещать вас по два раза в день. Требовали отвести их к лучшему специалисту, но только чтобы фамилия его была не Екклесиаст. Смешные! И посмотрите только на эту роскошь! – показала она куда-то в угол.

Платон скосил глаза и сначала ничего не понял. Тогда медсестра села в новехонькую блестящую инвалидную коляску и стала кататься и кружиться в ней по палате, напевая.


К подъезду Платона привезли на «Скорой». Он с ужасом обнаружил, что из незакрывающегося уголка его рта тонкой струйкой вытекает слюна.

К лифту племянники донесли коляску на руках. В раскрытом прямоугольнике двери квартиры стояла женщина с букетом роз.

– Ненавижу розы! И вообще алый цвет не люблю! – вдруг обозлился Платон на цветы, на свою невнятную речь, на испытующий взгляд Авроры.

– Я знаю, – невозмутимо ответила та, шарахнув букет ему в колени.

– А-а-а! – закричал Платон и дернулся.

Тут же рядом с коляской возникла стройная фигурка сопровождающей медсестры.

– Больной, – строго заметила она, – вам вредно нервничать. А вы, женщина, не бросайтесь цветами в инвалида!

– Как же мне не нервничать? – завелся Платон. – Она исколола мне шипами колени!

– Вы чувствуете? – присела медсестра, обнажив яблочки коленок. – Он чувствует! – восторженным шепотом обратилась она к племянникам. – Он чувствует ноги!

– А я что говорил? – не удивился Федор. – Тони всех нас переживет! Здоров как бык.

– Это Аврора тебя вылечила, – авторитетно заявил Вениамин. – Ты разозлился на нее, она в тебя – розами. Кстати, Аврора спасла мне жизнь. Вчера вечером.

– Завезите меня, наконец, в дом, – еле сдерживаясь, чтобы не наорать на всех, потребовал Платон.

Судорожным движением плохо слушающейся правой руки он скинул цветы на пол и удовлетворенно хмыкнул, когда колеса инвалидной коляски прошлись по розам. Только он собрался в коридоре, в привычных родных стенах, с облегчением выдохнуть из себя больничную тоску и страх, как застыл в ужасе: на него шел Федор, взбалтывающий огромную – литра в три – подарочную бутылку шампанского. Что следует за взбалтыванием бутылки кем-то из племянников, Платон уже ощутил на себе в аэропорту, поэтому он моментально левой рукой схватил за халат медсестру, чтобы спрятаться за нее, а правой попытался закрыть голову.

– Больной! – сопротивлялась медсестра, падая на Платона. – Вам нельзя нервничать!

– Неси бокалы! – кричал Федор. – Сейчас рванет!

Раздался громкий хлопок.

Выглянув из-под локтя, Платон увидел, как тугая струя пены заливает потолок в коридоре, как Аврора старается подставить под донышко бутылки бокалы, собирая стекающее шампанское. Он помог стать на ноги упавшей на него медсестре и даже одернул ее задравшийся халатик.

– Извините, мне показалось, что меня сейчас опять обольют из бутылки.

– Больной! – жарко выдохнула девушка ему в лицо. – Что вы делаете рукой?

– Я?.. Я, извините, у вас халат задрался, вот, пуговица оторвалась снизу...

– Вы рефлекторно закрылись правой рукой! Правой, понимаете! А теперь ею же дергаете меня за халат! Ну-ка, обхватите мою коленку!

– Нет, зачем это... – пробормотал Платон, отпрянув.

– Тони, возьми ее за коленку, – ободряюще кивнул Федор. – Твоя рука сразу вспомнит все.

Медсестра с силой тащила к себе его правую руку. Платон сопротивлялся.

– Да он сильный какой! – восторгалась она. – Вы на глазах идете на поправку!

Платон сжал правую ладонь в кулак, но когда кулак оказался у самой ноги девушки, сдался. С помощью Вениамина его ладонь закрыла коленку медсестры. Платон удивился прохладе и детской шероховатости кожи.

– Отпустите меня, – попросил он. – Я устал, я хочу побыть один.

– А шампанское?

К лицу Платона приблизился бокал с желтоватой пузыристой жидкостью. По тончайшему стеклу – будто разливы яркой бензиновой пленки.

– Венецианское стекло, – только и вздохнул он. – Я же просил ничего не брать из запертых шкафов!

– Ему нельзя спиртное, – строгим голосом заметила медсестра. – Больной, вы чувствуете мою коленку?

– Что?.. Ах да, извините. Чувствую. – Платон со стыдом отдернул руку и попросил, не поднимая глаз: – Кто-нибудь, закройте, наконец, входную дверь.

– Понимаешь, Тони, – подозрительно задумался Федор. – Это пока невозможно.

Платон резко развернул колеса коляски и подъехал к двери. Только тут он заметил, что распахнутая на лестницу металлическая дверь завешена простыней. Он посмотрел на косяк и потянул на себя газету, зачем-то приклеенную снизу. Газета оторвалась, Платон обомлел: он еще никогда не видел, чтобы металл так выглядел. Часть металлической коробки оплавилась, под газетой оказалась пробитая чем-то дыра в стене.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация