– А отец Генри… – Ширли замолчала.
– Бедняга Нед, он трижды был под судом о банкротстве. Но
такой компанейский. Временами Генри мне его напоминает. Особого рода астральная
зависимость; правда, она не всегда действует. Я в этом разбираюсь.
Она оборвала увядший цветок и искоса посмотрела на Ширли.
– Вы такая хорошенькая – уж извините, голубушка!
И очень молодая.
– Мне почти девятнадцать.
– Да… понимаю… Вы чем-нибудь занимаетесь, как все теперешние
умные девушки?
– Я не умная девушка, – сказала Ширли. – Сестра хочет, чтобы
я выучилась на секретаршу.
– Я уверена, что это очень хорошо. Особенно если стать
секретарем члена парламента. Говорят, это ужасно интересно. Правда, я никогда
не понимала почему. Но не думаю, что вам придется долго заниматься хоть
чем-нибудь – вы выйдете замуж.
Она вздохнула.
– Мир так переменился. Я получила письмо от старой подруги,
ее дочь вышла замуж за дантиста. За дантиста! В наше время девушки не выходили
замуж за дантистов. За врачей – да, но не за дантистов.
Она обернулась.
– А, вот и Генри. Ты, кажется, собираешься увезти от меня
мисс… мисс…
– Франклин.
– Увезти мисс Франклин.
– Я думаю прокатиться до Бьюри Хит.
– Ты взял бензин у Хармана?
– Только два галлона, тетя Мюриэл.
– Я этого не потерплю, слышишь? Обходись собственным
бензином. Мне самой он с трудом достается.
– Дорогая, но ты ведь на самом деле не возражаешь.
Мы поедем.
– Ну, так и быть на этот раз. До свиданья, дорогая.
Не забудьте сообщить мне о часе вашего рождения, тогда я
смогу правильно составить ваш гороскоп. Вам надо носить зеленое, дорогая, – все
Девы должны одеваться в зеленое.
– А я Водолей, – сказал Генри. – Двадцатое января.
– Непостоянство, – выпалила тетка, – запомните это, дорогая.
Все Водолеи ненадежны.
– Надеюсь, ты не очень скучала, – сказал Генри, когда они
уехали.
– Ничуть. По-моему, твоя тетя очень милая.
– Ну, так далеко я бы не стал заходить, но она неплохая
старушка.
– Она тебя очень любит.
– Не совсем так. Она не возражает против моего присутствия.
Он добавил:
– Мой отпуск почти закончен. Скоро мне предстоит
демобилизация.
– И что ты будешь тогда делать?
– Не знаю. Я подумывал об адвокатуре.
– Да?
– Но это слишком хлопотно. Я думаю, может, попробовать
заняться бизнесом.
– Каким?
– Ну, это зависит от того, где найдется приятель, который
дал бы старт. У меня есть кое-какие связи в банках. И есть два промышленника,
которые любезно позволят начать с самого дна. Понимаешь, денег-то у меня
немного. Если быть точным, триста фунтов в год. Это моих.
Родственники у меня чертовски прижимистые, их не тронь.
Добрая старушка Мюриэл то и дело выручает, но в последнее
время она и сама в стесненных обстоятельствах. Есть еще крестная, если к ней
правильно подойти, она раскошелится. Я понимаю, все это звучит неприятно…
– Тогда зачем же ты мне все это рассказываешь? – сказала
Ширли, ошеломленная нежданным потоком информации.
Генри вспыхнул. Машина заюлила, как у пьяного. Он
неразборчиво промямлил:
– Я думал, ты знаешь… Дорогая, ты так красива… Я хочу на
тебе жениться.. Мы должны пожениться, должны…
* * *
Лаура смотрела на Генри с какой-то безнадежностью.
Будто взбираешься по крутой обледенелой горке, думала она,
чуть поднимешься, и тут же скользишь вниз.
– Ширли еще молода, – сказала она. – Слишком молода.
– Да что вы, Лаура, ей девятнадцать лет. Моя бабка вышла
замуж в шестнадцать, и к восемнадцати у нее уже была двойня.
– Это было давным-давно.
– Во время войны множество людей женились молодыми.
– И сейчас об этом жалеют.
– Почему вы так мрачно смотрите на вещи? Мы с Ширли не
пожалеем.
– Вы этого не знаете.
– Я-то знаю! – ухмыльнулся он. – Я уверен. Я безумно люблю
Ширли и сделаю все, чтобы она была счастлива.
Он с надеждой посмотрел на нее и повторил:
– Я действительно ее люблю.
Как и раньше, его надежный прием – искренность – обезоружила
Лауру. Да, он любит Ширли…
– Конечно, я понимаю, что я не слишком обеспеченный человек…
Опять обезоруживающий ход. Потому что Лауру тревожили не
финансовые проблемы. Она не претендовала на то, чтобы Ширли сделала, что
называется, «хорошую партию». У Генри и Ширли для начала будет немного, но
достаточно, если быть бережливыми. Перспективы у Генри не хуже, чем у сотен
других молодых людей. Он здоров, умен, имеет обаятельные манеры. Да, в этом,
пожалуй, и все дело. Лаура не доверяет ему из-за его обаяния. Человек не имеет
права быть таким обаятельным.
Она заговорила властным тоном:
– Нет, Генри. О женитьбе пока не может быть речи.
В крайнем случае – помолвка на год. Это даст вам обоим время
разобраться в себе.
– Честное слово, Лаура, вы говорите так, будто вам пятьдесят
лет. И вы не сестра, а отец с суровыми викторианскими взглядами.
– Я вынуждена заменять Ширли отца. У вас будет время найти
работу и утвердиться.
– Звучит очень уныло. – Он все еще обворожительно улыбался.
– Я думаю, вы вообще не хотите, чтобы Ширли выходила замуж.
– Чушь! – Лаура вспыхнула.
Генри был доволен успехом своего злобного выпада.
Он пошел искать Ширли.
– Лаура – зануда, – сказал он. – Ну почему мы не можем
пожениться? Я не хочу ждать. Терпеть не могу ждать.
