Кустистые седые брови Болдока поползли вверх.
– Ну, ну. Кто говорит, что не правда?
– Никто. А я скучаю – честное слово.
Он серьезно кивнул и стал изучать ее.
– Как это грустно – умереть так рано. – Лаура бессознательно
подражала кому-то из взрослых.
– Да, очень грустно.
– Ужасно грустно для мамы и папы. Теперь я – все, что у них
осталось в мире.
– Вот как?
Она смотрела отсутствующим взглядом. Она опять была в своих
мечтах. «Лаура, дорогая, ты все, что у меня есть.
Мой единственный ребенок. Мое сокровище».
– Тухлятина, – сказал Болдок. Это было у него одно из
проявлений беспокойства. – Тухлятина! Тухлятина! – Он с досадой потряс головой.
Лаура, пошли в сад. Посмотрим на розы. Расскажи, что ты делаешь целыми днями.
– Ну, утром приходит мисс Уикс, и мы занимаемся.
– Старая кляча!
– Вам она не нравится?
– Да у нее на лбу написано: «Гэртон». Лаура, запомни, ни за
что не поступай в Гэртон!
– Что такое Гэртон?
– Женский колледж в Кэмбридже. Когда я о нем думаю, у меня
мурашки бегут по коже!
– Когда мне исполнится двенадцать лет, я пойду в – Вы думаете,
мне там не понравится?
– Опасаюсь, что понравится! В том-то и дело, лупить других
девчонок хоккейными клюшками по ногам, ходить в гости к обожаемой учительнице
музыки, затем продолжать учебу в Гэртоне или в Самервилле. Ну ничего, пара лет
у нас еще есть, пока не случится худшее. Возьмем от них все. А что ты будешь
делать, когда вырастешь? Ты уже думала?
– Я думала, что могла бы лечить прокаженных.
– Ну, это еще ничего. Только не приводи их в дом и не
подсовывай мужу в постель. Так сделала Святая Елизавета в Венгрии. Неразумное
рвение. Конечно, перед Богом она святая, но жена никудышная.
– Я никогда не выйду замуж, – тоном отречения сказала Лаура
– Нет? Я бы на твоем месте вышел. Старые девы хуже замужних женщин. Конечно,
при этом не повезет какому-то мужчине, но подозреваю, что из тебя получится
жена получше других.
– Это было бы не правильно. Я должна буду ухаживать за мамой
и папой, когда они состарятся. У них же никого нет, кроме меня.
– У них есть кухарка, горничная, садовник, большой доход и
куча друзей. С ними все будет нормально. Родителям приходится расставаться с
детьми, когда приходит срок. Иногда к обоюдному облегчению. – Он резко
остановился возле клумбы роз. – Вот мои розы. Нравятся?
– Очень красивые, – вежливо ответила Лаура.
– Я люблю их больше, чем людей. Хотя бы за то, что они
недолго живут. – Он твердой рукой взял Лауру за плечо. – До свиданья, Лаура.
Тебе пора идти. Дружба не должна быть в тягость. Я был рад тебя видеть.
– До свиданья, мистер Болдок. Спасибо. Мне тоже было очень
приятно.
Вежливые формулировки легко слетали с ее губ. Она была
воспитанной девочкой.
– Молодец. – Болдок похлопал ее по плечу. – Так и надо
говорить. Учтивость – это пароль, который заставляет колеса крутиться. Вот
дорастешь до моих лет, тогда говори что угодно Лаура улыбнулась и вышла через
железную калитку, которую он перед ней распахнул. Потом в нерешительности
обернулась.
– Ну, что еще?
– Так мы правда договорились? Я имею в виду, насчет дружбы?
Болдок потер нос.
– Да, – сказал он со вздохом. – Думаю, да.
– Я надеюсь, вы не очень против, – встревожилась Лаура.
– Не очень Мне надо привыкнуть к этой идее.
– Да, конечно. Мне тоже. Но я думаю… Я думаю…
Это будет очень приятно. До свиданья.
– До свиданья.
Болдок смотрел на удаляющуюся фигурку и сердито бормотал:
«Во что же ты вляпался, старый дурак!»
Он направил стопы к дому, где его поджидала экономка миссис
Роуз.
– Девочка ушла?
– Да, ушла.
– О Господи, что же она так мало побыла?
– Вполне достаточно. Дети и низшие классы никогда не умеют
вовремя попрощаться. Приходится делать это за них.
– Ну и ну! – Миссис Роуз возмущенно глядела на него, пока он
проходил мимо нее в дом.
– До свиданья, – сказал ей Болдок. – Я иду в библиотеку и не
хочу, чтобы меня снова беспокоили.
– А на ужин.
– Что хотите, – отмахнулся он. – И заберите все эти
сладости. Съешьте сами или скормите кошкам.
– О, спасибо, сэр. У меня племянница…
– Хоть племяннице, хоть кошке, кому угодно.
Он вошел в библиотеку и хлопнул дверью.
– Ну и ну! – опять сказала миссис Роуз. – Сварливый старый
бобыль! Но я-то его понимаю, не то, что другие.
Лаура пришла домой, исполненная чувства собственного
достоинства.
Она просунула голову в окно кухни, где горничная Этель
осваивала премудрости тамбурной вышивки.
– Этель, у меня есть друг, – сказала Лаура.
– Да, дорогуша, – сказала Этель и забормотала:
– Пять цепочек, два раза в следующую петлю, восемь цепочек…
– У меня есть друг, – повторно сообщила Лаура.
Этель продолжала бормотать:
– Пять двойных цепочек, потом три раза в следующую петлю –
что-то получается не так… Где же я упустила?
– У меня есть друг! – прокричала Лаура, разъяренная полным
отсутствием понимания.
Этель с удивлением подняла голову.
– Надо потереть, дорогуша, – потри, – расплывчато ответила
она.
Лаура с отвращением отвернулась.
Глава 3
Анджела Франклин с ужасом думала о возвращении домой, но это
оказалось не так страшно, как она опасалась.
Когда они подъехали к дверям, она сказала мужу:
– Вон Лаура ждет нас на ступеньках. Какая она возбужденная!
