Все понимали, что убийство Ампилогова неминуемо выльется в политический скандал, газеты и телевидение превратят его в главную сенсацию на долгое время. Руководствуясь принципом «ищи, кому выгодно», политики и журналисты выдвинут самые дикие версии, начнут трепать имена самых высокопоставленных особ. Поэтому расследовать дело надо было как можно более энергично.
…Ампилогова сидела в гостиной, в кресле, куталась в неуместно яркий, цветастый платок, который только подчеркивал ее неестественную бледность. Она растерянно посмотрела на прибывших и отвернулась. Охранник академика Вадим Захребетный, находившийся тут же, провел прибывших следователей и экспертов наверх, в кабинет академика.
Академик лежал на застеленном простынями диване, на левом боку, лицом к двери. Казалось, он мирно спит. Но на виске темнело кровавое пятно. Пятно чуть побольше было на подушке. Очевидно, пуля прошла навылет.
Телом занялись эксперты, а следователь спустился вниз. Жена академика сидела там же, все в той же позе.
- Вы знаете, кто это сделал? - спросил следователь.
Ампилогова с трудом выдавила:
- Я. Это сделала я.
- А оружие? Где оружие?
Ампилогова махнула рукой в сторону окна.
- Там… туда…
После этого она свернулась в кресле, закрыла глаза и как будто заснула.
Пистолет нашли в цветах под окнами. Это был наградной пистолет академика, подаренный ему министром обороны к юбилею.
Охранник Захребетный рассказал, что накануне на даче отмечалась серебряная свадьба Ампилоговых, было немало выпито, разошлись поздно, потом академик с женой о чем-то долго говорили… А потом Римма спустилась вниз, на кухню, и принялась мыть посуду. Именно в это время Захребетный и водитель Виватенко заснули. Где-то часов в пять их разбудила Римма и сказала, что она застрелила мужа. Так как Захребетный и Виватенко выстрелов не слышали, они решили, что она то ли шутит, то ли спьяну несет какую-то белиберду. В последнее время Римма была как будто не в себе и достала всех нелепыми разговорами, в том числе и о муже. Мол, это она его сделала тем, что он есть, без нее бы валялся в грязи, а теперь он слишком многое о себе возомнил!
Но заснуть Захребетный уже не смог и через какое-то время встал и поднялся на всякий случай наверх. Дверь в кабинет была открыта…
Через несколько часов в приемную ФСБ и на дачу Ампилоговых примчались первые группы журналистов. В приемной им сказали, что скорее всего речь идет о банальной «бытовухе». А на даче следователь сообщил журналистам, что преступление практически раскрыто, человек, совершивший его, известен…
На следующий день допрос, проведенный следователем, и показания Ампилоговой, в которых она подтверждала, что убила мужа, были записаны на видеокассету. Адвокат потом говорил, что это страшное, невыносимое зрелище. Следователь просто издевался над несчастной, потерявшей в тот миг рассудок женщиной, заставляя ее признаться в убийстве мужа. Ее в таком состоянии, утверждал адвокат, вообще нельзя было допрашивать, но ее допрашивали. Причем безжалостно, без адвоката и врача!
Спустя несколько дней Ампилогова заявила, что отказывается от своих признательных показаний, что она сделала их под давлением следствия. Она продолжала утверждать это и во время суда, который осудил ее за убийство, совершенное в состоянии сильного душевного волнения.
- То, что убила она, самая очевидная и самая достоверная версия, - заключил Ледников. - Правда, как выразился ее адвокат, ни одного фактического доказательства виновности жены академика в совершении данного преступления в материалах дела нет.
- Ничего себе! - присвистнула Гланька. - Прямо так ни одного и нет? За что-то же ее посадили?
- Ну, во-первых, адвокат не ангел и не глас божий, у него работа такая - доказывать, что вина не доказана, - объяснил Ледников. - А во-вторых… Так тебе все и расскажи! Ты потом в комедию вставишь и даже спасибо не скажешь! А в-третьих, я хоть и русский человек, но в делах предпочитаю протестантскую этику. То есть заключаю индивидуальный договор, минуя посредников, не только с богом, но и с партнерами. И действую строго согласно пунктам договора. А мы с тобой договор еще не заключили.
- Эх ты, кальвинист недоделанный! А где же русский размах, расейская широта души?
- А это все, милая моя, в прошлом. Хватит, поигрались! Мы, русские люди, такие - нам два раза повторять не надо!
- Ну да, вам надо повторить три раза. Что ж, я повторю, для хорошего человека не жалко!
Гланька встала, вышла из-за стола и села на диван рядом с Ледниковым, предварительно небрежно спихнув на пол связку книг. Она положила свою руку на его ладонь. Рука была легкая, прохладная.
- Ледников, я не собираюсь тебя разводить, использовать, обманывать. Ты мне действительно очень нужен. Бизнес, которым я предлагаю тебе заняться, весьма жесток. Там особые телевизионные люди, некоторые из них вообще не люди в привычном смысле слова, а самые настоящие мутанты. Для них предательство и подлость - норма. Среди них и сам становишься таким же. Там ни на кого нельзя положиться. Я хочу положиться на тебя.
Самое забавное, что Ледников ей верил. Верил всему, что она говорила. А ведь еще с утра он не сомневался, что и сама Гланька принадлежит к племени мутантов, которым нельзя верить ни в чем и никогда.
- Эй, вы там, наверху! - раздался снизу издевательский голос Артема. - Кончайте свои шашни! Нашли время шуры-муры разводить! Я вот сейчас поднимусь да разгоню ваш тет на тет!.. Ледников, тут есть магнит попритягательней - коньяк еще советских времен!
- Пойду взгляну, что там, - улыбнулась Гланька. - А то мой беспутный дядя сейчас начнет орать, что мы тут трахаемся вовсю! У него же других шуток не бывает. Не обучен.
- Ты не слишком… Про родного дядю-то?
- Как могу, - отрезала Гланька.
Она встала и направилась к лестнице. Уже в двери она обернулась.
- Да, кстати, ты не думай, что я пустая и у меня ничего, кроме самомнения, нет. У меня тоже есть кое-какие материалы по этому делу…
- У тебя? - искренне изумился Ледников.
- А вот представь себе!
- У тебя-то откуда?
- Оказывается, дед, который изнывал тут от скуки, очень интересовался убийством Ампилогова. Он собрал о нем все, что мог. Используя старые связи, добыл никому не известные факты. И записал свои соображения по-старомодному, от руки, в толстую тетрадь. Я думаю, его мнение будет интересно многим.
- И эта тетрадь теперь у тебя, - догадался Ледников.
- Будет у меня.
- Не понял. Что значит будет? А где же она сейчас?
- Дед ее куда-то засунул, перед тем как свалился в эту дурацкую яму, и я пока не могу ее найти. С утра перерыла тут все, весь этот мусор. - Она раздраженно ткнула носком сапога в связку бумаг. - Пока не нашла. Но я найду!
