Я как-то сразу поняла, что так и было. Женя не выносил насилия, ему, например, становилось плохо, когда он слышал об изнасилованиях женщин и детей. И я представляю, что он испытывал, когда они запихнули его в машину, а потом приволокли на служебную квартиру…
- Значит, это ты все устроил? - спросила я.
- Я, милая моя, - с гордостью ответил он. - Своими собственными руками.
- И давно ты это придумал?
- Давно. Ведь я с самого начала знал, что ты не сдержишь свою сучью натуру и в какой-то момент изменишь мне… Я знал, что тогда я накажу вас обоих. Жестоко! Надо было только придумать, как сделать это чужими руками.
- Ты хочешь сказать, что дело было только в твоей ревности? - Я никак не могла поверить ему. - А вовсе не в операции по выводу технических секретов за рубеж?
- Нет, дело было не в ревности. Неужели ты думаешь, что я похож на этого доверчивого дурака Отелло? Дело было в ненависти. Вы со своим хахалем нанесли мне смертельное оскорбление. А я такие вещи не прощаю! Ты должна была дождаться, когда я брошу тебя сам, когда ты надоешь мне. Это бы произошло довольно скоро. Но я бы тогда нашел, чем заплатить тебе в благодарность за все, что было между нами. И я заплатил бы. Заплатил очень щедро. Но ты меня предала, грязная сучка! Тварь! Ты решила, что ты можешь делать со мной что захочешь! Ты - со мной! А теперь…
Но я знала, что теперь.
Теперь я единственный человек, кто знает всю правду. А значит, меня не должно быть. Все просто. Он не оставит в живых такого свидетеля. То есть мне надо спасать свою жизнь. Но как?
Я посмотрела на него и по всем признакам, которые уже хорошо знала, поняла, что его душит похоть, что ему надо трахнуть меня в последний раз, совершить обряд обладания, поставить меня на колени. А еще я поняла, что это мой единственный шанс. Мужчина без штанов становится уязвим и расслаблен. В конце концов, если он вывалит свое самое уязвимое достоинство наружу, у меня будет шанс вырубить его на какое-то время…
- Так что теперь? - спросила я.
- Теперь? Ты хочешь знать, что теперь? - Он даже глаза прикрыл от удовольствия. - А теперь я поимею тебя так, как еще никто тебя не имел. Для начала…
К этому я уже была готова и только сказала:
- Пойдем в спальню?
Мне надо было его немного успокоить. Уж очень он был взведен. Прямо до отказа.
- Нет, дорогуша, никуда мы не пойдем… Раздевайся! Прямо здесь. Снимай с себя все!
И тут я все поняла. Ему надо не просто овладеть мною. Он хочет меня изнасиловать. Зверски, оскорбительно. Ему надо унизить меня и надругаться. До этого мгновения я была уверена, что сам он меня убивать не станет, но бешенство просто душило и мутило его…
Уже ничего не соображая, я бросилась из кухни. Куда? Ведь входная дверь была заперта…
Он тоже, видимо, уже плохо соображая, рванулся за мной, схватил за свитер, я отчаянно дернулась, и он упал…
Я выскочила в коридор, подбежала к двери с намерением барабанить в нее что есть сил, бить ногами, кричать, как можно громче… Но в квартире стояла такая тишина, что она меня буквально оглушила.
Я долго еще стояла, прижавшись спиной к двери, вслушиваясь в каждый шорох. И ничего не слышала. Ни звука.
Прошло какое-то время, прежде чем я нашла в себе силы отлепиться от двери. Осторожно, с трудом делая каждый шаг, я двинулась к кухне. А вдруг он просто затаился там и готов опять на меня накинуться. Но тишина стояла такая, что я поняла - что-то случилось…
Наконец я добралась до кухни. Слыша, как колотится мое сердце, заглянула…
Он лежал и не шевелился. И не дышал. Мраморный угол стола был в крови.
С трудом переставляя ноги, я прошла в гостиную и плюхнулась на диван. Что мне было делать? Звонить в милицию? А когда они приедут, доказывать, что я не верблюд? Где гарантии, что они мне поверят? Особенно после того, как подключатся люди из «Крокета», сам господин Бучма и его покровители? Что они со мной сделают? Что захотят, то и сделают.
Не скрою, у меня вдруг мелькнула шальная мысль позвонить вам, но я тут же от нее отказалась. Что вы могли для меня сделать? Чем помочь? Кто я для вас? Какая-то залетная бабенка, которая вовлекла в темную историю вашего друга и стала причиной его смерти!
И тут я вдруг подумала: да, я виновата в смерти Жени, но зато я отомстила, я своими руками уничтожила того, кто эту смерть задумал и осуществил. И никто другой не смог бы этого сделать, потому что доказать что-либо невозможно.
А может, подумала я, просто уничтожить все следы и уехать домой? И жить как ни в чем не бывало, а если что, говорить, мол, знать ничего не знаю. Я стала торопливо вытирать своим платком угол стола, о который ударился Литвинов, но мне и самой уже было ясно, что это глупость. Захотят - найдут и докажут. Окажется, что кто-то меня видел, кто-то чего-то знает. Все-таки я не зря столько лет проработала в отделе расследований, кое-что понимаю.
И в какой-то момент я совершенно ясно поняла - надо бежать. Бежать из Москвы, бежать из России! Никто меня теперь здесь не хватится, никому я тут не нужна.
Я заставила себя подойти к его телу, аккуратно достала ключи, к счастью, для этого не надо было его переворачивать, и ушла, оставив ключи в двери.
На такси я быстро добралась до дома, собрала какие-то вещи, деньги и тут же помчалась на Киевский вокзал. Взяла билет на первый же поезд до Киева и уже утром была там…
Вот так все это было. Надеюсь, вы не будете меня разыскивать. Зачем? Ведь Женя действительно умер. Его не били, не пытали, даже не запугивали. Я думаю, он просто умер от стыда и ужаса, надвинувшихся на него. Он очень боялся, что вы узнаете, как по-дурацки повел себя он в этой истории. Ему было стыдно передо мной - он боялся, что не выдержит напряжения, что не знает, как защитить меня, и не сможет защитить, если за меня примутся.
Так что не надо разыскивать убийц и виноватых. После смерти Литвинова их нет. Разве что я…
Но тогда вам надо обвинять и Анну Юрьевну, которая рассчитывала эту партию и принимала в ней активное участие. И даже самого себя, потому что вы влезли в нее по чужой воле, а для Жени ваше участие на стороне врагов оказалось страшным ударом.
Вам это нужно? Терзать себя? Разоблачать Анну Юрьевну?
А представьте себе, что сделают из Жени наши с вами коллеги-журналисты, если эта история получит известность? Влез в грязную историю за бабки, а потом помер от страха. На его имени с удовольствием потопчутся. И никому вы не докажете, что все было иначе, не так.
Конечно, подставил его Литвинов, но он и поплатился за это. Перед Женей я виновата, но зато, повторяю, я и отомстила за него. Правда, теперь мне предстоит жить с мыслью, что я убила человека. Да, не нарочно, да, он хотел надругаться надо мной и уничтожить, но все-таки…
Не хочу убеждать вас, что муки совести меня грызут непрерывно и приводят в отчаяние, вовсе нет, но какое-то время, чтобы пережить все это, мне необходимо.
