Книга Молчание посвященных, страница 60. Автор книги Александр Звягинцев

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Молчание посвященных»

Cтраница 60

– Что, что?.. Повторите фамилию, – послушав голос в трубке, крикнул он. – Трещит все, говорите громче!

Савелов, услышав через раскрытую дверь будки его слова, с беззаботным видом взял на руки заплакавшего Зигфрида и запел ему немецкую шутливую песенку. Но малыш не хотел успокаиваться и на немецком языке требовал скорее доставить его к бабушке Магде.

– Забарбадж? – переспросил офицер, морщась от детского плача. – Турки, что ли?.. Не слышу ни хрена!.. С такой фамилией у меня не было. Не было, говорю, глухие, что ли?.. Чего-чего? Повторяю: не было у меня никого с такой фамилией, и машины с такими номерами нет.

В это время Зигфрид зашелся в таком отчаянном плаче, что лицо офицера приняло страдальческое выражение. Он дунул в трубку и раздраженно бросил ее на рычаг.

– Ни хрена не разобрать, кого эти опера ищут! – сказал он подошедшему сержанту-пограничнику.

– В машине ничего запрещенного к вывозу не обнаружено, товарищ капитан, – доложил тот. – Из нашего барахла сувениры – матрешки, неваляшки и всякая такая хренотень.

– А из их барахла?

– Пиво, – смутился сержант. – Баварское. Классное…

– Я те дам – классное!..

– Фрау сама нам три банки открыла… И вам от империалистов перепало, товарищ капитан, – подмигнул сержант и сунул в рукав офицерской шинели бутылку виски.

– Да-а, пивка с воблой сейчас бы в самый раз, – смягчился тот и кинул тоскливый взгляд на челноков, сгрудившихся за ограждением. – Начинайте шмонать шелупонь, сержант, но без этого самого, чтоб отплытие не задерживать.

– Есть шмонать шелупонь! – без энтузиазма козырнул тот.

Маленького Зигфрида песенка Савелова не успокоила, и он, не переставая реветь, по-прежнему требовал отвезти его к бабушке Магде. Тщетно пыталась успокоить его и подоспевшая Урсула. Морщась от детского крика, как от звука бормашины, офицер торопливо проштамповал их паспорта и показал на горловину паромного трюма:

– Битте, герр Зильбербард, битте. Ауфвидерзеен.

Долго уговаривать «герра Зильбербарда» не пришлось. Но лишь загнав «БМВ» в трюм парома, Савелов смог наконец перевести дух.

– Не знаю, кого благодарить, – вымученно улыбнулся он. – То ли бардак советский, то ли Зигфрида. Вовремя он разревелся, и главное – исключительно на немецком языке.

– На вас лица нет, – с тревогой посмотрела на него Урсула. – Как только выйдем в море, возьмем каюту и хорошенько выспимся.

– А пока не помешала бы чашка горячего кофе.

– Чашка кофе убойные стрессы сегодняшнего дня не снимет. Признаться, герр Эдвард, я бы предпочла сейчас чего-нибудь покрепче.

– Гениальная идея! – согласился Савелов и вытянул из холодильной сумки бутылку бренди. – За успех нашего безнадежного дела! – разлив бренди в пластиковые стаканчики, найденные в «бардачке», предложил он.

– Странно!.. – выпив залпом обжигающую жидкость, задумчиво произнесла Урсула. – Кажется, я знаю вас сто лет, Эдвард, хотя мы познакомились только сегодня утром.

– И уже не боитесь меня?

– Боюсь еще больше, – ответила она и вспыхнула до корней рыжих волос.

Снеговые тучи тем временем достигли берегов Черного моря и обрушили на них первый залп. Уже через несколько минут причалы порта и жилые кварталы Ильичевска окрасились одной белой краской.

В сплошной беснующейся мгле буксир вытащил паром из акватории порта и отвалил в сторону. Эдвард, Урсула и маленький Зигфрид фон Зильбербард с верхней палубы тщетно вглядывались в сторону берега. За белесой пеленой не только не было видно города, но было даже трудно понять, где проходит граница между небом и морем. Казалось, что стальная громадина плывет не по воде, а бесшумно скользит в неземном, нереально белом пространстве. Со всех сторон только снег, снег, снег. Лишь несколько ошалелых чаек, будто утверждая земную реальность, с тоскливыми криками метались над кормой набирающего скорость парома.

– Смотрите! – вдруг воскликнула Урсула и показала рукой на стаю обессиленных диких гусей, которая, борясь изо всех сил со снежными зарядами и шквальным ветром, показалась по правому борту судна. Несколько минут гуси летели параллельно, на уровне корабельной рубки. Порывы ветра прижимали птиц все ниже и ниже к волнам. Людям с верхней палубы парома казалось, что еще немного – и свинцовые волны сомнут и поглотят стаю. Но вот вожак последним напряжением сил взмыл вверх и, тормозя широко распахнутыми крыльями, завис над палубой. Не обращая внимания на людей, столпившихся у бортов, он издал троекратный клекот и упал грудью в пушистый снег, заваливший палубу. Через несколько секунд, повинуясь его призывному крику, рядом с ним опустились все остальные гуси.

Некоторое время птицы, вытянув длинные шеи, неподвижно лежали и лишь тихонько гоготали, будто о чем-то переговаривались, пока вожак сердитым шипением и ударами клюва не сбил их в тесный круг у кормы. Но один из гусей, упавший на середину палубы, подняться на ноги уже не смог. Напрасно шипел и гоготал на него строгий вожак. После нескольких безуспешных попыток оторвать тело от палубы гусь, закрыв глаза, вытянул шею, и несколько капель алой крови окрасили снег под его клювом.

– Как долго длится этот проклятый день! – глядя на умирающую птицу, тихо сказал Савелов.

– Он еще не закончился, – отозвалась его спутница. – Но, кажется, произошло почти невероятное – нам удалось уйти от погони.

– Не будем забывать о том, что нескольким мужчинам, у которых есть семьи и дети, это стоило жизни.

– Это навсегда останется в нас, – кивнула она и прислонила голову к его плечу.

На палубе появился корабельный стюард.

– Господа интуристы, каюта «люкс» ждет вас. Ваши чемоданы мы уже перенесли туда, – сообщил он на плохом немецком и взял на руки очарованного дикими гусями и сказочным снегопадом Зигфрида. – Пойдемте, я провожу вас.

Пока добирались по длинным коридорам до места, Зигфрид успел заснуть, и стюарду не осталось ничего другого, как положить его на диван в одной из трех комнат каюты. Получив щедрые чаевые, он удалился. Оставшись одни, пассажиры раздели и поудобнее уложили спящего ребенка, после чего внимательно обследовали апартаменты. Не найдя ничего подозрительного, они перевели дух и одновременно бросили взгляды на широкую кровать. Урсула залилась краской.

– Не беспокойтесь, фрау Зильбербард, – положил руку на ее плечо Савелов. – Я устроюсь в кресле.

Женщина тряхнула роскошными рыжими волосами и, посмотрев в его глаза зеленым затуманенным взглядом, прошептала:

– У нас сегодня был страшный день, Эдвард, но я почему-то не хочу, чтобы он так заканчивался…

Прочитав в его взгляде ответ на ее не произнесенный вслух запретный вопрос, она всем своим молодым телом прижалась к нему и, обвив шею руками, нашла губами его губы. Он приник к ним, как жаждущий к роднику, как голодный к куску хлеба. Не отрывая губ от губ, они стали срывать друг с друга одежду, чтобы до утра следующего дня с неистовой страстью ласкать неутоленную плоть друг друга…

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация