– Я – не комсомолка, – тихо сказала девушка-парикмахерша, которая все это время стояла молча, не проронив ни слова. И почему-то Герарду Гавриловичу даже показалось, что она вовсе даже и не обиделась.
– Фамилия? – милицейским голосом рявкнула заведующая.
– Гонсо, – обреченно сказал Герард Гаврилович.
– Ишь, фамилии какие себе напридумывали, – ехидно сказал кляузник в шляпе. – При советской власти им таких фамилиев заводить не позволяли!
Герард Гаврилович сорвал с себя простыню и, шатаясь, вышел на улицу. Все было кончено! Даже не гнев Туза теперь был страшен, ужас был в том, что узнает Василиса… И что узнает! Что он в парикмахерской лез девчонке под юбку, как маньяк какой-то!
– Атаман, погнали наши городских! – сообщил Мотя Блудаков своему шефу. – Этого херувимчика Гонсо взяли за жопу в парикмахерской! Представляете, он парикмахерше, пока та его стригла, стал под юбчонкой шарить! А Эльвира, заведующая, я ее хорошо знаю, подняла такой тарарам, что мало ему теперь не покажется! И господину Тузу тоже.
– Погоди, он что, действительно девчонке под юбку залез? На глазах у всех? – не поверил Шкиль. – Больной, что ли?
– Честно говоря, атаман, я думаю, это у него случайно вышло. Парил в каких-то своих эмпиреях, махнул рукой, ну она у него под юбку девчонке и попала. Видели бы вы эту юбчонку! По самое оно и даже еще выше!.. Но нам-то что с того?! Факт есть. Свидетелей вагон. Да еще каких – пальчики оближешь, сами в бой рвутся. Эльвире я все, что надо, объясню. Она Туза так по старой памяти прижмет, если он херувимчика начнет выгораживать!
– Ох, Мотя, много козырей на руках – тоже проблема, – рассудительно произнес Артур Сигизмундович, несколько ошарашенный количеством подарков, которые в последние дни преподнесла ему судьба. – Во-первых, глаза разбегаются от вариантов. Во-вторых, расхолаживаешься. Кажется, что теперь все само собой сыграет.
– Да ладно, атаман! Давить его надо, и немедленно!
– Хорошо, давай работай с парикмахерской. Хорошо бы девчонку в юбчонке обработать так, чтобы она в милицию обратилась – хулиганство на сексуальной почве, да еще в общественном месте! Скажи ей, пусть становится нашей клиенткой, а уж мы херувиму засадим по полной!
– Все, атаман, заметано! – Мотя аж дрожал от возбуждения. Любил он над человеком власть ощущать.
– Что-то Господь Бог нынче расщедрился, так подарками и сыпет…
– Так это же хорошо!
– А если, Мотя, это не Бог, а дьявол?
– А нам – без разницы. Все, что прибыль дает, мы категорически приветствуем!
– Нет, Мотя, не скажи. Есть разница.
– И какая?
– Бог помогает, а дьявол заманивает, а потом счет выставляет. Вот такая разница.
– Ну, атаман, я научный атеист, и потому мне по барабану – Бог или дьявол… Главное – карта пошла!
После ухода Моти, когда в кабинете установилась благоприятствующая полету мысли тишина, Шкиль предался своему любимому занятию – размышлениям о несовершенстве человека. И параллельно – разработке плана дальнейших действий с учетом вновь открывшихся обстоятельств.
Будучи человеком по-западному организованным, методичным, он тем не менее никогда не понимал тех, кто отвергает мистику жизни, существование инфернальных сил, не верит в случай и удачу. Правда, он считал, что это вовсе не отменяет необходимости упорной и педантичной работы. А еще он верил, что надо формулировать свои требования фортуне – четко и ясно, и тогда она откликнется. Вот события последних дней – разве не подтверждение его теорий?! Как только он сформулировал свои цели относительно Гонсо, Туза и Василисы, фортуна тут же пошла ему навстречу. Теперь остается только не запить по-русски от счастья и не посчитать, что все уже сделано. Нет, фортуна свой ход сделала, теперь дело за ним самим. Ему предстоит рассчитать варианты, ясно и безошибочно. Фортуна дама, конечно, щедрая, но наглость и глупость не прощает.
Итак, сюжет первый – потерянная папка с документами из прокуратуры.
Сюжет второй – грязноватый скандал с херувимом Гонсо в парикмахерской.
Сюжеты надо раскручивать так, чтобы добиться ясно означенной цели – окончательно покорить сердце Василисы, которая испытывает к нему в последнее время все большее влечение, жениться, нейтрализовать Туза, если он будет против… А потом, уже с его помощью, окончательно закрепиться среди городской верхушки уже не в качестве сомнительного пройдохи, с которым лучше не связываться, а в качестве полноправного члена высшего общества города Лихоманска.
Как правильно раскручивать сюжет с папкой, полной служебных документов? Можно, конечно, нанести страшный удар по прокуратуре, опубликовав в демократической газете, где у Шкиля проверенные связи, пару документов и поставив вопрос: что же это у нас в прокуратуре делается, граждане? И куда смотрит прокурор Туз?
А что потом?
Туза с позором отправляют в отставку, и какая Шкилю от этого польза?
Можно, конечно, дать понять Тузу, что папка найдена, и… Чтобы получить ее в целости и сохранности, гоните проштрафившегося херувима из города прочь и отдайте дочь Василису за адвоката Шкиля? Слишком тупо, нагло и некрасиво. Туз, даже если поддастся на шантаж, упомянутого адвоката возненавидит лютой ненавистью. И только.
Значит, папку с документами надо использовать иначе. Тоньше и неожиданнее. Тут нужен изящный поворот сюжета. И такой поворот есть!
Теперь вариант с парикмахерской. Конечно, это отличный повод отвесить херувиму увесистую оплеуху, причем по весьма грязному и оскорбительному поводу. Артур Сигизмундович сразу представил себе, как будет корежить херувима, когда на суде будут прилюдно обсуждать, что он на глазах у людей в приличном заведении лазит бедным девушкам в трусишки. Будьте спокойны, мы устроим так, что эти трусишки будут фраерку по ночам сниться. Но главное тут другое. Да, конечно, шаловливые ручонки предполагаемого женишка Василисы в трусах невинных девиц должны произвести на Туза неизгладимое впечатление. Здесь физиология, от которой таких людей, как Туз, просто выворачивает от стыда.
Но не Туз здесь основная цель. Основная цель – Василиса. Надо, чтобы этот скандал с грязнотцой навсегда выбил из ее сердца херувима Гонсо. Окончательно выбил. И Мотя здесь должен очень постараться. Пусть припомнит все уроки своей ученой сучки!
Но как говорится, на Мотю надейся, но сам тоже работай. Шкиль достал телефон и позвонил своей старой знакомой – секретарше директора техникума, которая когда-то помогла ему разобраться с коммунякой Кремнюком…
Глава 14. Искушение Василисы
Обвиняемый по собственной инициативе устроил скандал с женой и в ссоре с ней нанес ранение теще.
Из постановления о предъявлении обвинения
С тех пор как Василиса приняла приглашение нового директора техникума вести курсы английского языка для группы секретарей-референтов, жизнь ее совершенно неожиданно наполнилась могучим сексуальным содержанием. Почти все шестнадцать девиц старшего школьного возраста, которых она взялась ввести в мир английских идиом и синтаксических конструкций, были свято убеждены, что вся премудрость работы секретаршей заключается в умении развивать неизбежные половые отношения с начальником в выгодном для себя направлении. Все остальные навыки и умения были лишь приложением к ним. Василиса все это видела и была не против иногда, для разрядки напряжения, отвлечься от трудностей употребления временных форм в английском языке на пусть посторонние, но очень важные вопросы. И вообще она верила, что в отношениях с учащимися не должно быть запретных тем. Однако маниакальная сосредоточенность ее учениц на этих проблемах приводила к тому, что именно они становились чуть ли не основным содержанием уроков английского. А уроки английского стали пользоваться в техникуме необыкновенной популярностью, и на каждом занятии в аудитории обнаруживалось несколько посторонних особ, заявлявших о своем неудержимом стремлении расширить свои знания в языке Бритни Спирс и Робби Уильямса.
