– Как ты красива… Не бойся…
Она глубоко вздохнула, понимая, что, возможно, допустила
большую ошибку, пригласив его к себе. У нее не было дурных предчувствий, она
доверяла своим инстинктам, но что если… ну, тогда это будет ей уроком.
Ее опасения развеялись, когда Клод начал ласкать ее бедра
кончиками пальцев, вызывая восхитительную дрожь наслаждения. Его руки
скользили, легкие и ласковые, по всей длине ее ног, затем нежно завладели грудями,
которые он принялся щекотать, перед тем как жадно приникнуть к ним губами. Эти
восхитительные губы проложили обжигающую дорожку по всему телу, чтобы закончить
свой путь между раздвинутых ног. Там божественный язык принялся лизать,
скользить, надавливать с потрясающим талантом. Она тут же почувствовала первый
оргазм, заставив улыбнуться своего «мучителя».
Она постепенно восстанавливала дыхание, голова Клода
покоилась на ее животе, а его пальцы дразнили ее источник наслаждений,
источающий влагу, так нежно, что эти движения казались почти рассеянными. Он
продолжал так какое-то время, затем его прикосновения стали более
требовательными и жесткими, он погрузил в нее палец, затем второй. Она
взмолилась, чтобы он овладел ею, ей так хотелось ощутить его в себе! Но Клод
удовольствовался тем, что ласкал ее все быстрее и быстрее, до тех пор, пока ее
не накрыла новая волна экстаза.
Он так и оставил ее привязанной к кровати в течение этих
долгих часов, прервавшись лишь за тем, чтобы принести ей выпить между двумя
оргазмами. Она была покорена. Всякий раз, когда она была убеждена, что не
сможет испытать удовлетворение снова, он возобновлял свои восхитительные ласки,
чтобы вознести ее к новым вершинам блаженства. Он покинул ее посреди ночи,
отказав ей в удовольствии почувствовать его нагое тело рядом со своим. Она
уснула утомленная и насытившаяся.
Три остальные «разведенные» слушали не отрываясь. Неужели
возможно, чтобы существовал такой великолепный мужчина? Они пытались узнать
больше, чтобы утолить свои фантазии более подробными деталями, но Вероник
больше ничего не могла им предложить. Этим вечером у четырех «разведенных и
обиженных» появилось новое средство, чтобы лучше заснуть.
* * *
Клод оглядел себя в последний раз в зеркале. Угловатое лицо
с тонкими чертами, юношеское очарование элегантности и утонченности. Ухоженные
волосы спадают свободно на плечи, хорошо очерченные, хоть и не широкие. Высокий
рост, стройность были подчеркнуты пиджаком тонкого покроя и свободными брюками.
Но особенно притягивали глаза. Серые, сверкающие, окруженные густыми ресницами,
которым могла бы позавидовать любая женщина. Эти глаза притягивали, соблазняли.
У Клода была цель – цель дерзкая, безусловно, но
благородная, рожденная нестандартной ситуацией: нужно было доказать каждой
участнице клуба «разведенных и обиженных», что не нужно разочаровываться сразу
во всех мужчинах этого мира. У них должен быть, хотя бы раз в жизни,
незабываемый партнер, короткое, но посвященное лишь их удовольствию,
приключение. Речь не шла об умелом или неумелом члене, или теле самого
любовника. Клод придумал себе миссию, и его упорство было почти
неправдоподобным. Но необходимо было соблюдать осторожность. Женщины все-таки
так недоверчивы! Клод тщательно спланировал свою стратегию, этим вечером пришло
время переходить ко второй части плана.
Машинально отбросив назад волосы, Клод увидел, что час уже
поздний. Нужно будет выбрать вторую «жертву». Должно быть, Вероник уже с
нетерпением ждет его; провести с ней еще несколько приятных моментов было
сильным искушением, но это не помогло бы «делу». Бесспорно, предпочтительней
было соблазнить другую. Почти макиавеллевская улыбка озарила это странное лицо,
и он чуть коснулся языком губ. Так, вероятно, облизывается волк, преследующий
зайца…
* * *
Увидев, как он входит, Вероник отпила глоток мартини и шумно
вздохнула. Смущенная, она попыталась сохранить спокойствие и сделать вид, что
искренне удивлена его появлению. Представившись, Клод заказал свой любимый
напиток и, заметив пристальные взгляды ее приятельниц, почувствовал некоторое
раздражение. Она что, не могла сдержаться и не разболтать все?! Было заметно,
впрочем, что подруги находились под большим впечатлением. Кажется, выиграть
следующую партию будет проще, чем предыдущую!
Сев поудобнее, Клод медленно потягивал коктейль, пытаясь
определить, кто из молодых «разведенных» быстрее уступит его очарованию,
поступившись дружбой с Вероник. Как известно, женщины любят демонстрировать
преданность по отношению друг к другу до тех пор, пока «некто особенный» не
развеет эти принципы в прах.
Незаметно понаблюдав за каждой из них, он определил
следующую кандидатуру. Та, которой около сорока, хорошенькая, округлая, как
созревший плод, – Жоани – говорила чуть громче, чуть быстрее, чем остальные,
явно пытаясь произвести на Клода впечатление. Она смеялась над каждой шуткой,
обращаясь к Клоду под малейшим предлогом, лишь бы бросить на него выразительный
взгляд… Да! Она была лидером! Она так ловко приблизилась к Клоду, что никто
этого не заметил. При помощи жестикуляции и смеха она заставила стул медленно
скользить по полу, миллиметр за миллиметром, пока не коснулась его ноги. Сейчас
ее бедро тесно прижималось к его бедру, и чуть терлось об него, легко и
незаметно. Вероник была слишком занята тем, чтобы подавить желание открыто
выразить свое отношение к Клоду, а остальные две, Линда и Паскаль трещали так,
что даже сороки со свалки не смогли бы их перещеголять.
Клод не заставил себя ждать и так же незаметно вернул
прикосновение Жоани. Парочка флиртовала около часа, пока Линда и Паскаль не
объявили о своем намерении уйти. Мозг Клода работал с бешеной скоростью, чтобы
успевать контролировать ситуацию. Миг, когда Паскаль и Линда встали, был
критическим для Клода и Жоани, и тут его посетила гениальная мысль.
– Я провожу вас? – обратился он к Вероник и Жоани.
– О, мы собирались поехать на метро, но уже поздно, и если
тебя это не затруднит… – ответила Вероник.
Тщательно рассчитав путь, дабы осуществить задуманное, Клод
сначала проводил Жоани, позаботившись о том, чтобы узнать номер ее квартиры,
затем наступила очередь Вероник. Перед домом последней, Клод поцеловал ее
долгим и нежным поцелуем, затем, сославшись на то, что обещал помочь другу этим
вечером, скрылся. Разочарованная, Вероник, однако заставила его на прощание
пообещать вскоре позвонить. Как только она исчезла из виду, он поехал обратно к
Жоани, которая, несомненно ждала его с раскрытыми объятиями.
Она, действительно, хорошо подготовилась к его приезду и
открыла дверь наполовину обнаженная. Вода еще струилась по ее телу, так как она
только что вышла из душа. Ее кожу, покрывшуюся мурашками, ласкал легкий
сквознячок, от которого не защищало тонкое белье. Ее восставшие соски требовали
ласки, с влажных волос, прямо на грудь стекали дразнящие капли воды.
Клод молча переступил порог и тут же завладел столь щедро
предлагаемыми ему плодами. Его руки принялись их согревать. Обхватив губами
вершинку одной из грудей, он одновременно ласкал ее языком и покусывал. Жоани
отдалась его сладострастным заботам. Она почувствовала, как ее нежная плоть
между ног увлажняется, набухает и медленно раскрывается. Она вспомнила о
Вероник за мгновение до того, как Клод встал перед ней на колени, но все ее
мысли разом исчезли, когда он раздвинул ей ноги, обдавая горячим дыханием. Она
опустилась рядом с ним, прямо там, у машинально захлопнутой толчком ноги двери,
позволяя без малейших угрызений совести пробовать себя на вкус этому дивному
языку, вызывающему у нее стоны и вздохи.
