— Оперуполномоченный группы по раскрытию умышленных убийств… Все, что я говорила, нужно будет опять повторять? Или вы на магнитофон пишете?
— Не пишу. Если понадобится — я тебя вызову.
— А в поликлинику вы сообщите? — спросила и затаила дыхание. Смотрела мимо Андрея. Визитка в пальцах дрожала.
— Не сообщу. Но с работой тебе надо что-то решать. Знаешь, все-таки это вещи несовместимые. Даже в нашей стране.
— А что вы сказали заведующему? Вы ведь у него спрашивали про меня?
— Не беспокойся.
Глава шестая
Группу захвата возглавлял Катышев.
Одно это вносило нервозность. А тут ещё внешние обстоятельства: позднее время, плохая погода, полная неопределённость с тем, как долго операция будет длиться.
Всем хотелось поскорее освободиться.
Захватывать собрались беглого громовского водителя Кирилла.
Адрес раздобыл Акулов. Каким образом — никому не сказал. Даже Катышеву, хотя тот и очень настаивал. Андрей вообще был против того, чтобы Бешеный Бык участвовал в задержании. Не та ситуация, чтобы подключать тяжёлую артиллерию. Всего-то делов — приехать, взять парня за шкварник и доставить в отдел. Чтобы там вежливо поговорить. Но Катышев, припомнив, что Кулебякин удрал из больницы, решил непременно участвовать.
Всего собралось пять человек.
Адрес находился в соседнем районе. По телефону предупредили местный отдел, что собираются немного «пошуметь», и выехали на место, в народе прозванное «Полем дураков». Добрый километр между трех больших домов, с четвёртой части ограниченный проспектом. Кусты, канавы, мусор, полное отсутствие фонарей. Метель и температура минус пятнадцать. Посреди «Поля» одиноко темнели два флигеля, отстроенных пленными немцами более полувека назад. По одному парадному входу, по два этажа, по четыре квартиры на этаже. Эркеры и двускатные крыши, крытые железным листом. Свет горел всего в паре окон. От порывов ветра кровля грохотала так, что было слышно в машине, припаркованной на окраине «Поля».
За рулём сидел Катышев. Он же достал постановление на обыск и, включив верхний плафон, в очередной раз прочитал:
— Дом шестнадцать, корпус один, квартира седьмая. Кутателадзе Вероника…
— Вероника? А почему не какая-нибудь Манана?
— Она русская, просто замужем за грузином была. С девяносто восьмого не живут вместе, но до сих пор не разведены.
Вероникой звали девушку Кулебякина. Про неё узнали не много. На четыре года старше бой-фрэнда, работает в каком-то ларьке, привлекалась к административной ответственности за нарушение правил торговли. Владеет двухкомнатной квартирой и «жигулями» одиннадцатой модели.
— Вон её тачка стоит, — прищурился Катышев.
Акулов подивился зоркости шефа. Сам он мог разглядеть только заснеженный контур машины, чуть выделенный светом, падающим из окна на втором этаже. За занавеской мелькали какие-то тени. Было невозможно разобрать, сколько человек в комнате. Но, кажется, среди них были и девушка, и мужчина плотного телосложения.
— Дома они, — уверенно определил Катышев. — Сейчас обломаем им праздник. Серёга! Сходи на разведку…
Один из оперативников покинул тёплый салон катышевской «десятки».
Акулов проводил его сочувственным взглядом.
— Как-то раз ловили мы мошенника, — вспомнил Катышев. — Ты, Андрюха, в это время сидел. Мужчина кинул две конторы, торговавшие туалетной бумагой. Чего смеётесь? Они убытков почти на миллиард насчитали… Да, вот и я говорю, обкакаться можно! Вычислили мы, что этот кидала отсиживается у любовницы. Встали под адрес, стали ждать, когда он выйдет из хаты. Или придёт — не было ясности, где он конкретно находится. Нас четверо, в двух машинах. Ствол только у меня одного… Одну тачку к подъезду поставили, вторую подальше. Сидим, ждём. Суббота, на улице плюс двадцать пять, кругом бабы голые ходят. А мы сидим, паримся и боимся даже стекла опустить, чтобы внимание не привлечь. До ночи досидели. Приезжают два джипа, из них вываливают десять братков и оцепляют весь двор по периметру. Жара — а они в куртках. Некоторые руки держат за пазухой. Выходит мошенник, садится в джип и уезжает. Охрана за ним. Мы обтекаем… Как потом выяснилось, его в казино возили играть. На следующий день мы подготовились основательно. Четыре тачки, автоматы. Сами представляете, какая злость взяла! Если б не воскресенье — ОМОН пригласили. Опять сидим, ждём. Предвкушаем… Под утро уже выясняется, что он давно в хате. Мимо нас проскочил, а мы прозевали. Не ожидали, что он пешком будет, да ещё с какими-то дурацкими цветами. Короче, после долгого скандала любовница его нам дверь открыла. Ищите, говорит, никого у меня нет. Однокомнатная квартира, спрятаться негде. И в окно, вроде, не мог ускакать. Баба стоит на своём; одна я. Невиноватая… Тут я отодвигаю от стенки кровать. Сантиметров на тридцать. Отодвигаю, значит, хочу под неё заглянуть — а она сама сдвигается обратно. К стенке. Приподнялась так немного, подрожала и встала на место. Надо было видеть это зрелище! До сих пор смех разбирает…
— Путаешь ты все, Василий, — сказал Андрей. — Не сидел я тогда, а с тобой вместе квартиру обыскивал. Это все до деноминации было, поэтому и насчитали миллиард.
— Да? Может, я чего и подзабыл… Ну, где там наш Мата Хари?
Фигура разведчика то пропадала в темноте, то высвечивалась фарами проезжавших машин. Было видно, как он, подойдя к углу дома, пытается разглядеть указатель. Потом скрылся в парадном.
— На хрена его туда понесло? — прокомментировал Катышев.
Минут через пять разведчик вернулся. Сев в машину, отряхнул с меховой шапки и с пальто снег. Отдышался и сказал:
— Все в цвет. Только в хате много народу.
— Шумят?
— Не похоже на пьянку. Но Кирилл есть, стопудово. Я слышал, как его баба позвала…
— Если вы полчаса ломитесь в дверь, и вам не открывают, а за дверью слышно гудение, значит: а) там без вас гудят; б) это трансформаторная будка, — Катышев, перечисляя, загибал пальцы на правой руке. — Какая там дверь?
— Никакая.
— Отлично… Номер у машины посмотрел?
— «Восемь-шесть-девять». Совпадает, да? Давно стоит, колёса в землю вросли. Странно, что не разворовали. Даже магнитолу не сняли.
— Вспомни, как называется это место… Так, будем делиться. Там окна на две стороны? Значит, Володя и Женя остаются снаружи. Остальные — со мной.
Подъехать на машине вплотную к дому не удалось, остановились перед столбом, вкопанном в середину дорожки. Можно было поискать другой путь, но ББ уже не терпелось размяться, и он выключил двигатель:
— Пошли! Я первый, но остальным тоже не расслабляться. Работаем… вежливо!
Дверь с цифрой «7», действительно, не представляла серьёзной преграды. Один врезной замок, щели с палец шириной, дохлый косяк. «Глазка» не было, звонок не работал. Катышев плотоядно улыбнулся: он любил все ломать, когда его не пускали.
