— А что делать? — Плахов понял опасения напарника. — Нам приказали — мы исполняем. Да и надо помочь человеку… Вдруг там делов — всего ничего?
— Что-то сомневаюсь я, Игорюха, что все так просто. — Вася покрепче обмотал клетчатый шарф вокруг шеи и зябко поежился. — Чувствую, придется нам попариться. А мужикам кокосов привезем или яиц страусиных. Хорошая закуска.
— Тоже верно, — согласился Плахов.
В этот момент у обочины дороги, прямо возле оперов, взвизгнул тормозами и замер ментовской «уазик». Из распахнувшейся двери сначала показалось улыбающееся лицо, густо украшенное следами двухдневной щетины, а затем — долговязая фигура Никиты Уварова, опера из милиции нравов. Не так давно «убойщики» вместе с Уваровым совершили незабываемое путешествие в одну из прибалтийских республик, где Никита показал себя как большой любитель нестандартных оперативных разработок и крепкого алкоголя.
— Вот только тебя нам не хватало, — едва слышно прошипел Вася.
— Здорово, «убойщики», как житуха? — радостно приветствовал оперов Никита.
— Без тебя была спокойней, — недовольно ответил Вася, но руку коллеге все-таки протянул.
— Здорово, — коротко поприветствовал Уварова Игорь.
— Куда намылились? Может, по пивасику выступим? Я угощаю…
— Не получится. Мы в командировку, — ответил Плахов. — В Африку. В ЮАР.
— Ни хрена себе! — изумился Никита. — В Интерпол, что ли, перебрались?
— Можно и так сказать.
— Эх, мне бы с вами махнуть, — мечтательно закатив глаза, произнес Уваров. — Погреться надо, а то поясница мучает, спасу нет…
— Вот только тебя нам там и не хватало. Доктор Айболит. В поликлинику ГУВД сходи, пусть банки на поясницу поставят.
Уваров не обратил ни малейшего внимания на колкости Васи.
— Да, кстати, у меня там, в ЮАР, принц знакомый живет — почти воспитанник.
— Какой еще принц? — Плахов недоверчиво посмотрел на Никиту.
— Петька Нгубиев. Есть у меня в картотека одна дамочка — Тамара, в рюмочной на Кораблях раньше работала, может, знаете? Так вот она этого Петьку еще при Советах от африканского студента родила, а студент выучился и укатил к себе в джунгли. На землю предков. Пять лет назад батя Петьку отыскал и вызвал к себе — как наследника. Оказалось, что он вождь племени. В общем, повезло парню, а то бы наверняка закрыли его. Вот такая история…
В этот момент к остановке подошел как раз тот троллейбус, который ожидали опера.
— Ну, все, Никита, мы поехали. — Плахов протянул руку Уварову.
— Бывайте. Африке большой привет. И Петьке, если встретите…
Как всегда, новость об отъезде зятя в Африку пробудила у Федора Ильича, тестя Рогова, неуемную жажду деятельности. Он принимал живейшее участие в сборе багажа, спорил с женой, одновременно читал какой-то журнал и просматривал повторение воскресной передачи «Вокруг света», которую как раз показывали в тот момент, когда Василий вернулся домой с новостью о скорейшем отъезде.
— Главное, Василий, ты там смотри негров не обижай, — наставлял зятя Федор Ильич. — Веди себя скромно. Они, бедные, и так страдают.
— Чего это они страдают? — удивился Вася, у которого были совсем другие сведения.
— А как же? Там же режим апартеида. Им, извиняюсь за выражение, и пукнуть нельзя без разрешения белых господ…
— Откуда сведения, папа?
— Как же… Вот. — Тесть протянул Рогову журнал, развернутый на странице, где мрачным жирным шрифтом чернело название статьи: «Современные рабовладельцы. Хроника преступлений». — Тут такое пишут… не приведи Господь, что в этом ЮАРе творится…
Вася взял журнал и внимательно пролистал его. Потом вернул тестю:
— Федор Ильич, вы на год издания посмотрели?
— Нет. А что? — Тесть стал листать страницы. — Вот — тысяча девятьсот шестьдесят седьмой… М-м-да… Ну ладно.
Журнал быстро исчез в пачке макулатуры.
— Ты средство от малярии положил? — Федор Ильич перевел разговор в практическую плоскость.
— Да все уже положил… Блин, на самолет бы с вашими сборами не опоздать.
— Ты смотри, Вася, ты там это… — Рогову показалось, что в глазах у тестя мелькнули слезы. — Я тут про малярию по телевизору такого наслушался, что просто ужас. Потом всю жизнь трястись будешь. Лучше проверь…
— Да проверял уже, Федор Ильич…
С кухни показалась теща.
— Вася, ты кипятильник взял? — почти прокричала она, словно речь шла о чем-то жизненно важном.
— Да нет. А зачем, мама?
— Так я и знала, — всплеснула руками теща и скрылась на кухне. Оттуда послышался грохот, и вскоре теща вернулась, прижимая к груди электрокипятильник, любовно обмотанный черным проводом с вилкой.
Она протянула кипятильник Васе и, всхлипнув, велела зятю:
— В сумку сунь.
Федор Ильич приобнял жену, и та уткнулась ему в плечо, с трудом сдерживая рыдания.
— Ты ей негритянку оттуда привези, — улыбнулся Федор Ильич. — Заместо прислуги.
— Ага. А тебе надсмотрщика, — парировала теща.
Вася натянуто улыбнулся, обнял на прощанье родственников, взвалил на плечо тяжелую сумку и покинул родной дом. С женой он попрощался еще утром — сегодня она трудилась в вечернюю смену.
Возле лифта его нагнал Федор Ильич.
— Вася, — оглядываясь на дверь квартиры, прошептал он, — чуть не забыл. Тут видел по телику, что там, в Африке, есть такое растение, которое спирт вырабатывает. Если получится у тебя, ну, оказия случится, — ты семян мне обязательно привези.
— Хорошо, папа, — улыбнулся Рогов. — Если будет возможность, привезу.
— Ну, тогда все, Васек, с Богом.
Они крепко обнялись, и Вася зашел в разъехавшиеся двери обшарпанного лифта.
Африка ждала…
Глава 2
БРЕМЯ БЕЛОГО ЧЕЛОВЕКА
Твой жребий — Бремя Белых!
Как в изгнанье, пошли
Своих сыновей на службу
Темным сынам земли.
Р. Киплинг. Бремя Белых
Злоключения оперативников начались с того, что по погодным условиям рейс Петербург-Лондон опоздал в пункт прибытия, и, когда Рогов и Плахов оказались в аэропорту Хитроу, самолет на Кейптаун уже улетел. Кляня на чем свет стоит британских авиаторов, молодые люди расположились на жестких скамейках в зале ожидания и попытались заснуть, но ничего не получилось — сказывались разница часовых поясов и суетная атмосфера огромного аэровокзала.
Поэтому, как только они оказались в салоне самолета, на них навалилась тяжелая дрема. Вася успел пристегнуть ремень, выглянул в иллюминатор, за которым тянулось бесконечное бетонное поле, поливаемое мелким дождиком, вздохнул и провалился в сон без сновидений. Плахов держался чуть дольше, но в конце концов, выпив халявного вина, не выдержал и он.
