Капитан подумал секунду, сделал звонок, убедился, что майор Шишкин существует, опять подумал. Начальства на месте нету. Что ж, от греха подальше лучше починить эту трубу и проверить на всякий случай подвал детсада.
Шериф, овчарка Семена, псом был неглупым, но ленивым. Прямо под носом у него сцепились из-за чего-то два грязных уличных кошака, а Шериф лишь поглядывал на них с любопытством и добродушно сучил толстым хвостом.
— Хоть бы гавкнул, Шериф, — укорил его Черныга, — позоришь.
Пес нехотя гавкнул, коты исчезли. Вернулся Рогов, бегавший в квартиру Егорова за попонами.
— Вот, — Рогов отдышался. — Одна от Муси, другая от Пуси. Не знаю, от кого чья.
— А это нам параллельно, — важно успокоил Семен. — Нюхай, Шериф, нюхай.
Собака понюхала попоны и вопросительно уставилась на хозяина.
— След! Искать, искать! — приказал Семен.
Овчарка, натянув поводок, неторопливо побежала вдоль дороги.
— «Москвич» туда поехал, — обрадовался Вася.
— Взяла след, значит!
Придерживая овчарку на длинном поводке, Семен и Рогов бежали следом. Шериф не гнал, и бежать было почти приятно.
— Хорошо идем! — прокомментировал Семен. — Грамотно!
— Обучал его, что ли? — Рогов кивнул на Шерифа.
— Некогда особо. Но бабка его на границе служила. У самого Карацупы. Так что гены отличные. Оперативные! Смотри, ускоряемся!..
Шериф и впрямь ускорился, как лошадь, почуявшая родную конюшню. Тут и Семен почуял — не конюшню, но ароматный дым за поворотом. Собака резко свернула за угол. Так и есть: павильон кафе с рекламной картинкой — толстый усатый кавказец в белом фартуке гордо вышагивает с полным подносом шашлыков.
Другой, не нарисованный, кавказец в белом фартуке и в усах — а, может быть, тот же самый, что и на картинке, только изрядно похудевший, — жарил шашлыки на мангале у входа в павильон.
Шериф бодро кинулся к кавказцу и залаял. Тот растерянно замер. Рогов мгновенно схватил его за воротник:
— Попался, гад!!
— Что случилось? — испуганно вскричало лицо нетитульной национальности.
— У тебя из чего шашлык?!
— Из свиньи. А вы кто?
— Милиция. — Семен продемонстрировал удостоверение. — «Убойный» отдел.
— Я их не убивал, мамой клянусь! — засуетился кавказец. — Все на рынке купил. Чек есть, справка есть, все есть!
— А болонки где?! — Рогов так и не выпускал воротника кавказца.
— Какие еще болонки?! — торговец выпучил глаза.
— Беленькие!! — рявкнул Рогов. — Без попон! Писси и Мисси! Ну!
— Да вы что?! — возмутился кавказец. — Болонка на шашлык — фу! Натуральная свинина. Попробуй, да?
— Вась, отпусти его, — сказал Семен. — Наверное, Шериф ошибся.
Рогов нехотя отпустил кавказца, повернулся к приятелю:
— Ты что, его не кормишь?
Семен промолчал. Кавказец снял с приготовленного нового шампура свежий кусок мяса. Бросил собаке:
— Пусть покушает.
Шериф довольно проглотил мясо, восприняв его, очевидно, как поощрение за удачный поиск.
— Похоже, свинина, — сделал вывод опытный эксперт Семен. — Своих бы он есть не стал.
— Не стал бы, — подтвердил кавказец. — Не человек!
— Через два часа все сделают, — доложил Егоров, усаживаясь рядом с Надеждой на заднее сидение.
— Да ну! — не поверил Рома.
— Спорим? — предложил Егоров. Прозвучало это, конечно, как-то слишком по-русски. Роман коротко глянул на возможного будущего родственника, но промолчал. Не понимал он Пауля. Как отец — крокодила.
— А что ты им сказал? — Надежда впервые назвала Егорова на «ты».
— Ерунда, консулом пригрозил, — отмахнулся тот. — У нас в ЮАР уже почти вся полиция черные. И то справляемся… Слушай, Надя. Мы дома были, в детсаду были, в полиции были… Покажи мне, наконец, город!
Роман высадил их на Заячьем острове, пожелал удачи. Уже почти сутки продолжалась операция «Жених», а Егоров впервые остался с Надеждой наедине. И удивительным образом в душе его немедленно наступили мир и покой. Словно там, внутри, части некоего неведомого паззла ловко улеглись на свои места.
Газоны Петропавловской крепости были сплошь покрыты золотым шелестящим ковром. Школьники-экскурсанты хватали листья охапками и обсыпали друг друга. Егорову немедленно захотелось заняться тем же самым. Надежде, наверное, тоже. Поскольку они переглянулись и рассмеялись.
Надя взяла Егорова под руку, Сергей Аркадьевич приосанился.
На колени Петра Первого, похожего на сушеную корюшку, один за другим садились индусы в чалме для проведения фоторабот.
Они вышли на прохладный пляж. Ветер трепал, словно бы перемешивая кресты и полоски, флаги на крепостной стене. Нева катила серые буруны, похожие на булыжники. Плохонький кофе, разлитый с уличного лотка в картонные чашечки, казался вкусным и приятно грел руки.
— А ведь Нева не река, — блеснул эрудицией Егоров, — в строго географическом смысле. У нее устья нет. Просто протока между озером и морем. Большой канал.
— Самый красивый в мире, — добавила Надежда.
— Да… наверное.
— Ты как будто всю жизнь в России, Пауль. Так быстро освоился.
— Мамины гены помогают, — поперхнулся Егоров. — И потом, я очень много читал, альбомов видел. И этих… видеофильмов.
— И детей, смотрю, любишь…
Получалось, что Россия и дети у Надежды стоят в одном ряду. Это Егорову понравилось. Спросить, что ли, про болонок? Нет, не надо.
— Они же такие беззащитные, — ответил Сергей Аркадьевич.
— С тобой, Пауль, так спокойно…
«Пауль Крюгер» промолчал. Ему тоже было спокойно и уютно рядом с этой женщиной.
Они вышли к площади перед Петропавловским собором. Тоже — спокойной и уютной.
— А это наш первый кафедральный собор, — пояснила Надежда. — Сердце города. И один из его символов. Высота около ста двадцати метров.
— Сто двадцать два с половиной. Построен по проекту Трезини в стиле раннего барокко, — отрапортовал Егоров. — А куранты в Голландии сделаны. Мастером Красом.
— Да, много книг ты прочел… — протянула Надежда.
— Много, — улыбнулся Егоров. — В Африке, знаете, вечерами сидишь на веранде, небо высокое, темное, гиены воют. Вот и читаешь. И мечтаешь. Будто там ангелы в космосе летают.
— А шутку про фигуру нашего ангела знаешь? — улыбнулась Надя.
— Нет…
— Ну, что фигура ангела на шпиле изображена в натуральную величину…
