Но у Егорова было чем отблагодарить хлебосольных хозяев. Добрую половину чемодана занимали грамотно подобранные подарки. Егоров доставал их — один за другим — с большим удовольствием, совершенно позабыв о том, что находится на спецоперации и что в водке может таиться клофелин, в вине дремать димедрол, а в пельменях сторожить цианистый калий. Подарки нравились хозяевам, и Егоров по-детски радовался за них и за себя.
Роману он вручил китайские бусы из черных каменных виноградин. Объяснил, что это магические бусы, которые носят лучшие воины или вожди племен. Про вождей нафантазировал от себя, но то, что бусы мужские, — в магазине гарантировали.
Сначала Роман отказался надевать на себя эдакое украшение, но Егоров удачно вспомнил о фотографии, где он (точнее, перемонтированный Рогов) был снят с мужественными туземцами, облаченными в подобные бусы.
Екатерина Сергеевна получила шляпку со страусиными перьями, тоже произведенную в КНР. Шляпка удивительно гармонировала с красными маками. Соколова сбегала к зеркалу, раскраснелась и прокомментировала: «Ой, меня сейчас хоть в Эрмитаж!»
На середину стола Егоров поставил пустое страусиное яйцо. Пошутил:
— На Пасху покрасите!
Надежде он подарил откровенную женскую фигурку из черного дерева.
— Тончайшая работа. Из племени, затерянного в непроходимых чащах.
Невеста смутилась. Опустила глаза. Наконец, извлек бутылку вина в картонной коробке.
— Дядя Володя, а это вам! Из своего винограда.
— Спасибо, отведаем, — потер ладони старший Соколов. — А уж вы нашей водочки…
— У вас свой виноградник? — заинтересовался Роман.
Егоров вспомнил, что надо держать ухо востро. Ответил осторожно, согласно легенде:
— Плантация в Кейптауне, — кивнул на бутылку. — И завод по производству.
— Доход приличный?
«Чего он все вынюхивает?!»
— Не жалуюсь. А еще ферма страусиная. Страусятину не пробовали?
— Не приходилось.
— Советую, — порекомендовал Егоров, хотя сам бы есть не стал. Сергей Аркадьевич относился к людям, которые считают, что кур, рыб, коров, свиней, баранов есть можно и нужно, кроликов — туда-сюда, а крокодилы, страусы, змеи, кенгуру и собаки созданы вовсе не для этого.
— У нас, кстати, на деньгах звери изображены, — вспомнил Егоров и вытащил роговские пятьдесят рандов.
С купюры строго смотрела большая львиная голова. Несколько львов поменьше на заднем плане пили из ручья воду.
— Лев, — уважительно сказал дядя Володя. — Это зверь! Не то что некоторые… Это я понимаю!
Как там, кстати, собаки? Рогов уже должен был вернуться с прогулки.
Екатерина Сергеевна сняла шляпку и обвела рукой стол:
— Это все Надюша готовила. Она хозяйка отличная.
— Как моя мама, — улыбнулся Егоров.
— Не обращайте внимания, Пауль, — немножко зарделась невеста. — Они сейчас меня расхваливать будут.
Старшему Соколову надоели-таки пустопорожние разговоры, он принялся разливать. Женщинам — самодельное вино из графина, а себе и Роману — водку.
— Водочки? — спросил у гостя.
— Нет, нет… — Егоров едва руками не замахал.
Помнил про клофелин. И еще шутку мошенников, которую Уваров пересказал: «Водка без клофелина — деньги на ветер».
— Чего испугались? — удивился Афиногенович. — Это же наша, русская, из шопа. В России — первое дело…
— Я не пью.
— Вот молодец! — обрадовалась Екатерина Сергеевна.
— Совсем? — с подозрением спросил Роман. Он в свою очередь относился к людям, которые недолюбливали мужчин-трезвенников. Настоящий мужик меру знает, но чтобы не пить… Хотя — иностранец… Но кровь-то русская!
— Подшит, — брякнул «Пауль», — на всякий случай.
— Бывает! — Афиногенович взял красивую коробку.
— Открывайте — для дам… А я минералки с вашего позволения.
Егоров налил в стакан минеральной воды. Заметил, что отец и сын недовольно переглянулись. И пойми, чего переглядываются: что гость не пьет или как ему поуместнее врезать?..
— Ну… — старшему Соколову совсем не терпелось. — Давайте за встречу!..
— Можно мне предложить тост? — Егоров поднял минералку.
— Конечно! — подбодрил Соколов.
Егоров встал, прокашлялся. На самом деле, ему сейчас хотелось выпить как никогда. Атмосфера располагала.
Атмосфера-то располагала, а ситуация не позволяла…
И еще одна странная мысль пришла ему в голову. Почудилось на секунду, что он — не замначальника штаба, заинтересованный в подвиге на предмет избавления от досадного выговора, а впрямь — бур-винодел. Прилетевший к невесте непосредственно с черного континента. И она — не коварная мошенница, а настоящая невеста из Интернета…
Вот была бы история!
Старший Соколов нетерпеливо кашлянул.
— Хочу выпить за русских женщин, — очнулся Егоров. — Прекрасных и душой, и телом, как античные статуи. Я всю жизнь мечтал жениться на русской! Такой, как моя мама. И вот я в незнакомой, но такой близкой для меня России. Рядом с прекрасной Надеждой. Шерше ля фам!..
— Душевно сказал, — одобрил отец, выпил и тут же разлил еще. Известное дело: между первой и второй — перерывчик небольшой.
Надежда с легкой улыбкой посмотрела на Егорова. Егоров чокнулся с ней, а затем со всеми остальными. Все сели, стали накладывать закуски… И в этот момент раздался звонок в дверь.
«Начинается!» Егоров внутренне вздрогнул, но постарался виду не подать. В общем, на лестнице наши люди, так что, если что… Да и не нужна тут злодеем подмога: их и так вон какая толпа.
— Я открою, — поднялся Роман.
Егоров напрягся. Старший Соколов выпил и налил.
— Пауль, а вы уже были женаты? — спросила Екатерина Сергеевна, подкладывая гостю грибочков. В грибах, как известно, и самих по себе опасных веществ хватает.
— Мама, я же рассказывала… — укорила Надежда.
— Был, но давно, — пояснил Егоров. — И не очень удачно. Есть взрослый сын, он в Мос… В Йоханнесбурге с семьей живет.
— Где, где? — переспросил Афиногенович.
— В нашей столице, дядя Володя.
— У вас же Претория столица, — удивилась Надежда.
«Прокол!»
— У нас вроде как две… Йоханнесбург и Претория — это как Петербург и Москва. Одна культурная, а другая… некультурная.
В комнату вернулся Роман. Спокойно сел за стол.
— Сосед по площадке приходил, — ответил на немой вопрос матери.
«Брешет!» — подумал Егоров.
