Моему погибшему другу ТАИРУ АСДАНДЫ посвящаю.
Автор
Ничто не вечно, кроме наших иллюзий.
Роберт Шекли «Обмен разумов»
Начало
Он вошел в подъезд, оставив суету внутреннего двора за
дверями. Подошел к лифту, нажал кнопку вызова. Лифт не работал. Это его
несколько удивило. Обычно в их доме с лифтом никаких проблем не возникало. Он
еще раз нажал кнопку и прислушался. Никакого движения. Странно, как могло
случиться, что лифт не действовал? Он медленно направился к лестнице.
Привыкнув к лифту, он давно уже не поднимался пешком. Забыл
даже, какие здесь красивые лестничные пролеты. Дом был старый, построенный еще
в начале века. Только лифт установили относительно недавно, лет двадцать назад.
Тогда еще спорили, а нужен ли он? Потом все же смонтировали, и жильцы привыкли
к нему, лифт работал почти бесшумно, заботливо доставляя каждого на нужный
этаж.
А лестничные пролеты, оставшись без дела, стали потихоньку
покрываться пылью, темнеть, стареть, теряя празднично-нарядный блеск, как
теряет свое достоинство и вызывающе гордый вид домашняя собака, оставшаяся без
хозяина.
На площадке второго этажа он остановился. Мелькнула какая-то
тревожная мысль и сразу пропала. Он даже не мог понять, что именно его
насторожило. Но что-то его беспокоило, это точно. До четвертого этажа было еще
далеко. В его возрасте тяжело преодолевать такие крутые лестницы. Интересно
узнать, что именно случилось с лифтом, почему он перестал работать именно
сегодня?
Сегодня. Он поймал себя на мысли, что наконец понял причину
своей неосознанной тревоги. Сегодня восемнадцатое число. Истекал последний
срок, назначенный в ультиматуме. Завтра в газетах могут появиться разгромные статьи,
после которых он обязан уйти в отставку. Но это произойдет только завтра.
Сегодня еще предстоит одолеть последний пролет и войти
наконец в свою квартиру.
Он любил этот дом, переехал сюда почти двадцать лет назад,
здесь прошла лучшая часть его жизни. Сейчас, поднимаясь по лестнице, он
досадовал на запустение и пыль. «Нужно будет прислать человека, чтобы все здесь
убрали», — подумал он, привычно решая, кому это поручить. До его квартиры
оставалось совсем немного.
«Почему они не хотят оставить меня в покое? — возник
неожиданно вопрос. — Почему я должен отвечать за грехи своей молодости?»
Тогда все казалось таким правильным и верным. Была единая
страна, мощь которой не вызывала сомнений. Была единая партия, привычно
руководившая всеми областями жизни и решавшая все вопросы. Был единый комсомол,
занимавшийся воспитанием многомиллионной армии молодых людей от Камчатки до
Калининграда. И, наконец, был единый КГБ, которого боялись и уважали и с
которым считались во всем мире. Все казалось закономерным и однозначно ясным.
Весь мир делился на два цвета — наш и не наш.
Именно тогда он совершил самую большую ошибку в своей жизни
— дал эту проклятую подписку о сотрудничестве, всплывшую сейчас, через столько
лет. Уже в другой стране и в другое время. И совсем при других обстоятельствах.
Он тяжело вздохнул. Неужели они решатся опубликовать эту подписку? Как к ней
отнесутся его коллеги, ведь прошло столько лет, и, подписав обязательство, он
ничего, кроме этого, не сделал. Абсолютно ничего. Но документ существовал. И
воспоминание о нем тяжким грузом давило на сознание, пока он поднимался по
лестнице.
Он не увидел, как возник незнакомец. Просто ощутил за спиной
шорох и вдруг в последнюю минуту своей жизни понял, что именно его беспокоило
весь сегодняшний день. Они не звонили. Они больше не терзали его, очевидно,
просчитав варианты и убедившись, что он никогда не совершит еще худшей ошибки,
чем та, которую он сделал в молодости. Но понимание пришло слишком поздно.
Он еще пытался обернутся, чтобы встретить свою смерть, как
подобает мужчине, но трусливый убийца не дал ему такого шанса, выстрелив в
затылок. И последняя, запоздалая, мысль была о лифте. Стало абсолютно ясно,
почему лифт не работал именно сегодня. «Как же так?..» — хотел он привычно
возмутиться, но в этот миг голова будто взорвалась, и он перестал ощущать свое
тело, погрузившись в вечную темноту.
Он не мог видеть и чувствовать, как склонившийся над ним
убийца, прицелившись, сделал контрольный выстрел в сердце. И хотя душа уже
покинула свою телесную оболочку, само тело, все еще реагирующее на внешние
проявления, дернулось и замерло. Убийца наклонился, пошарил по карманам убитого
и, отвернувшись, стал спускаться по лестнице, по-прежнему темной и грязной.
Глава 1
— Мы победили, — радостно сказал пресс-секретарь, входя в
большой кабинет.
Его начальник молча смотрел на экран телевизора, где
журналисты оживленно комментировали победу их партии на выборах. Хозяин
кабинета, полный, седоватый, респектабельный мужчина, обратился к сидевшему
рядом с ним лидеру партии, невысокому человеку с круглым лицом и в немного
старомодных очках.
— Поздравляю вас, мы действительно победили.
— Да-да, — подтвердил пресс-секретарь, — мы отовсюду
получаем поздравления. Никто уже не сомневается в нашей победе на выборах.
— Спасибо, — отрывисто сказал лидер партии. Он раньше был
музыкальным критиком и довольно посредственным музыкантом. Но неудовлетворенные
творческие амбиции постепенно переросли в националистические и в полном
соответствии с теориями психоанализа стали доминирующими в поведении
несостоявшегося артиста.
— Вы можете идти, — обратился хозяин кабинета к пресс-секретарю,
давая понять, сколь неуместно подобное выражение чувств. Когда тот вышел, он
повернулся к лидеру партии.
— Судя по всему, ваша партия наберет наибольшее количество
голосов в парламенте и сумеет сформировать однопартийный кабинет. Поздравляю
вас!
— Наша партия, — возразил лидер, — я всегда считал вас нашим
другом и единомышленником, который внес в успех партии наибольший вклад.
— Спасибо, мой друг. Но без вашей популярности мы ничего не
смогли бы сделать. По существу, половина популярности партии — ваша личная
заслуга.
— Благодарю вас. Я принимаю ваш комплимент как аванс наших
будущих совместных действий на политической арене.
— Да, конечно. Но сейчас меня больше волнуют объективный и
субъективный факторы, которые могут оказаться решающими в связи с формированием
вашего правительства.
— Что вы имеете в виду? — насторожился лидер партии.
— Как раз то, о чем вы подумали. В Москве очень недовольны
нашей победой.
Они поставили слишком много на наш проигрыш и теперь будут
вынуждены идти ва-банк, стремясь не допустить стабилизации обстановки в период
вашего правления. Вы ведь, не скрывая, заявили, что готовы вступить в НАТО. А
это самый большой удар для политиков из Москвы, — негромко напомнил хозяин
кабинета.
