Но Потапчук неожиданно не согласился.
— Нет.
Они прошли к стоянке такси, сели в машину и попросили
водителя отвезти их в казино «Рулл», что в отеле «Меридиан». Водитель удивленно
обернулся, но не стал спорить, повернул машину в сторону отеля. Через две
минуты они прибыли на место. Оставив водителю пятьдесят франков, вошли в
здание. Пройдя обычную проверку и уплатив за вход в казино, вошли в игорный
зал. Здесь было довольно многолюдно. Дронго сразу заметил стоявшего за одним из
столов Савельева.
Потапчук угрюмо кивнул ему, но подходить не стал. Дронго,
напротив, подошел ближе.
— Я всегда хотел встретиться с вами, — признался Савельев, —
о вас столько разного говорят.
— Не всегда правду, — заметил Дронго. — Я, честно говоря,
тоже хотел с вами встретиться. Мне говорили, что Иезуит самый большой выдумщик
в КГБ.
— Ну вот видите, как все здорово совпало, — без тени улыбки
промолвил Савельев, — я лучше всех загадываю загадки, а вы лучше всех их
отгадываете. Мы с вами могли бы выступать в цирке с показательными номерами.
— Или в казино, — быстро сказал Дронго.
Савельев метнул в него тяжелый взгляд.
— Что вы имеете в виду?
— Тот цирк, который здесь скоро начнется. Для чего вам это
понадобилось?
Зачем вы всех сюда позвали?
— А с чего вы решили, что это я кого-то позвал? Они сами все
прилетели.
— Не нужно, — поморщился Дронго, — не нужно притворяться. Вы
сознательно пригласили сюда, кроме нас с Потапчуком, еще и представителей
английской и российской разведок. Семенов позвонил в российское консульство в
Марселе и вызвал сюда представителей России, а вы, очевидно, звонили в
английское консульство. Правильно?
Савельев хранил молчание.
— Вы решили устроить шоу, — продолжал Дронго. — Но каждое
представление должно иметь свою сверхзадачу. Почти по Станиславскому. Какая
сверхзадача у вас, Савельев? Снова заявить о себе? Выторговать лучшие условия
для возвращения домой? Или вы хотите узнать, откуда произошла утечка
информации?
— Какая утечка? — очень тихо спросил Савельев. — О чем вы
говорите?
Он уже давно не следил за своими жетонами, машинально двигая
их на одно и то же число: тридцать пять.
— Одно досье, которое хранилось среди ваших документов,
попало в чужие руки. В результате очень ответственный литовский чиновник
оказался убит на пороге собственной квартиры. Видимо, он отказался от
сотрудничества, и его участь была решена.
Савельев молчал. Он что-то для себя решил. Потом нехотя
спросил:
— Откуда вам известно про утечку?
— Догадался. Кстати, кроме этого дела, хотели продать и
другие. Но почему-то не успели. Неизвестный убийца отнял все материалы и убил
продавца, предлагавшего ваш товар. Кому понадобилось убивать этого человека? Уж
конечно, не конкурентам, которые могли купить не только эти, но и другие
материалы.
Зачем им резать золотую курицу, которая обещает принести так
много золотых яиц?
Его могли убить только вы, Савельев. Вы и ваш подручный
Семенов.
Крупье громко объявил, что выиграло число тридцать пять, и
подвинул выигрыш к Савельеву.
— Поздравляю, — кивнул Дронго, но полковник стоял, не
шелохнувшись.
— Вы и про Фогеля знаете, — выдохнул он с явной угрозой.
— Нетрудно догадаться, если кто-то предлагает ваш товар
другой разведке и в самый разгар купли-продажи его убивают. По-моему, не
требуется особых логических выкладок, все и так ясно. Другие покупатели этого
сделать не могли.
Других продавцов, кроме вас, нет. Получается, что убийство
Фогеля, — Дронго впервые услышал эту фамилию, но блефовал, повторяя ее вслед за
полковником, — как ни верти, ваших рук дело.
Савельев задумчиво посмотрел на Дронго.
— Вы не боитесь навсегда остаться в Ницце? — вдруг спросил он.
— С такой головой просто опасно ходить по улицам. Могут оторвать и унести как
большое сокровище. Правда, вам от этого легче не станет.
— Я вижу, вы уже подружились, — раздался за их спинами
самоуверенный голос Дункана Фрезера.
— Нет, — сказал Савельев, — мы просто пытаемся решить наши
проблемы.
— У вас есть проблемы, мистер Савельев? — Дункан Фрезер
сделал вид, что удивился.
— У каждого свои заботы, — ушел от ответа Савельев. —
Давайте подождем нашего третьего гостя, и я назначу цену.
Потапчук стоял у крайнего стола, делая вид, что разговор его
не интересует.
Савельев задумчиво перебирал свои жетоны, Дронго отошел от
него к Потапчуку.
— Вы не видели Семенова? — спросил он напарника.
— Его здесь нет, — убежденно сказал Потапчук.
— Плохо, — пробормотал Дронго, — значит, у Савельева в
запасе есть резервный вариант.
— Я же вам говорил, — вздохнул Потапчук.
— Ничего страшного, — успокоил его Дронго, — мы еще
выкрутимся.
Потапчук обреченно мотнул головой, но возражать не стал. У
его стола сидели несколько человек, азартно игравших в покер. Дронго улыбнулся
напарнику, чтобы подбодрить его, и, уже отходя, заметил, что «ликвидатор»
заказал виски.
Дронго вернулся к столу, за которым сидели Савельев и
Фрезер. Англичанин благоразумно играл по маленькой.
— Наш российский коллега где-то задерживается? — усмехнулся
Фрезер.
К ним подошел официант.
— Что будете пить? — спросил он у Фрезера.
— Виски, — попросил тот.
— Мне апельсиновый сок, — кивнул Дронго.
— Воду, — заказал Савельев.
Когда официант отошел, Савельев посмотрел на часы.
— Кажется, ему нужно позвонить. Тем более что наш бывший
коллега живет в этом отеле.
Он не успел договорить фразы, как послышался крик. Все бросились
к крайнему столу. Расталкивая людей, туда поспешил и Дронго. То, что он увидел,
было страшно и горестно одновременно.
Виктор Потапчук, бывший офицер КГБ, бывший «ликвидатор», его
напарник, с которым он приехал в Ниццу, лежал мертвым на ковре. Предчувствие
профессионального убийцы оправдалось и на этот раз. Весь день он чувствовал
себя плохо, словно осознавая, что живет на этой земле последний день.
С точки зрения права он мог считаться почти образцовым
гражданином, отмеченным наградами и званиями бывшей страны. С точки зрения
морали он был настоящим сукиным сыном и хладнокровным убийцей, с точки зрения
ангельской — грешником, не заслужившим раскаяния. Он и умер так же, как грешил,
неожиданно и страшно, без раскаяния. Рядом валялась рюмка из-под виски.
