Джордж опасался, что Говард скорее проиграет свою ссуду в карты в одном из холдонских пабов, нежели инвестирует ее в породистого барана, тем не менее он долго взвешивал все «за» и «против» таких действий.
— Но это слишком большой ри... риск, — сказал Говард, у которого язык уже заметно заплетался.
— На такой риск вам нельзя идти, О’Киф. Вам нужно обеспечивать семью! Нельзя рисковать всем своим имуществом. Нет, мое предложение выглядит слегка иначе. Я думаю, мое предприятие «Гринвуд Энтерпрайзис» приобретет отару высококлассных овец, которых можно будет сдавать в аренду овцеводам. Что касается стоимости аренды, мы как-нибудь договоримся. Все будет сводиться преимущественно к тому, что вы будете ухаживать за животными, а через год передадите их целыми и невредимыми следующим арендаторам. Один год, в течение которого баран покроет все стадо овец или же у чистокровной матки могут появиться двое ягнят, основа будущего стада. Вы заинтересованы в подобном сотрудничестве?
Говард ухмыльнулся.
— И вскоре Уорден будет выглядеть бледно на фоне всех остальных фермеров, у которых внезапно появятся породистые овцы. — Он поднял бокал, словно хотел чокнуться с Джорджем.
Джордж серьезно кивнул ему.
— Ну, мистер Уорден от этого точно не обеднеет. А вот наши с вами шансы на успешное ведение бизнеса значительно улучшатся. Согласны? — Он протянул руку мужу Хелен.
Хелен увидела, как Говард и Джордж ударили по рукам. Она не могла понять, о какой именно сделке шла речь, но Говард редко выглядел таким довольным. На лице Джорджа появилось давно знакомое ей лукавое выражение, и он опять начал ей подмигивать. Вчера Хелен еще упрекала себя за легкомысленное поведение, но сегодня радовалась, что позволила поцеловать себя.
Джордж был весьма доволен собой, когда на следующий день покинул Киворд-Стейшн и поскакал обратно в Крайстчерч. Даже злобное выражение лица наглого конюха МакКензи не могло испортить ему настроения. МакКензи просто отказался оседлать для него лошадь, после того как появление Джорджа с Гвинейрой на ферме Хелен произвело такое волнение.
МакКензи приготовил боковое седло для кобылы, когда Гвин сказала, что ей предстоит длительная поездка с посетителем фермы. Затем миссис Уорден раздраженно ответила ему, на что конюх резко отреагировал, но Джордж услышал только слова «как леди». После этого Гвинейра с яростью схватила малышку Флёр, которую МакКензи хотел посадить на Игрэн, и усадила ее перед Джорджем на седло его лошади.
— Разрешите Флёретте проехаться с вами? — спросила она слащавым голосом, посмотрев при этом на пастуха практически как на побежденного. — Я не могу взять ее к себе в дамское седло.
МакКензи взглянул на Джорджа с выражением смертельной ненависти, когда англичанин обнял малышку, чтобы она поудобнее уселась. Что-то явно происходило между ним и хозяйкой Киворд-Стейшн... но в случае необходимости Гвинейра всегда могла постоять за себя. Джордж решил не вмешиваться не в свое дело и прежде всего не вспоминать это происшествие при Джеральде или Лукасе. Все это его явно не касалось, к тому же Джеральд был нужен ему в хорошем расположении духа. После роскошного прощального ужина и трех бутылок виски Джордж попросил Уордена продать ему отару чистокровных горных уэльских овец. Через час Джордж лишился маленького состояния, но сделка дала возможность завести на ферме Хелен лучших племенных животных, которых только можно было найти в Новой Зеландии. Теперь Джорджу оставалось лишь договориться с еще несколькими мелкими фермерами, чтобы не вызывать подозрений у Говарда. Но это было не так уж тяжело; Питер Брюстер, скорее всего, смог бы назвать ему пару имен.
Это новое занятие Джорджа, которое его отец считал простым разведением овец, означало, что ему придется продлить свое пребывание на Южном острове. Овец следовало распределить между фермерами, а также вести контроль над задуманным проектом. Последнее необязательно было выполнять самому Джорджу — Брюстер наверняка порекомендовал бы ему подходящих партнеров, которые разбирались в особенностях работы и не по своей вине попали в бедственное положение. Если Джордж хотел помогать Хелен на протяжении длительного времени, Говард О’Киф требовал постоянной поддержки и учета, которые следовало преподнести как дипломатические советы и помощь против его заклятого врага Уордена, — простые указания, скорее всего, Говард О’Киф просто проигнорировал бы, хотя бы потому, что они исходили бы от управляющего Гринвудов. Поэтому Джорджу нужно было остаться, и мысль об этом нравилась ему все больше, когда он вдыхал свежий воздух кентерберийских равнин.
Многие часы, проведенные в седле, дали ему время для размышлений о сложившейся ситуации, в том числе и на его родине. Уже после года совместного руководства фирмой Уильям довел своего брата до отчаяния. В то время как отец закрывал глаза на ошибки Уильяма, Джордж во время визитов в Лондон начинал видеть те же недостатки даже в себе, которые приводили к огромным потерям для предприятия. Любовь Джорджа к путешествиям была обусловлена еще и тем фактом, что, стоило ему ступить ногой на английскую землю, как тут же к нему обращались с жалобами управляющие фирмы: «Мистер Джордж, вы должны что-то сделать!», «Боюсь, что если дела пойдут так и дальше, то меня начнут обвинять в злоупотреблении своим положением. Но что я могу сделать, мистер Джордж?», «Мистер Джордж, я показал мистеру Уильяму баланс, но у меня складывается впечатление, что он не умеет читать!», «Поговорите с вашим отцом, мистер Джордж!»
Конечно же, Джордж старался справиться с проблемами, но все его попытки были безуспешными. Его отец все еще рассчитывал добиться пользы от участия Уильяма в делах фирмы.
Вместо того чтобы ограничить влияние младшего сына, отец взвалил на Уильяма еще большую ответственность, чтобы таким образом направить его на верный путь. Джордж был сыт по горло таким состоянием дел и к тому же боялся, что после ухода отца на покой именно ему придется решать все проблемы.
Открытие в Новой Зеландии отделения фирмы предлагало альтернативные варианты. Если бы только Джорджу удалось уговорить отца предоставить филиал фирмы в Крайстчерче н его полное распоряжение, так сказать, в качестве задатка к наследству! Тогда он смог бы построить здесь что-то независимое от легкомысленных выходок Уильяма. Поначалу Джорджу пришлось бы жить скромнее, чем в Англии, ибо такие усадьбы, как Киворд-Стейшн, в недавно освоенной стране казались не на своем месте. К тому же Джордж не нуждался в роскошествах. Уютный городской дом, хорошая лошадь для поездок по стране и приличный паб, в котором можно было расслабиться вечером и найти интересных собеседников, — все это имелось и в Крайстчерче. Еще лучше было бы завести семью. Джордж никогда не думал об этом раньше — по крайней мере с тех пор, как Хелен отказала ему. Но теперь, когда он снова увидел свою первую любовь и попрощался с юношескими мечтами, мысли о семье не выходили у него из головы. Женитьба в Новой Зеландии — «история любви», которая тронула бы сердце матери и заставила бы ее поддерживать его планы относительно будущего... Прежде всего, однако, это было бы хорошим поводом остаться в Новой Зеландии. Джордж решил осмотреться в следующий раз в Крайстчерче и, возможно, порасспросить Брюстеров и директора банка о подходящей девушке. Но сначала Джорджу нужен был дом. «Уайт Харт» был приличным отелем, но не годился для длительного пребывания на новой родине...
