Раздвинув ей ноги, Брок уютно устроился между ними, потом обхватил ладонями бедра девушки и принялся осыпать их жадными поцелуями.
Соня внезапно поймала себя на том, что не в силах отвести от него взгляда. Ни один мужчина до Брока не видел ее обнаженной, и то, какими глазами он смотрел на нее, казалось, должно было смутить Соню, но ничего подобного и в помине не было. Вместо этого она чувствовала лишь жар в крови, покалывание в животе и мурашки, бегущие по коже.
Перехватив устремленный на нее голодный взгляд Брока, Соня вдруг почувствовала, что ей нечем дышать.
— Какая ты красивая! — выдохнул Брок.
Он еще шире развел ей ноги, и у Сони уже не было ни сил, ни желания протестовать. Страсть овладела ею настолько, что она почти не понимала, что происходит. Пальцы Брока осторожно коснулись чувствительного бугорка, словно умоляя ее открыться ему, и у нее потемнело в глазах.
Соня пронзительно вскрикнула, ощутив, как его язык, словно жало, вонзился в ее тело. Наслаждение было таким острым, что она потеряла голову. Все ее тело сводила судорога желания.
А Брок был ненасытен. Губы и язык его двигались так неторопливо, так мучительно медленно, словно в запасе у него были века. И тогда она со стоном зарылась пальцами в его волосы и инстинктивно задвигала бедрами.
Словно в ответ на ее невысказанную мольбу, Брок слегка прикусил чувствительный бугорок, и Соня почувствовала, как что-то вспыхнуло у нее в голове. Мир словно раскололся, и ей показалось, что она летит. Будто бурлящий водоворот страсти закружил ее, потянув за собой, и она покорилась, погружаясь все глубже, — тело ее уже не принадлежало ей.
Приподнявшись на локтях, Брок наблюдал, как тело девушки содрогается от наслаждения. И не переставал удивляться. Соня сказала, что не знала других мужчин — и так покорно, с такой радостной доверчивостью отдавала ему себя.
Наконец она робко открыла глаза. Взгляды их на мгновение встретились, и по губам Сони скользнула улыбка. Слова были излишни. Удовлетворенно вздохнув, она провела ладонью по его спине, потом чуть заметно кивнула.
Сама не сознавая, что делает, она широко развела бедра и откинулась назад, сгорая от страсти. Брок только этого и ждал. Закусив губу, он осторожно ввел свое орудие в ее трепещущее тело. На лбу у него выступил пот. Брок так долго не знал женщины, так давно и сильно хотел Соню, что держался из последних сил.
Осторожно раздвинув влажные горячие складки, он вдруг замер, почувствовав, что наткнулся на преграду ее девственности.
— Только не вздумай останавливаться, — шепотом предупредила Соня.
Боясь, что вот-вот не выдержит и взорвется, Брок шепотом выругался.
— Даже не надейся. — Кривая усмешка была больше похожа на гримасу.
Замерев на мгновение, он резко выдохнул и ворвался в нее. Соня дернулась. Слезы градом брызнули у нее из глаз, она вскрикнула. И Брок мысленно проклял себя за ту боль, что невольно причинил ей. Он отдал бы все, чтобы избавить ее от этого, но, увы, выбора у него не было.
— Соня? — осторожно окликнул Брок. Потом ласково поцеловал ее сомкнутые веки, полюбовавшись тем, как затрепетали пушистые, влажные от слез ресницы.
— Все в порядке, — беззвучно прошептала она, погладив его по спине.
Естественно, он не поверил. И тут же мысленно дал себе слово, что сделает все, чтобы она снова захотела его.
Почувствовав, что Соня слегка расслабилась, Брок принялся едва заметно двигаться внутри ее, внимательно прислушиваясь, чтобы не пропустить момент, когда она ответит ему.
И вот наконец тело Сони содрогнулось. Потом еще и еще раз, с каждым разом все сильнее, а он двигался все резче, умело разжигая в ней пламя страсти.
Не зная, чего ей ждать, Соня стала прислушиваться к себе, к тем странным ощущениям, которые будили в ней размеренные движения его тела. И вот она почувствовала, как изменился темп — страсть снова бросилась ему в голову, полностью подчинив себе. Забыв обо всем, он резкими толчками все глубже врывался в ее податливое тело, и Соня почувствовала, что теряет голову.
Губы их слились в поцелуе, тела превратились в единое целое. Соня позволила Броку увлечь ее туда, откуда уже нет возврата. Перед ее глазами вдруг что-то ослепительно вспыхнуло и разлетелось миллионами сверкающих брызг. Не успев удивиться, она вдруг почувствовала, что летит в пропасть, и крепко обняла Брока, стремясь увлечь его за собой. На дно они упали вместе.
Прошло немного времени. Соня уткнулась лицом в плечо Брока, в душе ее царил покой, какого она не знала уже давно. Наконец она открыла глаза, и первое, что она увидела, было его лицо. На губах ее затрепетала улыбка. Как она любила смотреть в темную глубину его глаз! Теперь его лицо больше не было ни мрачным, ни суровым. Сейчас, искаженное судорогой страсти, оно вдруг показалось ей совсем мальчишеским и странно уязвимым.
— Брок, — прошептала она, нежно касаясь поцелуем его щеки. Темные ресницы затрепетали, и бархатистая глубина его глаз заставила ее сердце сжаться. Улыбка, полная беспредельной любви, вдруг тронула его губы, и Соня чуть не заплакала от счастья. Блаженно закрыв глаза, она крепко прижалась к нему.
Брок перекатился на бок и вытянулся рядом с ней. Голова была неожиданно пустой и легкой.
Все случилось слишком внезапно. Он и не надеялся, что когда-нибудь она будет принадлежать ему. Но это произошло. И Брок поклялся, что уничтожит любого, кто посмеет встать между ним и этой женщиной.
Глава 21
Фелан Стюарт, стоя на вершине холма, задумчиво разглядывал зеленый ковер невысокой травы. Он понятия не имел, где находится.
Впрочем, его это не слишком заботило.
Впереди, насколько хватало глаз, до самого горизонта тянулись горы. Увенчанные снеговыми шапками пики вонзались в небо, теряясь в облаках. Пока ему удалось обследовать лишь малую их часть. Фелан сразу решил, что взберется на вершину каждой из них. В конце концов, спешить ему некуда — впереди вечность, с кривой усмешкой подумал он.
Бесконечно долгая, унылая, однообразная и, как он считал, одинокая жизнь.
Зажмурившись, Фелан поднял голову и подставил лицо дождю. После ста пятидесяти лет во мраке подземелья Дейрдре он почти забыл, что такое обычный дождь. Полтора века… И это еще не считая тех лет, что он томился в темнице, пока она не пробудила дремавшего в нем бога.
Дождь монотонно барабанил по земле, весь мир затянуло серой пеленой. Поднялся ветер, взъерошил мокрую траву и тут же вновь пригладил ее — казалось, земля дышит, с наслаждением втягивая пропитанный влажной сыростью воздух.
Фелан жмурился, наслаждаясь тем, как струи дождя хлещут его по лицу.
С того самого дня, как ему удалось вырваться из Кэрн-Тул, он только и делал, что шел. Вспомнив, сколько бесконечно долгих лет он провел в подземелье, где Дейрдре пила его кровь и держала в цепях, Фелан покачал головой. Такой пытки он не пожелал бы и врагу.
