Книга Жемчужина императора, страница 106. Автор книги Жюльетта Бенцони

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Жемчужина императора»

Cтраница 106

– А вот этот похож на императорского колдуна! Только взгляните на эту рубиновую трость и на это платье, – настоящий поток лавы! Невероятно!

Следующий вошедший исторг у всех троих одинаковое восторженное восклицание. Магараджа Патиалы, один из двух или трех богатейших правителей Индии.

– Он напоминает пикового короля или Франциска Первого! – выдохнул Круассе.

Очень высокий, с лицом, обрамленным черной бородой, которую невидимая сетка удерживала в форме веера, этот человек, казалось, был сплошь одет в бриллианты. Они струились по всему его телу, разве что глаза не прикрывали. Но здесь Морозини знал, с чем имеет дело, и без всякого труда высмотрел среди прочих ожерелий великолепное колье, как и «Регентша», прежде принадлежавшее к числу драгоценностей французской Короны.

– Взгляните, господа! Вы видите на его шее чудо, пришедшее от нас: бриллианты, подаренные Наполеоном III императрице Евгении по случаю рождения наследного принца...

– Господи! – прошептал Адальбер. – Как только, это женственное украшение могло оказаться на такой мужественной груди? Все те же дурацкие торги 1887 года?

– Конечно! И на этот раз ничего назад не получить! Наш камень почти и не виден среди этого разгула бриллиантов!

Наполовину ослепленные, трое мужчин с удовольствием встретили появление магараджи Биканера и его сыновей.

– Мой спаситель! – вздохнул Круассе. – Полюбуйтесь же элегантной простотой этих правителей пустыни! Со своим потемневшим золотом и приглушенным пурпуром они напоминают мне богов осени! Не знаю, как вы, а я действительно нахожу их великолепными! И какая элегантность!

– Вполне разделяю ваше мнение. Магараджа Патиалы ослепителен, но, признаюсь, у меня слабость к этим людям!

Альдо еще немного поболтал с Круассе во время образовавшегося «антракта». Несмотря на странную внешность, писатель был – само очарование, а разговаривать с ним, благодаря его чувству юмора, оказалось истинным наслаждением. Но внезапно француз умолк, а затем в воцарившейся вдруг тишине воскликнул:

– О господи! От этого у меня прямо холодок по коже! Разумеется, его восклицание относилось к появлению Альвара.

«В его ушах сверкали маленькие бриллиантовые люстры. Его чистое и варварски красивое лицо освещала свирепая, насмешливая улыбка. На нем не было тюрбана, его заменяла маленькая синяя шапочка, усыпанная звездочками, а платье цвета ночи было украшено светилами. На его затянутых в перчатки пальцах блестели красные и зеленые камни. От него словно исходил сумеречный свет...» [9]

Медленным, почти торжественным шагом Джай Сингх двинулся к хозяину дома, не глядя на него. Полузакрытые желтые глаза магараджи Альвара обшаривали разноцветное собрание.

– Он ищет тебя, – прошептал Адальбер. – Он, наверное, уже знает, что ты не передумал и приехал...

– Пусть поищет! – ответил Альдо, презрительно пожав плечами. – Мало шансов, что он узнает меня в таком наряде.

Но не успел князь договорить, как опасные зрачки остановились на его лице. Улыбка магараджи стала еще более ослепительной, и Морозини понял, что узнан. Тем не менее Альвар не сделал ни малейшей попытки приблизиться, пока продолжали входить другие правители, более или менее пышно наряженные. Присутствующие следили за ними с уже ослабевающим вниманием, как если бы во время фейерверка после заключительного залпа выпустили несколько менее интересных ракет. Нельзя сказать, чтобы среди этих правителей не было особенно роскошно украшенных, но даже для Альдо сверкающих драгоценностей оказалось слишком много, он устал на них смотреть... А тут и время ужина пришло.

Столы были накрыты в Дурбар-холле, огромном прямоугольном зале, окруженном галереей с частыми деревянными решетками. Мягкий свет заливал эти длиннейшие столы, столь же великолепные, как и те, что когда-то готовились принять гостей к ужину в Версале. Магараджа оставался верным своей любви к Франции, и столы были уставлены бесценной посудой, чередующейся с горами фруктов и снопами цветов. Вокруг суетилась сотня слуг в ярко-синих туниках с серебряными поясами и малиновых тюрбанах. Зрелище незабываемое, но оно не отвлекло Морозини от снедающей его тревоги. Благодарение Браме, он хотя бы сидел достаточно далеко от Альвара, – может быть, удастся спокойно поужинать... Тем более что Лиза, сидевшая между принцем Карамом и магараджей Биканера, тоже находилась не так уж близко от этого негодяя. Адальбер предупредил ее, и теперь она великолепно играла роль гостьи принцессы Бринды, даже не глядя на мужа.

Пиршество было, как и ожидалось, долгим и торжественным, но Альдо не слишком скучал благодаря Круассе: тот, сидя между двумя сыновьями магараджи, оживленно беседовал с ними по-французски, и Морозини охотно участвовал в разговоре. Но даже самое лучшее когда-нибудь кончается, и после того, как дамы удалились, мужчины встали из-за стола, чтобы соблюсти традицию питья кофе, одновременно любуясь вспыхнувшим в парке фейерверком.

В это время магараджа Капурталы приблизился к своим французским гостям, чтобы принять поздравления и доставить себе удовольствие немного поговорить на их языке, и все было хорошо, но внезапно совсем радом раздался слишком хорошо знакомый Альдо голос, который произнес также по-французски:

– Не понимаю, как мой брат Джагад Сингх мог пригласить на такой большой праздник бесчестного человека.

Ласковое лицо хозяина дома приняло замкнутое и решительное выражение:

– А я плохо понимаю, как ты осмеливаешься под моим кровом выдвигать, тем более кому-то из моих дорогих гостей, столь тяжкое обвинение! И потому прошу тебя удалиться. Все равно не стану больше тебя слушать.

– С вашего разрешения, монсеньор, я хотел бы узнать об этом чуть больше. В чем меня обвиняют? – сдерживая гнев, поинтересовался Альдо.

– В том, что вы меня обокрали. Этот человек привез мне драгоценность, за которую я еще в Европе заплатил половину ее стоимости. Я принял его как брата, а он, уезжая, увез бесценную жемчужину, которую я приобрел. Может быть, он и князь, но при этом он нечестный торговец и...

Мерзавец не успел договорить: звучная пощечина, которую влепил ему обвиняемый, не дала ему продолжить и даже на мгновение помешала дышать.

– Вы лжете и ответите за это! Монсеньор, – прибавил князь Морозини, обращаясь к хозяину дома, – мне крайне неприятно нарушать столь блестящий и прекрасный праздник, но этот человек меня оскорбил! И это после того, как пытался меня убить! Я вправе требовать удовлетворения... при помощи оружия!

– У нас не существует дурацкой западной дуэли, где противники царапают друг друга шпагами, которые только для женщин и годятся, – проскрежетал Альвар. – И вашему «дорогому гостю» прекрасно это известно! Напротив, это меня запятнала его нечистая рука, меня – Раджа Риши! И я требую, чтобы его прогнали... разумеется, после того, как обыщут его комнату. Я уверен, что там найдут мою жемчужину.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация