Но каким образом это сделать? Отдать жемчужину Ланглуа, выложив ему все как есть? Маша не согласится. Унаследовав жемчужину наравне с остальными родичами блудного сына, она доверила ее ему, Морозини, попросив продать и использовать вырученные деньги на благие цели, – вот только сколько времени на это потребуется? Альдо плохо представлял себе, каким образом он сможет выставить «Регентшу» на продажу так, чтобы полиция при этом не насторожилась...
Докурив, князь потушил сигарету и направился к Жилю, хотя и сомневался, дождётся ли тот его. Но он был на месте, мечтал над стаканом шабли, полуприкрыв глаза и загадочно улыбаясь. Когда Морозини уселся напротив, Вобрен открыл один глаз и произнес:
– Я уже представлял себе, как на тебя надевают наручники.
– Никогда не поверил бы, глядя на твою блаженную физиономию! Вот уж о ком ты точно не думал, это обо мне. А надо бы, потому что я влип в неприятную историю.
– Так выкладывай скорее!
Альдо вкратце пересказал ему свой разговор с комиссаром, потом спросил:
– А ты бы как поступил на моем месте?
– Не знаю. Здравый смысл, если хоть сколько-нибудь из нему прислушиваться, подсказывает: надо немедленно бежать к Ланглуа и отдать ему треклятую жемчужину, но, насколько Я тебя знаю, не могу себе представить, чтобы ты тихо-мирно вернулся домой, не выяснив, кто убил этого бедолагу, и не убедившись в том, что убийцы сидят за решеткой. Что касается меня, – я не потерплю, чтобы ты причинил хотя бы малейшее огорчение кому-нибудь из Васильевых, и в особенности – сестре Варвары...
– Да уж, что называется, полезный совет... – проворчал Морозини. – Если ничего лучше ты придумать не в состоянии – что ж, благодарю покорно! Насколько я понимаю, ты опять собрался туда? – прибавил он, видя, что Вобрен допил вино и поднялся.
– Ты все понимаешь правильно! И мог бы пойти со мной... хотя бы для того, чтобы послушать, как Маша поет «Две гитары». Минуты чистейшего наслаждения!
– Нет уж, спасибо! Лучше бы мне не показываться в «Шехерезаде» слишком часто. Этот милейший комиссар вполне способен установить за мной слежку. Расскажи Маше все, что тебе известно, а потом передашь мне ее ответ... Хотя мне он известен заранее: эта женщина никогда не согласится на то, чтобы драгоценность, стоившая жизни ее младшему брату, попала в руки полиции! Вопрос этики!
Когда Вобрен упорхнул навстречу своей любви, Альдо отправился в бар на улице Камбон: из двух баров «Ритца» он предпочитал именно этот. Франк, старший бармен, встретил его почтительной и чуть заговорщической улыбкой, которую приберегал для лучших клиентов:
– Как всегда, коньяк с водой, ваше сиятельство?
– Нет, Франк! Без воды и большой стакан!
Вместо того чтобы устроиться за одним из столиков, Альдо взобрался на высокий табурет у стойки красного дерева и облокотился на нее, как человек, намеренный просидеть здесь некоторое время. Франк, едва заметно приподняв бровь и тем самым показывая свое удивление с наилегчайшим неодобрительным оттенком, не спешил браться за бутылки.
– Хм! Князю требуется нечто действенное?
– Именно так! Воды не надо!
– В таком случае почему бы вам не выпить коктейль? Например, Corpse Reviver? Альдо засмеялся: – Я знаю, что вы – король коктейлей на обоих континентах, Франк, но вы действительно считаете, что меня требуется реанимировать?
– Для того чтобы выяснить, какое средство следует употреблять при определенной степени затруднений, надо попробовать.
– И что же в это волшебное зелье входит?
– Corpse Reviver номер один – это треть кальвадоса, треть бренди и треть итальянского вермута.
– Если есть номер один, значит, существует, по меньшей мере, и номер два?
– Чисто математическая логика. Существует, на основе перно с добавлением небольшого количества лимонного сока и шампанского...
– Черт возьми!
– ... но мне кажется, что номер первый вам подходит больше. Однажды вечером сюда заглянул князь Юсупов, похоже, слегка расстроенный... Ему очень понравился мой «номер первый», и уходил он в куда лучшем настроении, чем пришел.
– А сколько он выпил таких коктейлей?
– Три или четыре... может быть, и пять, – лицо Франка приобрело выражение, которое можно было бы передать словами: «сладостная мечта».
– Наверное, у него тогда были крупные неприятности?
– Вашему сиятельству не доводилось в последние дни заглядывать в газеты?
– Честно говоря, нет.
Бармен нырнул за стойку, достал пачку газет, выбрал одну и, мельком глянув на заголовки, протянул ее Морозини.
– Вот! Дочка Распутина, которая с некоторых пор живет у нас, собирается начать против него судебный процесс, обвиняя в убийстве ее отца. Здесь есть фотография этой дамы, и, прямо скажу, смотреть на нее не слишком приятно!
Альдо взял газету, и сердце у него замерло на миг: на снимке была изображена та самая женщина, которая обыскивала квартиру Петра Васильева!
– Да, лицо и в самом деле так себе!.. Знаете, Франк, пожалуй, приготовьте мне ваш номер первый, причем так, чтобы я смог потом повторить. Думаю, мне это понадобится...
Глава III
МАЛЕНЬКИЙ КРАСНЫЙ АВТОМОБИЛЬ...
Оказалось, что снадобье Франка, при условии, что им не злоупотребляют, действует совсем неплохо. Альдо оно помогло, по крайней мере, в одном: ему пришла в голову удачная мысль – вернуть жемчужину ее законному владельцу, попросив того, если он ее продаст, сделать что-нибудь для малыша Лебре. А там будет видно, может быть, ему и самому придется постараться, хотя вряд ли, поскольку Феликс Юсупов слыл очень щедрым и великодушным человеком. Словом, как бы там ни было, Маша останется довольна, а он избавится от хлопот.
Оставалось только добраться до Юсупова. Морозини никогда с ним не встречался и не знал его адреса. Франк сказал только, что тот живет где-то вблизи Булонского леса, но не уточнил, где именно. Не в правилах «Ритца» называть адреса клиентов, даже если это и не составляет государственной тайны. И все же бармен прибавил к этим скудным сведениям, что русский князь – владелец небольшого ресторана на улице Мон-Табор, то есть совсем недалеко от отеля, и что ресторан назывался «Русский домик». По словам все того же Франка, там хорошо обслуживают и вкусно кормят... Кроме всего прочего, хозяину случается туда заглядывать... Так что Альдо решил для начала пообедать в «Русском домике».
Примерно в половине первого он вышел из отеля и пешком направился к улице Кастильоне. Он спустился до пересечения с улицей Мон-Табор и, свернув за угол, угодил в середину собравшейся на тротуаре толпы. Прохожие с видом знатоков любовались тем, как два человека приблизительно одного роста и комплекции энергично выясняли отношения, а попросту говоря, тузили друг друга, причем один из них отчаянно вопил, то взывая о помощи, то призывая полицию. Движение, и без того на этой тихой улочке не слишком оживленное, окончательно прекратилось из-за маленького ярко-красного «Амилькара» с черными кожаными подушками, вставшего поперек мостовой. Должно быть, водитель выскочил из него и, не теряя времени, набросился на свою жертву...
