Граф встал.
— Спокойной ночи, Сиринга, — сказал он. — Я постараюсь стать вашим другом.
— Спасибо. Это очень много для меня значит. Я даже не могу выразить это словами, — ответила Сиринга. — Спокойной ночи, господин Юпитер. Я счастлива… я так счастлива… очень-очень… мне так хорошо быть с вами… это настоящее счастье.
Произнося эти слова, она как-то совсем по-детски вскинула голову.
Граф посмотрел на нее, и на мгновение Сиринге подумалось, что в его глазах горит какой-то непонятный огонь. Впрочем, скорее всего это была иллюзия, игра света и тени. Он наклонился и поцеловал ее в лоб.
Она уже было протянула к нему руки, но он резко отстранился, направился к двери и, распахнув ее, шагнул за порог.
По какой-то необъяснимой причине Сиринга испытала легкое разочарование.
Глава шестая
Сиринга бегом спустилась вниз по лестнице. При этом она бросила взгляд на стоящие в холле часы: ага, стрелка еще не подобралась к половине девятого.
Она пришла так рано, потому что проснулась на рассвете. Стоило ей увидеть, как первый луч солнца проникает через щелку в шторах, как ее охватила необычайная радость. Еще бы, ведь ее ждет новый прекрасный день. Она проведет его в обществе графа. Они вместе отправятся на верховую прогулку, они будут вести увлекательные беседы. Сиринга поймала себя на том, что невольно задумалась над тем, о чем же ей хочется поговорить с графом.
Несмотря на раннее утро, было уже тепло, и, спускаясь по лестнице, Сиринга набросила на одну руку жакет для верховой езды, а шляпку взяла в другую.
На ней была амазонка с пышными юбками и белая муслиновая блузка с кружевной манишкой, за шитьем которой Нана провела немало часов.
Наряд был сшит два года назад и теперь плотно облегал фигуру — свидетельство того, что она уже перестала быть ребенком и обрела округлые женские формы.
Оказавшись в холле, Сиринга услышала за входной дверью цокот копыт, а затем увидела графа. Он поднимался по лестнице, держа в одной руке цилиндр, в другой — хлыст.
— Вы уже успели прокатиться! — воскликнула Сиринга с легким разочарованием в голосе.
— Я проснулся рано и решил немного размяться, — ответил граф. — Наши планы изменились. Я хочу поговорить с вами, Сиринга.
Не дожидаясь ее ответа, он прошел через вестибюль и направился к себе в кабинет.
Войдя, он повернулся спиной к камину и посмотрел на Сирингу, вошедшую вслед за ним. Она замешкалась и остановилась прямо на пороге. В ее серых глазах застыла тревога.
Возникло неловкое молчание, и первой его нарушила Сиринга:
— Почему вы изменили свои планы? Я так мечтала о верховой прогулке!
— Я решил взять вас с собой в Лондон, — ответил граф.
— В Лондон? — изумленно переспросила Сиринга.
— Минувшей ночью я долго размышлял и решил, что с моей стороны было ошибкой перевезти вас в Кингс-Кип. Вы ведь никому не скажете, что оставались здесь одна?
— Но почему? Какое это имеет значение? — удивилась девушка.
— Позвольте мне закончить свою мысль, — сурово продолжил Роттингем. — Вы отправитесь в Лондон в качестве моей подопечной. Пусть все знают, что после смерти вашего отца вы остались на моем попечении.
— Ничего не понимаю! — воскликнула Сиринга. — К чему эти уловки, эта ложь?
— Я уже отправил туда конюха, — продолжил граф, как будто не слыша ее, — чтобы он попросил мою бабушку по линии матери, вдовствующую графиню леди Херлингем, взять вас под свое покровительство. Вы остановитесь в Роттингем-Хаусе и оттуда совершите свой первый выход в лондонское общество.
— Нет, нет! — вскрикнула Сиринга и, пройдя через всю комнату, остановилась перед графом. — У меня нет желания показываться в обществе. Я не знаю светских правил и людей, которые составляют лондонское высшее общество. Зачем вы настаиваете на моем переезде в Лондон? Почему увозите меня отсюда?
— Я принял это решение ради вашего же блага, — сухо ответил Роттингем. — Вы должны воспользоваться этой возможностью, Сиринга, чтобы лучше узнать мир, в котором появились на свет. Кроме того, вы непременно должны встречаться с мужчинами. В конце концов, ваше знакомство с представителями сильного пола до сих пор было крайне ограниченным.
— А зачем мне знакомиться с мужчинами? — искренне удивилась Сиринга.
Граф промолчал, и через мгновение девушка задала новый вопрос:
— Вы уверены, что это нужно… предлагать мне выйти замуж? Это, случайно, не способ… избавиться от меня?
— Я этого не говорил, — резко возразил граф. — Я просто сказал, что вы ведете жизнь затворницы, вы редко встречаетесь с людьми, с мужчинами, да и достойных холостяков среди них тоже нет.
Сиринга растерянно посмотрела на графа, затем прошла через всю комнату к окну и, выглянув наружу, незряче устремила взгляд на лужайку и залитый солнечным светом сад.
Граф постоял за ее спиной, затем, по-прежнему не спуская с нее глаз, сел в кресло с высокой спинкой. В следующий миг Сиринга обернулась, подбежала к нему и опустилась рядом с ним на колени.
Откинув голову, она заглянула графу в лицо.
— Прошу вас… пожалуйста… позвольте мне остаться здесь! — взмолилась она. — Мы были так счастливы! Это было чудесно, замечательно! Я была так рада находиться рядом с вами! Не надо… все портить! Давайте останемся здесь, в замке!
Граф какое-то время смотрел на нее, после чего произнес на редкость сухим, не допускающим возражений тоном:
— Вы на самом деле считаете, что такое счастье может длиться долго? Разве оно не станет когда-нибудь обузой для нас обоих?
Его слова потрясли ее до глубины души, казалось, граф отхлестал ее по лицу.
— Вы хотите сказать… что я могу… могу вам наскучить? — сдавленным шепотом спросила она и медленно поднялась на ноги. — Я думала, что вы счастливы… и что я вас развлекала. Мне… казалось, что все так хорошо. Но, конечно… я понимаю, вам нужно другое.
— В Лондоне множество самых разных развлечений, — произнес граф.
— Для вас, — ответила Сиринга, — но не для меня. Я… я останусь здесь.
Граф неприязненно поджал губы.
— Я уже объяснил вам, Сиринга, что никто не должен знать, что вы провели здесь, в замке, две ночи. Вы, может быть, невинны, но не настолько, чтобы не понимать: леди не должна оставаться в доме холостого джентльмена одна, без сопровождения.
Возникла пауза, и вновь первой ее нарушила Сиринга.
— Но вы сказали, что мне нельзя оставаться в старом доме, — убитым голосом сказала она. — Куда же мне было идти?
— Вы должны послушаться меня, — ответил Роттингем. — Вы отправитесь в Лондон. Вы будете вращаться в высшем обществе в сопровождении моей бабушки. Уверяю вас, вам это понравится. Я уже отдал распоряжения, и карету подадут к дому через час. Ступайте к себе и переоденьтесь в дорожное платье.
