Наконец, гораздо позже, чем предполагалось, появился
Кристоф. Он был растрепан, взвинчен, но, едва увидев его, я почувствовала
прилив желания. Дав ему время снять пальто и не произнося ни единого слова, я
подвела его к большому окну в гостиной. Сама встала сзади, расстегнула ему
брюки и вытащила член, который, наверное, был приятно удивлен таким приемом.
Мои пальцы завладели им и стали ласкать нежными, но
уверенными движениями. Он сразу затвердел, и тогда я решила испробовать на нем
силу своего дыхания. Встав перед Кристофом на колени, я взяла его член в рот и
принялась жадно лизать языком. Подрагивая, он увеличился настолько, что
полностью заполнил мой широко раскрытый рот.
Я поднялась, повернулась к Кристофу спиной, и, не глядя на
него, сняла блузку. Он прижал мое тело к оконному стеклу: от соприкосновения с
холодной поверхностью у меня по коже побежали мурашки, а напрягшиеся соски
оставляли причудливые следы на ледяном поле.
Своей бородой Кристоф царапал мне шею и так сильно вдавливал
плечи в стекло, что оно вполне могло треснуть. Потом он спустил мои брюки и тут
же проник пальцем в ставшее доступным лоно. Я сочилась влагой и внутри вся
превратилась в спелый дышащий плод. Кристоф почувствовал это и ворвался в меня
сзади одним мощным толчком.
В этот момент наше соитие прервал оглушительный шум. Мы замерли,
пытаясь разгадать его источник. Странный гул, сопровождавшийся резкими,
отрывистыми звуками, казалось, шел со второго этажа. Кристоф, натягивая брюки,
со всех ног кинулся по лестнице, но тут же вернулся, схватил ботинки и выбежал
на улицу. Я быстро оделась, чтобы последовать за ним, и тогда, несмотря на
непроглядную тьму, заметила огромный клен, у которого обломились самые большие
ветви. Одна из них, гигантского размера, едва удерживаясь на стволе, опустилась
на крышу нашего жилища и могла в любой момент ее раздавить.
Мы бросились на чердак. Слуховое окно было разбито, и в
помещении стоял жуткий холод. С демоническим свистом в окно врывался ветер, а
от грохота бьющегося о крышу дерева гудело в ушах.
Я хорошо представляла, как при каждом порыве ветра тяжелые
ветки бились по изношенным железным листам.
Осмотрев место падения дерева, Кристоф привлек меня к себе.
Он нетерпеливо стащил одежду с нас обоих, и мы стояли друг напротив друга
полностью обнаженные, замерзшие, и спрашивали себя, сколько еще сможет
выдержать конструкция. Вдруг я осознала, что эта необычная и опасная ситуация
безумно меня возбуждает. Я была не просто влажной, а даже чувствовала, как по
ногам стекает любовный сок. Когда я дотронулась до промежности, нижние губы
раскрылись и дали войти сначала одному, потом и второму пальцу. Рука двигалась
все быстрее, и когда Кристоф овладел мною снова, пальцы ощутили целый поток
наслаждения.
Потом он поставил меня на четвереньки и вонзил свое орудие
так, что я едва не ударилась головой о каменную стену. В этот момент сук
пострадавшего дерева с треском обломился и упал на крышу, и глухой звук от его
падения отозвался во всем моем теле. Но Кристоф продолжал вонзаться в меня с
хладнокровной яростью, без перерывов, его член увеличился до невероятных размеров.
Я чрезвычайно распалилась, представив себе, что это не
Кристоф, а гигантская ветвь пронзает меня: раздвигает мою плоть, проникает все
глубже и до краев заполняет изголодавшееся лоно, приводя меня в неистовство…
Ногти Кристофа вонзались мне в грудь и живот, царапали кожу, уже посиневшую от
холода. И тут на меня обрушился каскад оргазмов, накатывавшихся, словно волны,
один за другим; я выла и стонала вместе с ветром, который казался мне еще более
холодным, соприкасаясь с моим пылающим телом. Тем временем было слышно, что
скрип искалеченной крыши все больше усиливается, потом на потолке появилась
первая трещина, и в этот момент Кристоф разрешился продолжительным оргазмом.
Мы опустились на ледяной пол, едва дыша. Из состояния
блаженства нас вывел треск прогибающегося потолка, и мы были вынуждены
ретироваться в гостиную.
Умиротворяющее тепло камина и пушистый плед помогли нам тут
же уснуть, не задумываясь о плачевном состоянии крыши.
На следующее утро я проснулась от запаха кофе и тостов.
Кристоф стоял рядом и улыбался мне. Потом наклонился, нежно поцеловал и отошел
включить радио, чтобы узнать о последствиях непогоды. А они были тяжелыми:
около четырех миллионов человек - почти половина населения области - остались
без электричества, тысячи, среди которых и мы сами, - без телефонной связи. Для
особенно пострадавших создавались центры временного проживания. Сильные холода
еще не пришли - было где-то около пяти градусов ниже нуля, - но ближайшей ночью
обещали резкое понижение температуры. Стихия уже унесла жизни трех человек. В
магазинах и на автозаправочных станциях начались перебои со снабжением.
Выявились случаи отравления продуктами питания и газом нагревательных приборов.
Населению рекомендовали сократить передвижения, но, впрочем, сами дороги находились
в плачевном состоянии: слой льда достигал пяти сантиметров, обломки деревьев и
электрические провода блокировали проезжую часть. Наша область была признана
зоной бедствия. Встал вопрос о помощи вооруженных сил в ликвидации последствий
катастрофы.…
Шокированные услышанным, мы вышли из дома, чтобы оценить
масштаб разрушений. Ветер не стих, даже совсем наоборот. Он дул не переставая,
стегал по лицу, сбивал нас с ног, все сметая на своем пути. Окрестности нашего
дома были похожи на поле битвы. Гигантское дерево повалилось прямо поперек
дороги: оно словно взяло в плен брошенную на дороге машину, поскольку другое
дерево упало как раз позади нее.
С крыши падали ветви и огромные куски льда, грозившие
придавить всякого, кто окажется на пути.
У нас не было никакой возможности связаться с внешним миром,
и мы решили освободить машину на случай эвакуации. Вооружившись граблями,
совершенно бессильными перед толстым слоем льда, мы изо всех сил принялись
вызволять пленницу из ледяного саркофага, но тут сильный взрыв повалил нас на
землю. От электрического столба посыпались желтые искры. Раздался еще один
взрыв, и воцарилась сверхъестественная тишина.
Ближайшие соседи жили где-то в километре от нас, и мы
чувствовали себя одинокими и беззащитными. Но возбуждение от этого лишь росло…
Кристоф прижал меня к машине, стоя сзади, приподнял тяжелое пальто, которое я
накинула на себя, и спустил мне брюки. Затем так резко распахнул блузку, что
пуговицы от нее оторвались и покатились под машину. Платок у меня с головы
унесло сильным порывом ветра, от которого стыли щеки и слезились глаза.
Кристоф зарывался лицом в мои волосы, покусывал мочки ушей,
впивался горячими губами мне в шею. Замерзшими руками он хватал мою грудь и
яростно теребил ее, я же сама в это время пыталась освободиться от брюк.
Наконец, мне это удалось; и я изогнулась, расставив широко ноги. В тот же миг
морозный воздух обжег мое тело так, что я даже вскрикнула.
Неожиданно Кристоф поднял большую сосульку и погладил ею у
меня между ног. Соприкосновение с ледяной поверхностью не испугало меня, лишь
несколько приглушило огонь, полыхавший во мне. И тут Кристоф глубоко ввел
сосульку в мое воспаленное желанием лоно, и я почувствовала, как она начала
таять внутри меня. Обжигающая материя, которая внедрилась в меня через секунду,
оказалась членом Кристофа, но размеры его изменились до неузнаваемости. Он
безостановочно двигался, хватая меня за волосы и сжимая грудь. Я казалась себе
тряпичной куклой, отданной на растерзание всем стихиям. Внутри меня все горело,
а замерзшая и истерзанная грудь ныла от боли и удовольствия. Кристоф вот-вот
готов был взорваться, но, желая растянуть удовольствие, слегка замедлил темп.
Его рука скользнула мне между ног и начала тереть нижние губы, вызывая
появление новых соков. Потом, крепко ухватившись одной рукой за мое плечо, а
другой продолжая свои ласки, Кристоф возобновил атаку и не останавливался до
тех пор, пока наши слившиеся воедино тела не испытали ярчайший продолжительный
оргазм.
