Шанталь, видя, как изменилось выражение лица подруги,
попробовала успокоить ее:
- Слушай, может, ему и нравится кто-то, но к конкретным
шагам он еще не перешел. Тебе известно, насколько проблемы в семье влияют на
либидо! Не заводись раньше времени, возьми себя в руки, прежде чем предпринять
что-нибудь!
- Да, я уж возьму себя в руки, поверь! И не постесняюсь все
рассказать ему о Патрике! Если он думает, что я должна страдать одна, он ошибается!
Выпалив это, Элиза поднялась и торопливо обняла подругу:
- Извини, Шанталь, но я должна идти. Причем немедленно.
Николя сейчас дома, и я хочу решить все вопросы раз и навсегда. Пожелай мне
удачи!
Элиза почти выбежала из бара. Она метала громы и молнии,
гнев ее не только не рассеивался, а наоборот, увеличивался с каждым шагом.
Нужно было успокоиться, найти в себе силы встретиться с мужем и заставить
признаться в своей подлости. Она искала самые обидные, унизительные слова,
чтобы бросить их ему в лицо, хотя прекрасно понимала, что будет не способна на
это. Во всяком случае, запала ей не сохранить - он наверняка рассеется еще до
того, как она окажется дома, оставляя после себя только холодную злость.
Внезапно она почувствовала такую усталость, что даже присела
на скамейку. Перед ее глазами прошли те прекрасные мгновения, какие они
пережили вместе с Николя. Ведь и у них было немало счастливых минут. Жаль, что
эти воспоминания уничтожены. На их месте воображение уже рисовало другие
картины: Николя страстно ласкает молодую женщину, другую женщину…
Элиза подходила к дому с тяжелым сердцем. В окнах горел
свет: тем лучше, значит, Николя не спит.
- Элиза, я с нетерпением ждал твоего прихода…
- Ах, так.
- Да, я считаю, мы должны поговорить… Позволь, я помогу тебе
раздеться.
Повесив пальто, Николя взял ее в свои объятия и одарил
долгим поцелуем. Элиза тут же почувствовала у него внушительную эрекцию. Теперь
он, казалось, не спешил разговаривать… Потираясь об ее тело, он расстегнул
блузку, начал поглаживать грудь. Бледная плоть порозовела под его пальцами,
соски набухли от прикосновений. Сняв с нее бюстгальтер, Николя мял дрожащие
груди, брал одну за другой в жаждущий рот, целовал, облизывал и нежно посасывал
их.
От намерений Элизы и следа не осталось, наступательные силы
иссякли по мере того, как она отдавалась ласкам. Все происходящее можно было
воспринимать как затишье перед бурей, стремление испытать последнее наслаждение
перед разрывом. Поэтому, когда Николя повлек ее к дивану, она нисколько не
протестовала, а, наоборот, спешно освобождалась от юбки, туфель и чулок.
Удобно расположившись на диване, она с улыбкой смотрела на
Николя, который запутался в своих брюках. Он протянул руки и привлек ее к себе.
Раздвинув бедра, Элиза дала его члену мягко войти в нее. Ее грудь касалась лица
и губ этого мужчины, о котором, она думала, все знает. Ей не хотелось
торопиться, скорее, наоборот, оттянуть, насколько возможно, неприятный
разговор, который должен был последовать за любовью. Ее партнер, казалось,
также стремился продлить упоительные мгновения близости и лежал почти недвижно,
медленно продвигая свой жезл ко дну ее гостеприимной пещерки. Потом он
несколько ускорил ритм, его бедра и ягодицы поднимались и опускались все
быстрее, а руки с бешеной страстью сжимали ее грудь. Он целовал Элизу в губы,
впивался в шею, оставляя следы на нежной плоти… Затем поднялся и перевернул ее.
Она послушно встала на колени, опершись локтями о спинку дивана, готовая к
натиску. Николя вновь погрузился в нее; Элиза прекрасно знала: он обожает эту
позу. Она старалась подчинить себе его движения, усилить нежные касания его
плоти о чувствительные стенки ее лона. Но Николя продолжал яростно вонзаться,
крепко ухватив ее за бедра и заставляя ее ими вращать. Хватило нескольких
мгновений, чтобы в нее исторгся мощный поток его воплощенного наслаждения. Но
выйти ему Элиза не позволила. Увидев, что она пытается помочь себе рукой,
Николя еще сильнее прижал ее к себе и, накрыв своими опытными пальцами ее
клитор, довел до высшей точки наслаждения.
Некоторое время они лежали рядом, не двигаясь, и каждый
боялся нарушить прелесть этих мгновений. Элиза очнулась первой. Она провела
ладонью по лицу Николя, нежно улыбнулась и ушла в ванную.
Нужно было подумать, как лучше начать разговор, который был
для нее так важен. Элиза всем сердцем желала, чтобы происходящему нашлось
другое объяснение, а не то, которого она опасалась. Но уверенность в том, что
спустя всего несколько минут ей будет нанесен смертельный удар, ее все же не
оставляла. А тот факт, что страдать придется им обоим, был лишь жалким
утешением.
Сквозь слезы она увидела на столике в ванной маленькую
бутылочку. Она лежала на самом видном месте, рядом с умывальником. Поскольку
лекарства были в доме большой редкостью, Элизе стало любопытно. Она взяла флакон,
содержащий множество маленьких таблеток. Тут же широкая улыбка озарила ее лицо,
и она почувствовала грандиозное облегчение: на этикетке стояло имя Николя и
указание по применению: «1 таблетка 50 мг, по необходимости». А еще на флаконе
было написано одно маленькое слово, которое все и объясняло: «Виагра».
Зимние забавы
Зима опять пришла рано. Уже в октябре начались заморозки,
подул холодный северный ветер, пронизывающий до костей. И так до самого марта -
холод и оторванность от мира: те сорок километров, которые отделяли нас от
соседней деревни, в зимнее время становились непреодолимыми. Жители должны были
запасаться всем необходимым, в первую очередь, продовольствием, чтобы не нужно
было покидать деревню после того, как выпадет снег. А снег здесь шел
по-настоящему!
Мы обосновались в нашем домике чуть больше года тому назад и
в первую зиму очень страдали от чувства изолированности. Тем более что местные
жители относились к нам с недоверием, можно даже сказать, что они не приняли
нас. Для этих людей, которые прекрасно знали друг друга на протяжении
десятилетий, мы навсегда останемся «приезжими из города». К тому же, подчас нам
в голову приходили новаторские идеи - например, спустя всего несколько недель
после приезда, я задумала установить в библиотеке компьютер, чтобы деревня
имела постоянную связь с миром. Ничего особенного, но дало повод для
подозрений. В целом, по представлениям местных, нам никогда не суждено было
привыкнуть к сельской жизни - простой, но суровой, особенно когда наступали
холода. В этом, впрочем, они не ошибались… Единственным возможным досугом во
время долгих зимних месяцев были фильмы. Но поскольку нас интересовали картины
для взрослых, выбор которых в деревне был невелик - всего три видеокассеты! -
мы решили снимать сами. Уезжая из города, мы получили в подарок от друзей
видеокамеру: безусловно, для съемок окружающей природы… И действительно, во
время редких прогулок по окрестностям мне случилось увековечить несколько
прекрасных видов. Но чаще всего мы использовали камеру для производства, если
можно так сказать, более живых сцен.
