– Здесь нет никаких высочеств, Тина. Я велел тебе звать меня Филипом.
Пальцы чуть сильнее сдавили ее талию.
– Да, сэр, ваше высочество, - с деланной застенчивостью ответила Кристина.
– Довольно! - зарычал Филип. - Если желаешь, чтобы я положил тебя поперек колен и выместил злость на твоей шкуре, можешь продолжать в том же духе. Если же нет, иди надевай туфли!
Кристина решила не выяснять, исполнит ли Филип свою угрозу, и, метнувшись в спальню, поспешно натянула туфли и вернулась в большую комнату. Филип, чуть подталкивая Кристину, повел ее на улицу. Они остановились у первого шатра слева.
– Самид, ты здесь? - окликнул Филип у входа.
– Входи, Абу. Ты оказываешь мне честь, навестив мое скромное жилище, - отозвался невысокий плотный мужчина, откидывая занавеску, прикрывавшую вход.
Кристина увидела, что здесь присутствует вся семья. Женщины находились на одной половине - первая месила тесто, вторая, сидя на полу, кормила младенца, и третья, совсем пожилая, жарила мясо. Мужчины в другой половине шатра были заняты чисткой ружей и кинжалов.
– Это Кристина Уэйкфилд, - обратился Филип к собравшимся. Все уставились на девушку. - Кристина, это мой старый друг Самид и его жена Мейди. - Филип показал на старую женщину, занятую приготовлением обеда. - Мейди заботится о моем отце, особенно теперь, когда он болен, и готовит нам еду. Та, что справа, - ее дочь Нура.
Глаза Кристины широко раскрылись при виде красивой темноволосой девушки, выглядевшей не старше, чем она сама. Ей показалось, что на лице Нуры промелькнуло выражение неприязни. Да, кажется, именно она надеялась стать женой Филипа!
– А молодая женщина с детьми - ее золовка Эмина.
Кристина ответила приветливой улыбкой на улыбку хорошенькой смуглой женщины лет девятнадцати. Это она принесла им вчера ужин и одолжила Кристине блузу с юбкой. Возможно, они смогут стать подругами, если представится случай?
– Это сыновья Мейди - Ахмад, Саади и Сеид, муж Амины, - закончил Филип.
Мужчины по очереди кивнули. Кристина узнала Ахмада и Саади - это они помогли Филипу похитить ее. Сеид оказался почти ровесником Филипа, но был гораздо ниже ростом, а через всю его щеку тянулся длинный извилистый шрам.
– Очень рада познакомиться с вами, - вежливо сказала Кристина.
– Это ты оказала нам большую честь, Кристина Уэйкфилд, - ответил Самид, приветливо улыбаясь. - Теперь я вижу, почему шейх Абу сделал невозможное, чтобы привезти тебя сюда. Подобной красоты нет в мире…
– Ты льстишь мне, Самид, но…
– Ничего невозможного, - перебил Филип. - Саади и Ахмад могут подтвердить это, но Кристина еще должна познакомиться с твоими братьями, так что нам нужно идти.
Он подтолкнул Кристину к выходу.
– Понимаю. Может, как-нибудь в другой раз, - сказал Самид, и на лице его промелькнуло недоумение.
Оказавшись на улице, Кристина разъяренно повернулась к Филипу, гневно сверкая глазами:
– Почему ты обрываешь меня на полуслове?!
– Тебе лучше понизить голос, если не хочешь неприятностей. Тина. Я не шутил, когда предупреждал, что здесь мужчина имеет право избить женщину за неповиновение, - резко бросил Филип. - Я перебил тебя, потому что ты собиралась рассказать, как была привезена сюда против воли. Все прекрасно это знают, но если бы ты сказала об этом на людях, ты бы поставила меня в неловкое положение. Возможно, хорошая порка - это то, что необходимо для твоего усмирения.
Он с силой сжал плечо девушки, но та вырвалась:
– Нет! Я…, я буду покорной…, обещаю… Голос ее прерывался, тело тряслось как в ознобе.
– Прекрати, Кристина, - тихо, но требовательно велел Филип. - Я вовсе не собираюсь бить тебя. Пока ты еще не довела меня до этого.
Он обнял ее, нежно прижал к себе и держал до тех пор, пока она не перестала дрожать. Нет, никогда ей не понять этого человека! То он угрожает ей побоями, то нежно обнимает, так, словно любит без памяти.
Любовь? Почему Кристина подумала об этом? Филип не любит ее. Только хочет. А любовь и желание так же различны, как ночь и день. Ей никогда не покинуть этого места, пока его сердце не смягчится и он не отпустит ее, как Ясир - свою жену-англичанку.
– Ты успокоилась, Тина? - хрипловато спросил Филип, приподнимая ее лицо.
– Да, - тихо отозвалась Кристина, не открывая глаз.
Филип повел ее познакомиться с двумя братьями Самида и их большими семьями. Кристина заметила, что все девушки наблюдали за Филипом с ревнивой тоской. Значит, Рашид прав! Все они надеялись завоевать Филипа до того, как тот привез издалека чужеземку - им на зависть. Они должны ненавидеть Кристину, и больше всех - Нура.
К концу дня Кристина дошила юбку и, довольная, оглядела свою работу. Она скопировала покрой с юбки, одолженной Эминой, только ее была из бледно-зеленого шелка и отделана по подолу темно-зеленым кружевом. Она сможет носить эту юбку с темно-зеленой блузой Эмины, пока не сошьет себе такую же, в тон. Кристина решила, что лучше начать с простых блуз и юбок, чем с изысканных платьев. Пусть эта одежда слишком хороша для становища туземцев, Кристине все равно! Зато настроение сразу поднималось, если она чувствовала себя нарядно одетой!
Перед ужином Филип отвел Кристину купаться, привязав к ноге кинжал на случай нападения. Он тоже ступил в теплую воду, но не сделал попытки прикоснуться к девушке.
Кристина вытерлась и надела новую юбку. Но Филип только заметил:
– У тебя проворные руки. Тина. Рашид ужинал с ними и весь вечер не мог отвести глаз от Кристины. Столь пристальное внимание раздражало Филипа, поэтому Кристина, видя это, рано ушла в спальню, оставив братьев обсуждать дела. Когда Филип позже присоединился к ней, девушка притворилась, что спит, ожидая, что он попытается снова овладеть ею. Но Филип только притянул ее поближе к себе и вскоре заснул.
Глава 11
Дни тянулись медленно, лениво, и жизнь Кристины и Филипа вскоре приобрела заведенный, хотя и несколько монотонный порядок. Он неизменно завтракал и обедал с Кристиной, но потом оставлял ее одну. Каждый вечер, перед ужином, они шли купаться и проводили вечер вместе - Филип чистил оружие, читал или просто размышлял.
И каждую ночь Филип брал девушку, и каждую ночь она боролась, пока страсть не брала верх над сопротивлением и не уносила ее на бушующих волнах. Кристина не могла отрицать наслаждения, которое он дарил ей, но это только заставляло ее еще больше ненавидеть Филипа. Он вызывал в ней какие-то странные, неведомые, смешанные чувства. Близость Филипа заставляла ее нервничать. Она никогда не могла угадать, что он сделает в следующую минуту. Он заставлял ее терять голову и самообладание, впадать в ярость и тут же превращал гнев в страх. И она боялась его, потому что верила, что Филип не задумается пустить в ход хлыст, если она зайдет слишком далеко.
