– Не хочешь ли позавтракать. Тони? Терпеть не могу есть в одиночестве, к тому же еда пахнет слишком аппетитно, чтобы оставить ее нетронутой.
– Как…, как ты можешь вести себя так, будто ничего не случилось? Кристина, что ты сделала со мной? Ты ведь знала, что я тебя люблю и хочу, чтобы ты стала моей женой. Я терпеливо ждал и считал дни до твоего возвращения. Но, судя по твоему виду, ты вышла замуж, едва приехав в эту проклятую страну! Как ты могла? Как могла так скоро забыть меня?
– Я не замужем, Томми, и никогда не была, - спокойно сказала Кристина. - А теперь сядь, пожалуйста. Из-за тебя у меня аппетит пропадает.
– Но ты беременна!
– Да, - рассмеялась Кристина, - не могу отрицать.
– Н-не понимаю… О, Кристина, - охнул внезапно Томми, - прости, ради Бога. Если Джон не убил этого негодяя, я сам разыщу его и позабочусь, чтобы правосудие свершилось!
– Ах, перестань, Томми! Я не замужем, и никто меня не насиловал! Меня похитили и держали в плену четыре месяца. Но я влюбилась в человека, который выкрал меня из дома. Он не знает, что я ношу его ребенка, и никогда не узнает. Но пойми, Томми, я выращу свое дитя сама и отдам ему всю свою любовь и нежность. Не стоит меня жалеть, я счастлива. Да, ты просил меня стать твоей женой, но ведь я не давала согласия, Томми! А сейчас, конечно, об этом не может быть и речи. Прости, если причиняю тебе боль, но мы могли быть друзьями…, если, конечно, ты сможешь простить меня.
– Простить?! Я любил тебя, а ты отдалась другому! Хотел жениться, а ты носишь его ребенка! И еще рассуждаешь о прощении?! О Боже!
Впечатав кулак в стол, он ринулся из комнаты.
– Томми, не уходи так! - крикнула ему вслед Кристина, но он не оглянулся.
В столовую, расстроенно хмурясь, вошла Джонси:
– Я ждала, пока не услышала, как хлопнула дверь. Он сильно обиделся?
– Да, боюсь, я страшно ранила его, - кивнула Кристина. - Но ведь не моя вина, что так все вышло.
– Знаю, дорогая, и не стоит терзать себя. Во всем виноват этот Филип Кэкстон. Но мастер Томми успокоится, вот увидишь! Вы и раньше часто ссорились, и он всегда приходил мириться первым.
– Но тогда мы были детьми. Вряд ли Томми когда-нибудь простит мне такое.
– Вздор! Ему просто нужно время, чтобы свыкнуться. Помяни мои слова, он вернется. А сейчас ешь. Хочешь, я немного подогрею яичницу?
– Нет. Что-то я потеряла аппетит, - вздохнула Кристина, поднимаясь из-за стола.
– Немедленно сядь! Тебе теперь нужно думать не только о себе, но и о малыше. Ты ведь мечтаешь, чтобы он вырос крепким и здоровым, не так ли?
– Хорошо, Джонси, ты победила. Доев остывший завтрак, Кристина отправилась в конюшню. Навстречу выбежал Дик, старший конюх.
– Я знал, что вы не утерпите и придете. Хорошо, что вы вернулись, мисс Кристина.
– Верно, Дик. Хорошо вновь оказаться дома. Но где он?
– О ком это вы, мисс?
– Ну же. Дик, не дразни меня!
– Неужели о том большом вороном жеребце в крайнем стойле?
– Возможно, - весело рассмеялась Кристина и поспешила в указанном направлении. Оказавшись рядом с Дэксом, она крепко обняла коня за шею, и тот тихо заржал, узнав хозяйку.
– О, Дэкс, я так скучала по тебе!
– А он - по вас, мисс. На нем никто не ездил с самого вашего отъезда, мисс Крисси, но мы нашли ему занятие - Дэкс стал отцом четырех прекрасных жеребят, и пятый скоро появится. Но, вижу, ему опять придется ждать, пока его оседлают, - с сожалением прибавил Дик.
– Да, но не слишком долго. Выведите его. Дик, и отправьте в загон. Я хотела бы посмотреть, как он скачет.
– Уж это он может, мисс. Дэкс по-прежнему резвый и может гарцевать и показывать разные штучки.
Попрощавшись с Дэксом, Кристина направилась через лес к маленькому пруду, где она и Томми часто купались, - мирное безлюдное местечко, затененное огромными старыми дубами, ветви которых простирались едва не до середины пруда.
Кристина уселась под деревом, опершись спиной о ствол, и припомнила такое же озерцо в горах. Теперь Филип скорее всего водит туда Нуру.
Домой она вернулась поздно. Солнце уже зашло, и лиловое небо постепенно темнело. Кристина ступила в ярко освещенную прихожую. Воздух заметно похолодал, и она, энергично растирая руки, направилась в гостиную.
В комнате был темно. Только мягкий свет, проникавший из коридора, позволял не споткнуться на пути к камину. Взяв с каминной доски длинную спичку, Кристина растопила дрова и отступила, когда огонь постепенно набрал силу. Немного согревшись, Кристина начала зажигать многочисленные лампы, но не успела сделать и двух шагов, как увидела в тени у открытого окна мужской силуэт и охнула от страха, когда незнакомец направился к ней. Но страх тут же сменился яростью, как только девушка узнала незваного гостя.
– Ты до смерти перепугал меня, Томми Хантингтон! Какого дьявола ты делаешь здесь в темноте? - рассерженно осведомилась она.
– Ждал тебя. Я не нарочно, - смиренно ответил Томми, как всегда отступая перед гневом Кристины.
– Но почему ты не окликнул меня, когда я вошла?
– Хотел рассмотреть тебя без помех.
– Зачем это, спрашивается?
– Даже в таком состоянии…, ты по-прежнему самая красивая девушка в Англии.
– О Томми, спасибо! Но знаешь, я не люблю, когда за мной подсматривают. И я не ожидала снова увидеть тебя сегодня. Что-то случилось? Если нет, извини, я устала и хотела бы поужинать и лечь пораньше.
– В таком случае зачем зажигать здесь камин?
– Ты иногда бываешь слишком назойливым! Я хочу здесь поужинать. Мне не нравится сидеть одной в огромной холодной столовой!
В эту минуту в комнате появилась горничная и нерешительно остановилась, увидев Кристину.
– Я как раз собиралась зажечь лампы, мисс.
– Конечно, Молли. И попроси миссис Райен приготовить мне ужин, пожалуйста.
– Не возражаешь, если я присоединюсь к тебе? - спросил Томми.
Кристина удивленно подняла брови. Может, он все-таки решил остаться ее другом?
– Молли, поставь прибор и для мастера Томми. Накрой стол здесь. И передай Джонси, что я вернулась, пусть не беспокоится.
После ухода горничной Кристина села на диван, а Джонни устроился рядом.
– Кристина, мне нужно кое-что сказать тебе, и прошу, выслушай меня, прежде чем ответить.
Приглядевшись, Кристина нашла, что Томми очень повзрослел за последний год - он стал выше, его лицо потеряло юношескую беспечность. Он даже отрастил усы и говорил низким баритоном.
– Хорошо, Томми, говори. Слушаю тебя.
– Я целый день пытался прийти в себя от потрясения. Никогда не думал, что ты полюбишь другого. Но…, но я понял, что по-прежнему тебя люблю. Не важно, что ты носишь чужого ребенка. Я все равно хочу жениться на тебе, я приму твоего ребенка и выращу его как своего. Ты вскоре забудешь того…, другого и полюбишь меня, я это точно знаю! Я не прошу тебя дать мне ответ немедленно. Подумай над моими словами. - Помедлив, Томми взял ее за руку. - Я сделаю тебя счастливой, Кристина. Ты никогда не пожалеешь, что стала моей женой.
