– Но…
– Не хочу больше слышать ни единого слова об отъезде! Но я хотела бы узнать, где и как вы встретились с мистером Филипом.
– Все, с начала до конца! - добавила Мэйвис. Кристина еще раз взглянула на портрет леди Эндженет. Как Филип похож на мать!
* * *
Роды начались через несколько недель. Сначала схватки были слабыми, еле заметными. Кристина почувствовала боль, когда гуляла в цветнике за домом. Эмма немедленно уложила ее в постель, поставила кипятить воду и позвала Мэйвис, которой приходилось не раз принимать роды. Она все время оставалась рядом с Кристиной, уверяя ее, что все идет хорошо. Время тянулось ужасающе медленно, и Кристина кусала губы, пытаясь заглушить рвущиеся из горла крики.
Она мучилась четырнадцать долгих часов и наконец, натужившись в последний раз, произвела на свет своего ребенка и была вознаграждена его громким требовательным криком.
Смертельно уставшая Кристина счастливо улыбалась.
– Я хочу подержать своего сына, - слабо прошептала она Эмме, стоявшей у постели и выглядевшей такой же измученной, как и роженица.
– Как только Мэйвис обмоет его, дитя мое, сейчас же принесет. Но откуда вы знаете, что это мальчик?
– Кого еще мог зачать Филип Кэкстон?
Глава 27
Стоял жаркий день в конце сентября, и в маленькой столовой гостиницы царила удушливая жара. Филип только вчера прибыл в Каир. Утром он сумел отыскать относительно неплохо сидевший на нем костюм и заказал все необходимое для путешествия домой. Теперь он сидел за рюмкой коньяка, бездумно ожидая, пока принесут обед. О последних восьми месяцах адских страданий вспоминать не хотелось.
– Да это Филип Кэкстон! Подумать только, как давно мы не виделись! Что привело вас в Каир?
Подняв глаза, Филип увидел стоявшего перед ним Джона Уэйкфилда.
– Дела, - неохотно отозвался он, гадая, знает ли Уэйкфилд, что этими “делами” была его сестра Кристина. - Но сейчас уже все улажено, и в конце месяца я возвращаюсь в Англию. Не хотите ли пообедать со мной? - из вежливости осведомился Филип.
– Сожалею, но я обедаю не один. Если не возражаете, пока с удовольствием выпью с вами.
– Вы ждете свою сестру? - спросил Филип, от всей души надеясь, что это не так. У него не было ни малейшего желания видеть Кристину…, ни сейчас, ни в будущем.
– Кристина пять месяцев назад вернулась в Англию. Не вынесла здешнего климата. По правде говоря, я вполне с ней согласен. Единственное радостное событие за все то время, что я здесь пробыл, - это встреча с моей женой. Мы поженились только в прошлом месяце и скоро отплываем домой, возможно, на том же судне, что и вы.
– Поздравляю и очень рад за вас. По крайней мере ваше путешествие не закончилось полнейшей неудачей, как мое, - горько вздохнул Филип. Скорее бы оказаться подальше от Египта и навеки отрешиться от грустных воспоминаний.
Джон Уэйкфилд встал и приветственно помахал кому-то. Филип заметил у входа двух красивых женщин, направляющихся к их столику. Джон поцеловал старшую в щеку и представил Филипа жене и свояченице.
– Мистер Кэкстон, мой давний знакомый. Он из Лондона, и мы, по-видимому, вернемся в Англию вместе, - объяснил он дамам.
– Не могу сказать, как я рада познакомиться с вами, мистер Кэкстон! - выпалила Эстелла Хендрикс. - Теперь, я уверена, путешествие будет намного приятнее. Вы еще не женаты, мистер Кэкстон?
– Эстелла! - укоризненно воскликнула Карин. - Тебя это не касается! - И, немного покраснев, с улыбкой покачала головой. - Я должна извиниться за мою сестру, мистер Кэкстон. Она, на свою беду, слишком откровенна.
Филипа немало позабавила столь дерзкая прямота.
– Ничего страшного, миссис Уэйкфилд. Такая редкость в наши дни встретить человека, не скрывающего свои мысли.
* * *
В эту ночь, лежа без сна в номере гостиницы, Филип проклинал коварный случай, устроивший ему встречу с Джоном Уэйкфилдом. Сразу вспомнилось все, что он так долго старался похоронить в душе. Филип надеялся забыть Кристину, но это оказалось невозможным. Каждую ночь ее образ преследовал его: ее прекрасное стройное тело, извивающееся под ним, волосы, в которых играл солнечный свет, нежные сине-зеленые глаза, манящая улыбка. Одна лишь мысль о ней возбуждала в нем желание. Филип все еще хотел ее, даже зная, что Кристина никогда больше не будет принадлежать ему.
Сначала он твердо решил остаться в Египте. Невозможно вернуться в Англию и каждый день рисковать встретиться с Кристиной. Но он продолжал видеть ее повсюду: в шатре, возле пруда, в пустыне. Пока он остается в Египте, выбросить ее из головы нет сил.
Филип хотел вернуться в Англию еще четыре месяца назад. Но тут в лагере появился Омер, брат Эмины, и рассказал правду о похищении Кристины. Оказалось, что этот коварный план задумал Рашид, мечтавший погубить брата, чтобы самому стать шейхом.
Рашид так и не вернулся в лагерь после того, как отвез Кристину к ее брату. Если бы он вернулся, Филип убил бы его. Четыре месяца Филип разыскивал Рашида, но тот исчез.
* * *
За день до отплытия Филип от нечего делать забрел на рынок, решив прогуляться между рядами лотков и крошечных лавчонок. Узкие улочки были забиты торгующими арабами. Повсюду, куда ни падал взор, важно стояли невозмутимые верблюды, нагруженные тюками.
Душистый аромат благовоний напомнил Филипу о том дне, когда он, четырнадцать лет назад, шел по этому же рынку. Ему было тогда всего двадцать лет, и Египет казался странной и зловещей землей. Он приехал в Каир, чтобы найти своего отца, но не представлял, с чего начать поиски. Он знал только, как зовут отца и что тот был шейхом какого-то кочевого племени.
Филип неделями бродил по пыльным улицам, расспрашивая людей, не знают ли они Ясира Альхамара, и наконец понял, что, действуя таким образом, ничего не добьется. Его отец жил в пустыне, поэтому Филип нанял проводника, нагрузил припасами двух верблюдов и отправился в выжженные солнцем пески.
За последовавшие затем несколько изнурительных месяцев Филип сполна познакомился с тяготами жизни в пустыне. Безжалостное солнце палило его днем, а по ночам ледяной холод заставлял прижиматься к боку верблюда, чтобы хоть немного согреться. Они ехали много дней, не встречая ни единой живой души, а если натыкались на бедуинов, те либо ничего не знали о Ясире, либо не имели представления, где его искать.
И когда Филип был уже готов сдаться и прекратить поиски, они наткнулись на лагерь отца. Он никогда не забудет тот день и лицо Ясира, когда тот узнал, кто перед ним.
Филип был счастлив в Египте, но теперь жизнь в этой стране стала для него невыносимой. Пока он остается здесь, он не сможет забыть Кристину. И поскольку не было никакой надежды найти Рашида, он наконец решил уехать. Он вернется в Англию, сообщит Полу о смерти отца, потом продаст поместье и скорее всего отправится в Америку. Куда угодно, лишь бы подальше от Кристины Уэйкфилд.
