«Любимая сожительница» не очень защищала своего милого. Вероятно, достал. Она подтвердила, что у него есть такой задвиг – стрельба на звук. Говорит, что навык очень может пригодиться в жизни. Что касается его бандитского настоящего, то она не исключает, что таковое существует. Правда, чем конкретно дышит Вадик и в какой команде практикует, она не знала.) Хотя, может, и знала, но не сказала.
Обстановочка в квартире была не ахти, и вряд ли стрелок занимал высокую должность в «колхозе». «Бык», ну, в крайнем случае, «бригадир».
Когда он, сидя в машине, увидел изъятый пистолет, то начал высказывать всяческие непристойности и утверждать, что не пройдет и суток, как его выкупит братва, что они, менты, все в кулаке, все куплены и всех их он видел на одном органе. Изобразить орган он не сумел – помешали наручники.
Музыкант, присутствовавший на выступлении, попросил Белкина привезти оратора к нему, если тот и дальше будет придерживаться такой же позиции. При этом он одарил «бычка» взглядом забойщика скота на мясокомбинате, отчего «животное» на время заткнулось. Белкин кивнул в знак согласия:
– Конечно, Сережа…
Следователь прокуратуры, дождавшись возвращения убойщиков, выписал постановление о задержании любителя стрельбы на звук.
– Ты что ему вменяешь? – спросил Белкин, когда следователь закончил.
– К сожалению, только сто шестую, неосторожное убийство. Ну, еще незаконное хранение оружия. У него же не было умысла убивать Никитину. Он нечаянно…
– И сколько ему светит?
– Года три.
– Три года за «мокруху»?!
– Извини, не я законы сочиняю.
Глава 4
«Секретно. Экземпляр номер… Принял Белкин. Место встречи обусловлено. Дата.
Агент Цыплаков.
Источник сообщает, что, выполняя ранее полученное задание, устанавливал возможные мотивы убийства преступного авторитета Мотылевского. Однако сведений, представляющих оперативный интерес, получить не представилось возможным. Работа затруднена тем, что источник не имеет хороших связей в группировке Мотылевского.
Задание. Продолжайте работу, устанавливайте связи».
Белкин сунул свежепринятое сообщение в корочки. Неделя прошла впустую. Он еще раз вызвал ближайших знакомых Мотылевского, но те, как и прежде, пожимали плечами.
Об истории с центром элитного отдыха не прозвучало ни слова.
На возглавляемое Мотылевским АОЗТ «Снежинка» Вовчик натравил налоговую полицию, но полицейские пока не отзванивались.
Петрович обещал было вытащить для беседы какого-то знакомого со своей бывшей территории, начинавшего по молодости вместе с Мотылевским, но сейчас знакомый пребывал где-то за «бугром».
Вовчик вспомнил, что скоро и ему в отпуск. Не очень удачное время начинался чемпионат ГУВД по футболу, и ему придется сидеть в городе. Но на недельку он все же сможет выбраться на родину, к матери. Подумав об отпуске, он вдруг вспомнил и про профосмотр – ежегодную медицинскую комиссию. А в поликлинике такие очереди.
Казанова вроде тоже собирался, надо будет с ним поехать, за компанию.
Телефон прервал мысли Белкина.
– Слушаю.
– Владимир Викторович?
– Да.
– Здравствуйте, вас беспокоит Виктор Михайлович. Помните?
Белкин быстро начал прокручивать в голове список своих знакомых.
– Да, конечно, – ответил он, так и не вспомнив.
– От Шалимова, – на всякий случай пояснил собеседник на том конце провода.
– Да, да, я понял.
– У нас есть для вас кое-какая информация. Вполне достоверная.
– Слушаю.
– За два дня до смерти Мотылевский повздорил с одним своим подчиненным и отстранил его от дел. Я выражаюсь фигурально.
– Понимаю.
– У Славы возникли подозрения, что тот работает не только на него, но и крутит что-то на стороне. В «Ромашке» между ними произошла довольно серьезная потасовка, во время которой Слава прилюдно обозвал подчиненного «козлом» и вычеркнул его из списка своих друзей. Это вполне серьезная причина для убийства. Тем более, что товарищ отличается необузданностью нрава. К тому же он сидит на игле, и у него немножко подтекает башка. Я думаю, вам достаточно только поговорить с ним. Он не может без дозы.
– Откуда вы знаете про разборку?
– Это нетактичный вопрос, Владимир Викторович, мы же говорили, у нас есть каналы.
– Давайте данные этого деятеля.
– Записывайте. Олег Рашидов, кличка «Таблетка».
– Как?
– Таблетка. Пишите адрес. Он живет там постоянно, и вечером его можно застать дома.
Вовчик чирканул адрес на календаре.
– Напоминаю, Владимир Викторович, что мы стараемся держать слово.
– Да уж, не забуду. Один момент, Виктор Михайлович, если Рашидов имел повод стрелять в своего хозяина, то он ведь тоже попал под подозрение мотылевских бойцов, верно? И неужели те не обсудили с ним этот вопрос?
– Дело в том, что для них существует только одна версия, вы знаете какая. Мы же считаем ее в корне неверной и хотим помочь вам найти другие варианты. До свидания.
Виктор Михайлович резко оборвал разговор.
– До свидания, – ответил Белкин, уже положив трубку.
– Кто это? – поинтересовался находившийся в комнате Казанцев.
– Те, шалимовские. Подкинули идейку.
– Реальную?
– Пока не знаю. У тебя есть планы на вечер?
– Поход в музей. В Эрмитаже выставка «Сокровища Древнего Египта».
– Совсем, что ли, спятил? Какой Египет? Поехали со мной, надо адресок проверить один.
– Во сколько?
– Часиков в восемь. Эрмитаж, между прочим, до шести.
– Эрмитаж, если честно, меня интересует не больше Египта.
– Бабы опять?
– Не без этого. Ну, ладно, завтра сходим. Позвоню, перенесу экскурсию.
– Да, скажи, что экскурсовод заболел.
– Пошляк. Я сейчас сгоняю по своим вопросам, а к восьми подгребу.
– «Ствол» возьми в дежурке.
– У меня на постоянке, – Костик поднял рубаху, под которой прямо за поясом был засунут пистолет.
– Не потеряй.
– Не потеряю.
В половину восьмого вечера опера вновь встретились в родной комнате. Дежуривший Петрович уехал на какое-то бытовое убийство. Гончаров был выходной после суточного дежурства. Младшие опера с сегодняшнего дня сгинули в учебном отпуске. Хотят стать умными, поэтому учатся. Им легче, они младшие, ответственности за низкую раскрываемость не несут.
