– Думаю, что это вполне реально. Тут один хакер ко мне клинья подбивает. Кандидат наук, а нынче БОМЖ. Живет у нас в пустующем гараже. Все пороги уже обил – дай поиграть, да дай. Но я его отваживаю. Ведь действительно. переведет на наш кооператив валюту из Национального банка Америки, потом ведь не оправдаешься.
Паша вылез из «скворечника», спустился по лесенке и вновь пошел в знакомый двор.
Он остановился возле подъезда, где жила Галина, и осмотрелся, пытаясь вспомнить маршрут убийцы. Наконец он увидел проходной подъезд, где исчез парень, и направился туда.
Подъезд отличался той нередкой особенностью наших домов, которая называется «А год назад у нас был дворник». Прикосновения волшебной метлы бетонный пол не ощущал месяцами.
Мусоропровод, куда скидывался не только хлам, но и пищевые отходы, благоухал, как сортир очкового типа. Гончаров осторожно миновал двери помойки, на верхнем торце которых примостилась впечатляющих размеров крыса, и, миновав узкий коридор, оказался на противоположной стороне дома. Набрав в легкие свежего воздуха, он снова вернулся в подъезд, погрузившись в «сладостный» аромат.
Вход в подвал был прикрыт металлической решеткой. Паша дернул на.весной замок и убедился, что тот не содержит внутри никакого закрывающею механизма к такая вещь, как ключ, здесь абсолютно лишняя деталь.
Толкнув решетку, он спустился по захламленной мусором лестнице вниз. К аромату мусоропровода добавился запах кошачьей мочи и затухшей воды. Однако эта адская смесь не очень смутила Пашу. Они столько раз выезжали на трупы БОМЖей, обитавших в таких вот норах, что выработали иммунитет против любой вони.
Он нашел выключатель и щелкнул тумблером. Удивительно, но в подвале зажглась лампочка. Пол был песчаный, словно пляж на Финском заливе. Держись и загорай. С крысами за компанию. Солнца, правда, маловато.
Согнувшись, чтоб не расшибить голову, Паша пошел вдоль стены подвала, всматриваясь в «пляжный ансамбль». Голых девчонок и киосков с газировкой не наблюдалось. Только какой-то дурень наклеил на стену достаточно красочные рекламки «Китикэт» и «Херши-колы». Не иначе, о бездомных кодаках и кошечках заботился.
За изгибом водопроводной трубы-артерии Паша засек торчащее древко лопаты. Он извлек орудие труда и осмотрел его лезвие. К сожалению, кроме того, что лопатка изготовлена на радиозаводе им. Калинина, Гончаров ничего не установил.
Он присел на корточки и стан рассматривать пол-пляж под другим углом зрения, Как тому учит наука криминалистика. Здесь могут быть следы. «Следы, следы! Друг, туда не ходи, там следы, прошу, друг!!!»
Следы, может, когда и были. «Следы на песке». «Я готов целовать песок, по которому ты ходила…» Ах, как романтично! Но этот песок целовать не хотелось.
«Скажите, Холме, что это за шум?»
«Это вода спешит по трубам».
«А почему воняет дерьмом?»
«Это элементарно, Ватсон. Наклал кто-то…»
Паша, не выпрямляясь, «гусиным» шагом дотащился до самого темного угла подвала.
Грунт здесь имел несколько другой состав. К песку добавились комки земли и грязи.
Ассорти-драже. Тает во рту, а не в руках.
Разумно рассудив, что зыбучие пески в питерских подвалах – вещь невозможная, Гончаров воткнул лопату в землю-матушку и начал копать, подбадривая себя тем, что пираты водились везде, а зарытые клады не писатели выдумали.
Клад, который он увидел, поразил его настолько, что, выбросив лопату и не опасаясь разбить голову о потолок, он стремительно выскочил из подвала на лестницу и начал хватать ртом спертый воздух подъезда. Придя в себя, он закрыл решетку, повесил бутафорский замок и позвонил в ближайшую дверь.
– Телефон есть? Милиция!
– Пожалуйста. А чем это от вас так пахнет?
– Подвальная милиция, БОМЖей ловим.
– Давно пора, житья нет. Вон телефон.
Паша набрал номер:
– Семеныч, здоров. Достоевский-Гончаров беспокоит. У тебя адрес этой подруги, что вчера вещи забирала, имеется? Отличненько. Теперь телефон. Мерси.
Паша нажал на рычаг и набрал еще один номер.
– Людмилу Ивановну могу иметь? Очень жаль. Это из милиции… Куда?! Давно?! Чтоб вы все…
Очень коротко и ясно.
– Виноват, благодарю, – откланялся он перед хозяйкой квартиры.
– А в соседний подвал пойдете? Там тоже живут.
– Не пойдем! Сейчас везде живут. БОМЖи тоже люди, побыли бы сами пару дней без крыши над головой…
Не слушая ответных фраз, Паша вылетел из квартиры, скатился по лестничным ступенькам и помчался в территориальный отдел.
Глава 6
– Я имею удовольствие сообщить вам, что не содержащая сахарного песка жевательная резинка «Ксилит» с диролом наконец-то одобрена Министерством внутренних дел для потребления сотрудниками как единственная резинка, стимулирующая работу головного мозга и предстательной железы.
Произнеся сию сложную скороговорку, Таничев упал на свой стул.
– Ну что, Петрович?
– Плохо, Вовчик. На Казанову вешают всех собак. Не правомерное применение оружия, превышение власти, злостное хулиганство. Хорошо хоть в оскорблении президента не обвинили. Идиотизм…
– А этот, раненный, кто?
– Да никто. Обморозок местный. Его опера как облупленного знают. Бандит с примесью «баклана»… А что Казанове делать было? Я сам не знаю, как бы себя вел, будь на его месте. Пятеро на одного… А поди докажи теперь. Во-первых, этот член бритый вроде как потерпевший, во-вторых, Казанова-мент, в-третьих, не па своей территории и в нерабочее время.
– Хороший подходик. Что ж нам теперь, в нерабочее время и из дому не выходить? Да и потерпевший потерпевшему рознь. Жаль, что не в нашем районе. Здесь бы Мы быстро утрясли.
– Ты ведь глянь, он же мог свинтить, и никогда б его никто не нашел. Так нет, «скорую»
Вызвал, жгут наложил собственным ремнем, а теперь еще и крайним стал. Сполочизм, никто ментам не верит.
– Ты сам все время твердишь: «Никому не верь, никому не верь…».
– Правильно, конечно…
– Казанову хоть отпустят?
– Обешали. Материал заштамповали, местная прокуратура теперь дней десять будет голову ломать, что с ним сделать-то ли дело возбудить. то ли в архив списать.
– Лучше б второе.
– Там следак – тетка. Будем надеяться, Казанова ее обработает.
– Зачем нам вообще «стволы» дают?
– Как зачем? Чтоб на стрельбы ездить, на «Динамо». Нормативы сдавать. Я, правда, последний раз лет пять назад там был, да и то случайно.
Таничев сунул руку под мышку и убедился, что пистолет на месте.
