Вряд ли. Хотя это не твое собачье дело, Павел.
И нечего рваными колготками попрекать. У тебя и таких нет…
Шаркая шлепанцами, женщинка отвалила на кухню. Я подобрал с пола бутылку из-под «Спрайта», приложил ко лбу.
Не помогло.
Но похмеляться, как советуют знатоки, опасаюсь — от одного запаха водки тянет в пляс. Но пивка бы проглотил.
На часах полпервого. Страна давно у прилавков, за компьютером, на стройке, за рулем… А я вот разлагаюсь. Морально и материально.
Никто в моих услугах не нуждается. Никому я не нужен.
Да и по хрену!..
Дама вернулась с мокрой тряпкой и совком, чтобы убрать непереваренные Гериным организмом маслины. Как же ее звать… Уй, как больно головушке… Да какая разница? Пусть будет Анжелина. Джоли. Наверное, она все же неплохая женщина. Другая бы, пользуясь ситуацией, ценности бы из квартиры выгребла и умотала. А эта чужие рвотные массы убирает.
Гера пока из своей опочивальни не вылез. Судя по доносившимся оттуда звукам, он обнаружил, что в кровати не один, и теперь наверстывает упущенное, несмотря на утренний упадок сил.
Моя дама, слыша недвусмысленный скрип пружин, бросает на меня голодные обиженные взгляды. Дескать, бери пример, а не лежи, как Илья Муромец на печи. Устрой sex в большой комнате.
Похоже, мы с ней все-таки не согрешили.
Чтобы избежать неловкости, включаю телевизор. Идет сериал про ментов. Переключаю канал. Блин, и тут менты! Обложили, никуда не спрятаться… «Мент в загоне», «Мент в запое»…
Во, а здесь про зону. Бутафория. Для кого эти сказки снимают?
С четвертой попытки нарываюсь на судебный процесс. Такой же настоящий, как и сериальные сюжеты.
«Подсудимый, вам предоставляется последнее слово… Ваша честь, я жертва стечения обстоятельств, оказался на месте происшествия случайно, никого не убивал и не грабил…»
Щелкаю дальше. Во, тот же убийца. За стойкой банка, в переливчатом костюмчике. «Лучший способ сберечь ваши деньги — паевые фонды!»
А говорил, никого не грабил…
«Если стресс и работа ослабили ваши жизненные силы организма, пейте…»
При слове «пейте» срабатывает рвотный рефлекс, и я выключаю телевизионный приемник.
— Что, мутит? — сочувствует Анжелина. — Водочки надо. Или пивка. Хочешь? Там еще осталось. Если слить.
Тоже мне народный целитель… Малахов минус Малахов.
— Чайку бы. — Неимоверным усилием воли я сдержал защитную реакцию организма.
— Слушай, а ты правда сидел?
— Нет… Я лежал.
— А за что?
— Геноцид и массовые репрессии.
Я натянул футболку с надписью во всю грудь «ME BUSCA POLICIA!» Не знаю, на каком это языке и что означает. Футболку вместо чаевых подарил иностранец, которому я умело заправил тачку и накачал колесо. В один из трех счастливых дней, что провел на бензоколонке.
Женщина снова исчезла, а я уставился в почерневшую от времени картину «Медведи в лесу», висевшую над опустевшим ложем. Вот кому хорошо — косолапым. Ползают уже второе столетие по дереву, и ничего их не волнует. Ни долги, ни работа, ни похмелье, ни жизненные перспективы… В лес надо, в лес — на природу, к медведям!
Запищал мобильник в кобуре на ремне. Кобура у меня ковбойская, купил на вокзале в ларьке. Револьвера пока нет, я в ней мобильник храню.
Мобильник, к слову, Герман подарил. Сказал, что нашел в парке на скамейке. Причем уже без сим-карты, с обнуленной памятью и со сломанной дужкой для цепочки.
Я не стал отказываться: дареному мобильнику в память не смотрят. Нашел так нашел. Повезло.
Гера вообще везучий. Получил девять лет за вооруженный разбой, а вышел через три года за примерное поведение. Не то что я. Все четыре года отмотал, хотя вел себя не менее примерно… Ничего. Когда-нибудь и мне повезет.
Прилетела SMS-ка: исходящие вызовы блокированы, пополните ваш баланс.
Не буду. Отключайте. Некому ковбою звонить, даже лошади.
Вновь появился везунчик Герман. Уже без злобы в сердце, но с усталостью в глазах.
— Здорово, — приветствует он, сканируя стеклотару в поисках спасительной влаги.
— Привет…
Я не протягиваю руки. Сил нет.
Мой приятель скапывает в стакан остатки со всех бутылок, добавляет туда несколько «бульков» из флакона с туалетной водой «Адидас», размешивает и с блаженством выпивает половину. Наверное, вычитал рецепт коктейля в «Коммерсанте».
— Будешь?
— Нет, благодарю.
Он допивает коктейль и молодеет на глазах.
— А Джоли где?
— Кто?! — переспрашиваю я.
— Ну, эта… Анжелина.
— Ее Джоли зовут?
— Нет. Анжеликой. Предки выпендрились. А Джоли — погремуха.
[1]
Надо же, угадал… С первой попытки. Надо записаться в программу «Битва экстрасенсов».
— На кухне… Чай делает.
— Ты как ее, оприходовал?.. — подмигивает Гера.
— Подозреваю, что да. Но не уверен… Напомни, где у тебя ванна. Мне надо привести себя в порядок.
— Из комнаты сразу налево. Первая дверь в коридоре… В смысле: она там вообще одна.
Врубаю навигатор GPRS и следую указанным курсом. Со второй попытки нахожу.
Ванна сидячая, старинная. Трубы музыкальные, с потеками. Вода ароматизированная, с оттенками ржавчины. А мы лезем в ВТО…
Подставляю голову под струю и минуты три отмокаю. Потом смотрюсь в настенное зеркальце. Вижу человека, остро нуждающегося в помощи МЧС.
«Простите, не узнал вас в гриме. Кто вы, Юрий Никулин?..»
Нет, не Юрий.
Паша. Двадцати семи лет от роду. Крещеный. Образование средне-специальное. Не женат и даже не пытался. Судим. Морально неустойчив. Социальный статус — много ниже среднего класса. Не работает. Не болеет за «Зенит». Имеет спортивный разряд по боксу, но на ринге давно не выступает. Ни разу не был в ночном клубе и бутике. Не пользуется Интернетом, не играет в боулинг. Не знает, что такое Prada. Не ест суши и не смотрит MTV. Про него не снимут программу типа «Один день из жизни…» или «Главный герой».
Потому что не главный. И вообще не герой…
Снова затошнило.
«Господи, как мне х… плохо… Одна радость — носки надевать не надо».
Полотенца не нахожу. Обтираюсь плесневелой шторкой для ванны и возвращаюсь в гостиную. Там уже полным ходом идет чаепитие.
Герина подруга Галя, как и Анжелина, не блещет внешними данными, но Германа это не смущает. Он, попивая чаек, нежно обнимает ее за жировую складку в районе талии.
