Сам Кошкин уже вошел во вкус. Расселил коммуналку на Литейном в двух шагах от Невского, забабахал европейский ремонт, поставил сауну и гидромассаж. «Десятку» сменил на серебристый «Лендкрузер», на Новый год слетал с молодой супругой в тропики. Коля между делом поинтересовался, на какие такие шиши. Ведь оконный бизнес не позволял так шиковать. Вице-президент, к примеру, сидел на зарплате, пусть и высокой, но купить квартиру позволить себе не мог. Да что там квартиру — даже подержанный «Лендкрузер».
Кошкин, по обыкновению, от ответа ушел:
— Экономлю, Коляныч. И тебе советую, — подмигнул он, перебирая входящие в моду пластиковые карточки.
Коля формально оставался нанятым работником, поэтому потребовать от одноклассника подробного финансового отчета не мог. Не исключено, что Кошкин завел еще один бизнес на стороне, либо проворачивал какие-то крышно-оконные сделки сам, вне стен офиса, где появлялся все реже и реже. Впрочем, это его дело. Здесь бизнес отлажен, компаньон справится и сам, почему бы не заняться еще чем-нибудь прибыльным?
Вскоре фирму перерегистрировали в акционерное общество. Так гораздо солидней. Контрольный пакет, само собой, забрал учредитель Кошкин, десяток процентов достался Коле, остальные раскидали между сотрудниками, дабы чувствовали себя младшими партнерами и подходили к работе с душой, творчески.
Если материальное удовлетворение новая работа Коле более-менее приносила, то морального он по-прежнему не получал. И веди он бизнес один, без партнера, скорее всего, разорился бы, ибо бизнес требует развития, а Коле развиваться не хотелось. Да и воевать с налоговиками, санитарами, пожарниками и прочими сборщиками податей — дело не творческое, а, напротив, утомительное и неблагодарное. С бандитами проще договориться. Плюс неизбежные конфликты с клиентами и поставщиками. Чего ради? В тридцать лет превратиться в ходячий инфаркт миокарда? И это твоя голубая мечта? Конечно, ничто не приходит само собой, но… Не его это, не его. Не вдохновляет.
А что вдохновляет?
Однажды в студеную зимнюю пору Кошкин появился в офисе лишь под вечер, заперся в кабинете и велел секретарше Ксюше никого не пускать. Через час вышел в туалет, сильно покачиваясь. Коля заглянул в кабинет. На столе заметил полупустую бутылку «Абсолюта», стакан, лимонную кожуру и пепельницу с окурками. Это удивляло. Раньше одноклассник не злоупотреблял тяжелыми напитками, да и легкие поглощал в меру. Курил он тоже крайне редко.
— Серега, что-то случилось?..
— Ни-ничего, Коляныч. Погода плохая. Депрессия.
Коля и не ожидал услышать правдивого ответа. Компаньон в последнее время совсем ушел в туман и на вопросы, связанные с причиной плохого настроения, не отвечал. Секретарша по секрету сообщила (стукнула) вице-президенту, что возникли какие-то проблемы с таможней, сильно расстраивавшие шефа.
Тем же вечером, около полуночи, когда супруги, успокоив плаксивого первенца, прилегли на диван сами, позвонил Виталик. Напряжение в голосе — вольт пятьсот.
— Коляныч, ты занят?
— Занят. Сплю.
— Поработать надо. Очень надо.
— Серьезный вариант?
— Был бы смешным, не звонил. Выручай. Хочешь, тачку пришлю. Хорошую. С кондеем и гидроусилителем руля.
Коля бросил взгляд на часы:
— До утра зависнем?
— Как пойдет, — туманно пообещал куратор. — Тут все от тебя зависит. Давай, Коляныч. Спасай.
Очень хотелось спать.
— Ладно, присылай машину. Через двадцать минут буду на остановке.
— Спасибо, Коль. Я знал, что не откажешь.
Коля вернулся в комнату, принялся одеваться.
— Ты куда?! — приподнялась на диване Татьяна.
— Скоро вернусь. Позвонила охрана из офиса. Кто-то хотел сломать дверь. Они милицию вызвали, придется ехать.
— Что, не подождать до утра?
— Откуда я знаю?.. Сказали, надо быть прямо сейчас, посмотреть, все ли цело. Спи, зайка.
По пути в коридор он заскочил в ванню, достал пакет с париком и усами.
Едва супруг захлопнул двери, Татьяна поднялась с дивана, открыла бюро, где валялось несколько Колиных визиток. Прошла в коридор, набрала номер, указанный на карточке.
— Алло. Вахта? Доброй ночи. Скажите, пожалуйста, вы звонили сейчас по поводу взломанной двери?..
Виталик ждал Колю возле «Лезгинки». Кафе уже закрылось, поэтому шептались, отойдя в темную арку соседнего дома.
— Ну, что за спешка? — Виталик сверкнул недавно вмонтированной в верхнюю челюсть позолоченной фиксой.
— Розыгрыш, Коляныч! Скрытая камера! Я дежурю сегодня, а бухнуть не с кем! Дежурному оперу — дежурный стакан! Молодец, что приехал. Хо-хо-хо…
— Ты чего, серьезно? — обалдел Коля.
— Шутка! У нас всегда есть с кем бухнуть… Короче, тема тревожная. Пару часов назад гаишники тачку тормознули. «Жигуль» лохматый. Человек с ходу штуку баксов предложил, а гаишники глупыми оказались. В смысле — честными. Либо трусливыми. Из машины высадили, обыскали. Под сиденьем «Тульский-Токарев» с глушителем, у товарища никаких документов, кроме денег. Фотка мужика какого-то. Тачка в угоне. Товарищ южных кровей, не местный. Несет полную шнягу. Дескать, приехал из Дагестана посмотреть Питер, а тут какой-то незнакомый друг попросил за сотку баксов перегнать машину из пункта «А» в пункт «Б». Ствол впервые вижу, фотку нашел, оставил на память. Фамилию свою тоже наверняка врет. Гаишники в местный отдел его сдали, а те нас подключили — мол, ваша тема. В общем-то, похоже, действительно наша. Судя по всему, валить кого-то джигит ехал. Наверное, этого, на фотке. Но не доехал. Формально ему ничего не вменить, даже угон, а выпускать не хотелось бы. По лицу видно, что сволочь.
— А пестик?
— Пестик не на кармане, пальцев на нем нет. К тому же джигит без документов — якобы украли в поезде. Раньше его в приемник-распределитель для бомжей загнать было можно, а сейчас демократия в действии. В общем, если за ночь-день ничего не накопаем, придется выпускать. И дело свое убойное он рано или поздно доведет до конца.
— Кололи?
— Бесполезно. Замкнулся после первого неудобного вопроса. Ты хоть что-то из-под него узнай, пока он в себя не пришел. Иначе к утру успокоится, хрен вообще что скажет.
— А если мужика с фотки найти?
— Мы, если забыл, в Питере живем, а не в селе Большие Маромойки! — хмыкнул Виталик. — Четыре с половиной миллиона своих голов плюс гастарбайтеры и туристы. Даже если по телику покажем, не факт, что позвонит. Давай, Коляныч. Как это ни громко звучит, но в твоих руках жизнь.
— Ладно, попробую. Пошли. За что меня «повязали»?
— Как всегда. За надругательство над флагом и гимном. Сам придумай. Главное, что через пару часов будешь на воле.
— Пойдем к ларьку, пива возьмем.
