Девочка покрутила игрушку в руках, потом полезла в карман, достав несколько мятых купюр.
– У меня только тридцать рублей.
– Ладно, бери, я сегодня добрый.
Счастливая девочка схватила игрушку, протянула Бобу деньги и исчезла из виду.
– Зря ты так, – прокомментировал Хенк, – я его за две сотни брал. Знал бы, у тебя бы купил.
Боб пожал плечами, мол, что делать? Такой я добрый человек.
– Я гляну? – Он кивнул на CD-плеер.
– Смотри, не жалко.
Боб поднес плеер к глазам.
– Прикинь, я такой же посеял. Хоть убей, не помню, куда засунул.
– Бывает.
– Не продашь? А то фигово без музона.
– Без базара. За пятисотку отдам. Я сам за две штуки брал, в центре фирменной торговли. Аппарат хороший, не Китай. Работает как часы. Даже жалко продавать, но бабосы позарез нужны.
– Слушай, а на бритву не махнешься? – Боб взял со своего «прилавка» потертую электробритву с малоизвестным иноземным названием и протянул Хенку.
Тот покрутил ее в руках и вернул Бобу.
– Не, не надо. Отстой. У меня круче. Эта, как ее… «Филипс». С тройной головкой.
– Как хочешь. Я тебе бабосы попозже отдам.
Торговля продолжилась. Бобу повезло, и он продал
какой-то бабке старый электрический чайник за целых четыреста рублей. Добавил сотню и купил у Хенка плеер.
– У меня еще наушники есть. – Тот выудил из баула маленькие наушнички.
– Так это ж родные! – справедливо возмутился Боб. – Они даром прилагаются.
– Да? А я, вообще-то, отдельно покупал. Но ладно, ты мужик хороший, держи.
Наушники перешли к Бобу.
Хенку тоже повезло, он избавился от старой дамской сумочки и фарфоровой сахарницы с остатками сахара.
Торгуя, молодые люди активно общались, хвастаясь эротическими похождениями, как это обычно принято у малознакомых господ. Через час они считали друг друга лучшими друзьями.
К восьми вечера практически весь товар со скрипом и с дикими скидками, но разошелся. Ценовая политика сделала свое дело. Оставшейся мелочью – фонариком, пленочным фотиком «Смена» и CD Боб и Хенк обменялись в знак дружбы и уважения. У каждого в карманах хрустело примерно по четыре тысячи чистогана. Три из которых надо было отдать. Но сейчас об этом не хотелось думать.
Зато хотелось отметить успех. Причем эта светлая мысль пришла в голову обоим практически одновременно. И не просто отметить, распив бутылку на лавочке в парке, а посидеть в хорошей обстановке, выбрать достойный напиток и закуску, послушать живую музыку. Короче, в кабаке.
– А давай в «Белку» рванем! – предложил Боб. – Крутой кабак.
Конечно, там можно было нарваться на Ритку, но других злачных мест он просто не знал. Хотя они договаривались на семь, вряд ли она станет ждать.
– Согласен. Гоним.
Вышибала Олежек, увидев молодых людей, решительно встал у них на пути, но те показали деньги, и он посторонился.
Выбрали блатное место под картиной «Саблезубые белочки, разрывающие мамонта». Видимо, работа местного художника. В их Великобельске почти все было связано с белочками.
Пустые рюкзак и баул сунули под столик. Из крепких напитков предпочли водку. В качестве запивки – пиво. Хотели заказать по джин-тонику в банках, но этого в «Белочке» не подавали.
Долго копались в меню. Боб захотел любимых макарон по-флотски с рыбными консервами, но их не было. Поэтому он взял только хлеб. Хенк не нашел ничего достойного, поэтому заказал стакан семечек. Официантка посмотрела на него не очень хорошо, к тому же зажимая нос салфеткой. Но заказ пообещала принести. Гость всегда прав.
Все было ништяк. Певичка на сцене мурлыкала песенку из репертуара «Металлики», которую оба юноши уважали. На столе мерцала свечка. Плюс приятное общество. Интересные разговоры.
– А почему ты Боб? – после шестой рюмки и пятой семечки вспомнил Хенк.
– О-о-о, блин, – протянул Боб, – это крутая история… Иду как-то с чиксой. Центровая девочка, в ночнике, блин, подснял. Бюст, ноги, блин, – все на пятерочку. Тут четверо, блин, выползают. Все такие прикинутые, на шарнирах. Типа, это наша чикса, а ты, блин, топай широким шагом. Прикинь, блин? Мне такое сказать! А у меня черный пояс и два года в десантуре. Короче, одному коленку выбил, двоим руки сломал, а третьего в бассейн башкой, пока пузыри пускать не начал.
Хенк задумался, что-то посчитал, потом уточнил:
– Погоди… Одному коленку, двоим руки… А почему третьего в бассейн? Получается, четвертого.
– Да не помню я уж, сколько их было. Главное, уделал всех.
– Класс! Я тоже в спецназе служил. Морским котиком.
– Так мы с тобой братья! Наливай…
* * *
Ритка не пришла сегодня к назначенному времени, опоздав на «работу» на полтора часа. Встретила на улице своего бывшего воздыхателя. Он сначала полез с лобзаниями, а когда понял, что ответной реакции не последует, предъявил Ритке иск на пять штук зеленых. Мол, столько он потратил на соблазнение. А раз вышел облом, надо бы деньги вернуть. И подарки. Вот ведь урод какой! Что ж я твою прыщавую морду должна за бесплатно терпеть? Пять тысяч! Охренеть! Пару раз в ресторан сводил и цепочку подарил. И то не золотую, а позолоченную. Если вообще не медную.
Разбирались больше часа. Ухажер предъявлял какие-то чеки, кричал про свидетелей. Сказал, что в милицию заявит и подаст иск в программу «Час суда». Полный мудак!
И так настроение на нуле, а теперь вообще в минус загнал, сволочь.
Боб, наверное, уже свалил. Если, конечно, у него что-то получилось. А она очень рассчитывала на долю.
Олежек снова потребовал оплатить лицензионный сбор.
– Ты видишь, козел, я не на работу! – ощетинилась Ритка. – Жрать хочу!
Вышибала не стал связываться. Еще выцарапает глаза. Вид у нее сегодня какой-то неженственный.
Прежде чем переступить порог зала, Ритка по привычке оценила обстановку. Есть ли достойные кандидаты, скучающие в одиночестве?
Кандидатов не было, как она и предполагала. И не потому, что сегодня рабочий день. Если с самого начала не заладилось, то и дальше не повезет.
Оба-на! А это кто у окошка? Черт!
Она быстро спряталась за дверную портьеру, потом осторожно выглянула, желая убедиться, что не ошиблась.
Нет. Ошибки не было. Боб! Соседушка толстозадый.
И Хенк! Справедливая и Любимая России за одним столом. Встреча на высшем уровне.
Не, сегодня точно не ее день. Неужели они просекли тему? Теоретически не должны. Они же не знакомы! Или знакомы? Идиоты, как разноименные заряды, – притягиваются друг к другу!
