Книга Колумбийская балалайка, страница 49. Автор книги Грегори Инчес, Александр Логачев

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Колумбийская балалайка»

Cтраница 49

Конечно, частично сдерживали напор водяных масс высокие кроны деревьев, почти полностью закрывающие небосвод, но тем, кто находился под их укрытием, все равно доставалось неслабо: дождь стоял стеной, уже в пяти метрах ни черта не видать, и уже бесполезно было раскатывать лодку, чтобы превратить ее в палатку, и уже одежда намокла и жуть как неприятно липла к телу, дождь заливал глаза, лез в ноздри и в рот, исполинские лапчатые листья каких-то коричневых волосатых пальм прогибались под тяжестью воды и в самый неподходящий момент обрушивали на беглецов целые водопады; земля становилась непроходимой трясиной, ливень колотил по джунглям, как в тысячу тамтамов, и непонятно, что именно рождало этот монотонный, нескончаемый звук, словно дробины сыплются в пустое ведро, — звук, от которого буквально вянут уши, и во время дождя мир исчезает за серой пеленой…

А потом бац — и тишина. Все. Передышка, «дождик» перестал.

Но.

Но и после того, как неожиданно иссякал поток, отдохновения не наступало: перенасытившая разогретую землю влага начинала бурно испаряться, и между толстенных стволов деревьев, перевитых лианами, повисал густой белесый туман… Добро б туман — то была непроглядная водяная взвесь, мельчайшие капельки воды клубились в душном, зловонном воздухе. И дышать в этой взвеси было совершенно невозможно. Равно как и узреть что-либо дальше вытянутой руки.

Один плюс был во всей этой катавасии: исчезли москиты и прочая летуче-кусачая мошкара.

Беглецы пережидали небесный энурез под кроной какого-нибудь дерева и продолжали путь только во время туманного затишья. Лодку так и не раскатали: зачем, если все равно намокнет? Тащи ее потом… Так и тащили, полусухую — с упорством, достойным, пожалуй, лучшего применения…

Им повезло: именно во время паузы между водяными банями, незадолго до наступления ночи, они вышли к узкому, но удручающе длинному болотистому озерцу, растянувшемуся вдоль линии прибоя, метрах в семидесяти над уровнем моря. Был бы сейчас дождь, они б запросто могли пройти мимо, обогнуть озеро и даже не поглядеть в сторону берега. А так…

— Деревня! — вдруг хрипло крикнул Алексей, шедший впереди всех, и встал как вкопанный — так резко, что понуро бредущая следом, ничего не соображающая и мокрая как мышь Татьяна ткнулась носом ему в спину.

— Люди… — простонал тоже узревший цивилизацию Миша. — Сухо, телефон, мини-бар, обслуживание в номерах…

— …и курево, — трагическим шепотом добавил Вова.

И действительно, в пелене тумана, поднимающегося над полого опускающимся к океану берегом, смутно угадывались на фоне грязно-серой океанской воды домишки и сарайчики. Как пить дать — деревня. Причем обитаемая: над крышами поднимались струйки печного дыма, в окнах горел свет и доносилось едва различимое «пых-пых-пых» некоего механизма. Ни автомобилей, ни людей было пока не углядеть.

Они остановились неподалеку от озера. Точнее говоря — попадали кто где стоял, прямо в грязь. Ну и что — изгваздались уже настолько, что лишняя порция грязи положения не ухудшит, зато режиссер американского фильма «Хищник» застрелился бы от зависти, если бы узрел подобные типажи, по сравнению с которыми Шварцнеггер, вывалявшийся в глине перед финальной схваткой с инопланетным охотником, выглядел бы как на приеме в Белом доме…

До очередного неслабонервного аттракциона «Водный мир», по их расчетам, оставалось полчаса — вполне достаточно, чтобы осмотреться на месте, а потом уж выработать план действий.

— А ведь если это поселение стоит на берегу океана… — протянул Борисыч, ладонью задумчиво размазывая волосы по лысинке.

— …значит, тут рыбаки живут, отвечаю, — с ходу подхватил Миша. И попытался бодро добавить: — Значит, у них есть катера! — Бодро не получилось. — Или лодки, на худой конец… Ну точно, смотрите, что я говорил! — И спонсор вытянул в сторону берега похожий на сосиску палец.

Вонючий туман над открытой частью побережья понемногу (и, увы, ненадолго) рассеивался, и сквозь него, как на проявляемой фотопленке, проступали три силуэта — припаркованные у дряхлого пирса парусные лоханки, одномачтовые, со спущенными парусами. Стали видны и домики, приземистые, глинобитные, неказистые, приподнятые над землей короткими сваями, между которыми весело текли многочисленные мутные ручьи дождевой воды. Не ручьи — форменные реки. А вот людей было не видать: ливень, судя по всему, всех загнал под крыши.

— Дизелек, — определил Леша, прислушиваясь к приглушенному «пых-пых». — НТР и досюда добралась, надо же… — Он с кряхтеньем поднялся. — Короче, вы пока лодку поддуйте — когда хлынет, накроемся, и будет зашибись. Как в палатке.

— Ты куда? — тут же вскинулась Люба.

— Пойду погляжу, есть ли подступы к деревне, пока совсем не стемнело. Чтоб незаметно спуститься.

— Мы тут корячься, а ты на прогулку? — напрягся Михаил. — Давай лучше я схожу…

— В таких модных сандаликах? Сиди уж.

— Только недалеко, Лешенька, заблудишься…

На реплику Любы Алексей ничего не ответил, только отмахнулся.

Миша мрачно поглядел ему вслед, открыл было рот, но Борисыч остановил его:

— Отставить взаимные подозрения и разброд в рядах!

— Как бы бандитов на хвосте не привел, Чингачгук… — все же позволил себе буркнуть Мишка.

Без всякого энтузиазма они раскатали лодку, отыскали клапаны и сумрачно принялись выполнять Лешкино распоряжение: как ни крути, а в этом пункте он был прав — изобильная небесная влага достала всех.

— Хорошо, что ни у кого зеркала нет, — тихо, будто самой себе пробормотала Таня, но Люба ее услышала:

— Это почему?

— Посмотрела бы на себя — и застрелилась…

— А что, — развивал свою мысль Борисыч в перерывах между работой легкими, и было заметно, что постепенно к нему возвращался былой азарт, — почему бы не попытаться вторично? Выведем кораблик на большую воду…

— А если в деревне бандиты? — спросила Таня. Как всегда во время затишья, она сняла куртку, чтобы отжать рукава. Платье под курткой промокло насквозь, облепив ладную фигурку, но в настоящей момент это никого не интересовало. Равно как и саму Татьяну отсутствие мужского внимания не волновало нисколько.

— Да вроде не видать. — Михаил повернулся к деревне и задумчиво прищурился.

— Ты дуй, дуй.

— Видели бы меня пацаны — и прощай, бизнес, навсегда. Сгноят ведь… — вздохнул спонсор и брезгливо снова приник губами к резиновому отростку.

— Станут бандиты высовываться, — ответил на его предыдущее замечание Борисыч после очередного вливания воздуха в нутро лодки. — Загнали грузовик в укрытие и затаились… Ясно же, что мы сначала осмотримся, прежде чем туда соваться…

— Так делать-то что будем, славяне? — осведомился Вова, пальцем затыкая клапан, чтобы не стравливало, пока он говорит. — Скоро ведь опять ливанет. Любка, чего молчишь?

— А я что? — раздраженно передернула плечами рыжая. — Я работаю, а не болтаю. Во, видели — уже почти упруго… — Она похлопала по резиновому борту. И вдруг всхлипнула: — Вы мужчины, вы и думайте. Но в море тут, кажется, много каботажников ходит. И прогулочных судов много, я слышала. Лично меня уже задол-бало бродить по лесу.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация