— Ну, и что дальше будем делать, товарищ Раков? — спросил Федор минуту спустя.
— Я сосчитаю золото и отправлюсь на доклад к товарищу Дзержинскому. С вами будет посложней. На Лубянку я приглашен один. Конечно, можете присоединиться, но кто его знает, может, вас попросят на вахте задержаться. С последствиями.
— Не тех бандитов пострелял, что ли?
— С бандитами как раз все в порядке. Подарок от товарища Судрабса. Правда, сегодня вечером в Пензенскую губернию выезжает уполномоченный — жаль, не я, не то тебя бы взял. Однако, пока суд да дело, он председатель уездной Чека, и все его донесения получают ход. А на тебя пришла гадость изрядная. В деревушке какой-то ты комбед сжег в барской усадьбе, в Монастырске Чека разгромил. По такому обвинению ждать суда на воле не принято. Придется тебе похлебать юшку с контрой в тюрьме. Надеюсь, оправдают.
— Товарищ Раков, — усмехнувшись, сказал Федор, — тут, я вижу, до батальона нагнали. Думали, со мной взвод не справится?
— Батальон я привел на случай, если бы не ты сидел над золотишком, а бандиты. Но ты мои ожидания оправдал. Прямо скажу: не хотел бы видеть тебя арестантом. Это и тебе плохо, и вредно для дела нашей революции.
Назаров молчал, ожидая, что его собеседник скажет дальше. Марсель Прохорович продолжил:
— Поэтому надо тебе, до окончания расследования, скрыться, где Чека арестовать не может. А это может быть только чужая территория. На которой ты выполнишь задание, в Москву вернешься, мы тебя наградим и простим.
— Далеко ли?
— На Украину. Там, как стало недавно известно, в тылу у германо-австрийских интервентов появилась неизвестная нам сила. Кто ее возглавляет, зачем она воюет — непонятно, но бьется хорошо. Поэтому путь тебе с Курского вокзала на Киевский. Там ты отдохнешь, а потом отправишься в путь. Документы, деньги, инструкции, попутчиков — все получишь вечером.
— Видел я вашу Украину, — хмыкнул Назаров. — Сказать, где? Марина, отойдите на три шага……вот где видел.
— Может, тебя и не арестуют. А может — следствие пойдет быстро, — сказал Марсель Прохорович. — Все может быть.
— Товарищ Раков, свое положение понимаю я отлично. И будет у меня к тебе только один вопрос. Ответь честно — ты меня хочешь из Москвы сплавить, чтобы за историю с золотом все награды на себя навесить?
— Честно отвечу, — сказал Марсель Прохорович, улыбаясь, и Назарову подумалось, что он улыбался так же в свою официантскую бытность, когда удавалось обсчитать клиента. — Вы, товарищ Назаров, мне с самого начала показались человеком сообразительным.
— Тогда дай покурить, товарищ Раков.
Марсель Прохорович протянул ему пачку, которую Назаров взял у него из рук и сунул к себе в карман.
— Махорка надоела, товарищ Раков. Не бычьтесь, вам Дзержинский еще выпишет.
Федор поднял голову, взглянул на небо. Нет, хватит, надо отдохнуть от похождений. Вернуться в Зимино, навестить Ларису, дух перевести. «А дальше? — спросил он сам себя. — Сколько ты высидишь в глуши?» «А дальше, — сам же себе и ответил, — посмотрим».
Или все-таки не разбрасываться возможностями, остаться в Москве и самому доложить дорогому товарищу Дзержинскому об успешно проведенной операции «Золотой запас»?
Надо подумать…
