Вот из-за этих-то безупречных закатов и ясных ночей на души налипла необъяснимая тоска. Особенно беспокоились питерцы, три дня назад покинувшие свой город, чтобы отдышаться на Оке от пригородных пожаров, — казалось, они привезли запах гари на штормовках и джинсах. А со вчерашнего дня из города стали приходить совсем уж непонятные и дурные новости, будто город окончательно окутал дым и с каждым часом он прибывает.
У народа из прочих мест тоже не было веселого, беззаботного летнего настроения. Новые тарифы, пляшущие цены, мутные политические разговоры о том, что «Президент зарвался» или, наоборот, «Премьера пора окоротить». Кто чего хочет, что будет дальше — кризис, дефолт, баррикады, еще что-нибудь, не понимал никто. Только ощущали: если так тревожно и паршиво летом, что же будет осенью?
Все же загоревшая и похмельная толпа зашевелилась, когда на эстраду вылез хедлайнер фестиваля, или, по-русски говоря, главарь — дядя Юра. Называли его так и пацаны, и ровесники, услышавшие его лет двадцать назад, а то и раньше. Народ приготовился к обычной завершающей программе: двум-трем новым песням и десятку знакомых о том, что будет с Родиной и с нами или о том, что останется после него.
Но, спев несколько песен, дядя Юра остановился:
— Ребята, будет у меня небольшая просьба. Слышали, что в Питере творится? Там сейчас совсем плохо. Кто виноват, думать сейчас не надо. Главное, что сделать. Надо очистить полоску, от Ладоги до Финского залива, подальше от города, чтобы огонь не дошел, и дымом не заносило. Живой силы пока хватает. А тут столько крепких парней. С палатками, походной одежкой и снарягой. Ребята, я верю в вас. Недавно поговорил с полпредом Столбовым. Он нормальный дядька, не все, кто в чинах, — мудаки. Договорились: он подгонит автобусы, через пару часов подъедут. Нужно две тысячи парней, покидать землю на Карельском перешейке. Девчонки, пожалуйста, отпустите ребят на пару дней. И сами в Питер не торопитесь, пока дым ветром не отнесет или не будет дождя. Договорились? А сейчас еще несколько песен послушаем. Я допою и тоже поеду в Питер.
* * *
От первого обращения Столбова не прошло и суток, как Питер изменился. Машин на дорогах стало в пять-шесть раз меньше, да и ездили они с установленным скоростным режимом. Гоняли лишь завзятые хамы и автотранспорт штаба. Для этих машин был введен символ-пропуск: картонка с нарисованной горящей свечой.
Недавние заторы на выездах превратились в медленное, но все же непрерывное движение. На выезде на экране ежеминутно повторялась одна и та же надпись: «Уважаемые шоферы. Сегодня чиновники по дорогам не ездят, пропускайте колонны со спецсопровождением». Поэтому колонны кондиционированных автобусов с больными легко обгоняли общий поток.
Навстречу шла техника: самосвалы, транспортеры с гусеничными машинами, автобусы с людьми. Беженцы при виде них радостно гудели. Спасатели выходили на КАД и, не заезжая в город, сразу же отправлялись к Выборгскому шоссе.
Дорога в сторону Финляндии по-прежнему была закрыта, но уже не наглухо. Возле КПП дежурил отряд волонтеров. Тех, кто хотел вывезти с Карельского перешейка кого-то из родных, блокированных пожаром в садоводстве, выпускали лишь на внедорожнике, дав маски и противогаз. А чаще тут же на месте создавали эвакуационные группы из нескольких внедорожников, и они уносились по четкому адресу прорывать огненный фронт.
Большая противопожарная колонна добралась до Зеленогорска и создала защитную полосу вокруг города. Другие отряды защищали от огня поселки на курортном побережье Финского залива. Но основная работа происходила в пятидесяти километрах от КАДа, на неровной линии, рассчитанной в штабе, так, чтобы хотя бы частью оградительного периметра стали озера.
От берега до берега, от Финского залива к Ладоге, прыжками через озера тянулась полоса шириной в полкилометра. Где были торфяники — выкапывались рвы, в лесах делали просеки. Срубленный сухостой — казалось, живых деревьев этим летом уже не осталось — сваливали небольшими кучами и заливали водой.
— Строим линию Маннергейма наоборот, — посмеивались добровольцы, солдаты МЧС, солдаты гарнизона и прочие работники.
Время от времени над головами работавших проносились пожарные вертолеты и самолеты-танкеры. Они заливали пожар в глубине Перешейка, если огонь грозил блокированным садоводствам, а иногда сбрасывали воду на выдвинувшуюся часть огненного вала. Тогда было отчетливо видно, как среди дымных клубов встает облако пара, и новый порыв ветра не был насыщен гарью. Но при тридцатиградусной жаре политая территория высыхала и через час-другой вспыхивала опять.
* * *
Директивы мозгового центра при полпредстве:
Проблема: При сопровождении беженцев, эвакуированных в безопасные места, необходимы профессиональные руководители групп, способные обеспечить размещение и питание.
Решение: Привлечь сотрудников туристических контор, имеющих опыт работы с группами на выездах. На первый период — сто двадцать человек, сто в резерве.
Проблема: Недостаточная экипировка добровольцев, едущих на Перешеек.
Решение: Создание комплектационных пунктов на выездах с КАД. Выдача добровольцам масок, инвентаря, спецодежды. Проведение визуального медосмотра.
Проблема: В городе остались отморозки, не соблюдающие скоростной режим.
Решение: Фотографировать. Вывешивать номера на сайт, показывать по телевидению. За повторное нарушение останавливать, отбирать водительские права, отдать после отмены режима ЧП.
Проблема: Огонь периодически прорывается к поселкам между Сестрорецком и Зеленогорском, приходится отрывать авиацию на тушение.
Решение: Сосредоточить на побережье насосы, качать воду из залива, заливать прибрежные здания.
Алгоритм: Насосы купить в специализированных магазинах, создать расчеты из резерва добровольцев, доставить на берег спецколонной.
Проблема: необходимость координации тушения пожара с Финляндией.
Решение: через полпреда и МИД.
* * *
— Анатолий Дмитриевич, здравствуйте. Как обстановка? Более-менее в порядке, держимся. Уже вывезли восемьдесят тысяч человек, продолжаем эвакуацию. Еще бы авиации пожарной подкинуть, с Дальнего Востока. Я выпросил с Урала, но маловато будет. Еще просьба: скоординироваться с финнами. У них похожая проблема, правда, ветер дует от них, но все равно огонь ползет, они его поливают. Надо так договориться, чтобы, если наш вертолет выльет воду на их стороне или их на нашей, ПВО не беспокоилось бы.
— Хорошо, я дам поручение МИДу.
— Не надо, Анатолий Дмитриевич. Сами знаете, какие эти посольские: наша девчонка за границей паспорт потеряет, ей неделю порог обивать, пока справку дадут. Сейчас важен каждый час. Давайте я вам пришлю проект приказа, вы его передадите МИДу, и он выполнит.
Президент помолчал и согласился.
