Генерал не собирался изображать надрыв, само собой получилось. Сдал старик. Эти безумные, безумные, безумные, переперченные новостями последние дни укатали сивку.
– Во-первых, уже давно не Ленинград, а Санкт-Петербург. А во-вторых, это все потому, Сеня, что ты видишь не всю картину в целом, а только кусочки, – мягко, словно смертельно раненному, ответил его друг, однорукий Иван Князев по прозвищу Карл, и прикрутил окно: культя ревматически ныла. Проклятый климат. – Не можешь увидеть или не хочешь. И газеты плохо читаешь. Невнимательно.
За годы знакомства товарищ Семен многозначительность «Карла» успел возненавидеть и простить. Никуда не деться. Прими его таким, какой он есть, или не имей общего дела.
– Газеты-то тут при чем?
Стыдно признаться, но усатый Семен газет не читал лет уж пять. А на фига тогда референты нужны? Опять же, на стол каждый день ложится с десяток сводок. По ГРУ, по ФСК, по… – лучше не помнить, по… – лучше забыть. И на сводки-то времени обычно не находилось.
– При том. Полистай на досуге подшивки «Известий». Только вдумчиво листай. И с виду нестыкуемые обрывки информации такого тебе могут порассказать! Вот например. Третьего июня мы подписали договор о дружбе с Киевом. Так? И тогда же во Франции на выборах победили социалисты. А уже пятого Германия подняла очередную бучу насчет возвращения репатриантских долгов СССР. Тебе не кажутся подозрительными все эти события? Если в сумме?
Генерал сосредоточенно сопел, ворочал носом, задумчиво глядя на розовеющее невдалеке здание японского консульства, потом честно признался:
– Не-а. Если в сумме, то не кажутся.
– Десятого числа в Британию был назначен новый российский посол, – терпеливо, точно объясняя задачку первокласснику-дебилу, продолжал Иван, – и в тот же день твои гэрэушиники запузырили на орбиту новый спутник – 11Ф644, кажется. Усекаешь?
– Ванька, кончай говорить загадками! – рассердился вконец сбитый с толку Семен. – Скажи просто и ясно: какого хрена мы торчим в Ленинграде перед консульством япошек уже второй час?
– Мы ждем, когда оттуда выйдет мой сын, – спокойно ответил Князев.
– Он что, там?!
– О чем я тебе и толкую.
В эту минуту «Карл» был похож на Карпова, выигравшего-таки у Каспарова.
– Пффф… Но ты-то откуда знаешь? В его задании четко было…
Параллельно генерал скосил глаза на притормозивший у ворот консульства джип «гранд чероки». Подзагулявший япошка, отмурлыкав положенное оставшейся за рулем ночной бабочке, выпрыгнул из машины. До последней фибры души Семен возненавидел припозднившегося азиата в мятом плаще. Ведут себя как на оккупированной территории. Наших шлюх снимают. Жаль, не сорок седьмой. Генерал показал бы желтопузому лечь-встать, лечь-встать. Жаром по пылу, с пылу по жару.
– Если б ты прекратил кривляться и честно рассказал мне, в чем суть его задания… – вернул его к реальности напарник.
– Да не могу я, это гриф «три восклицательных знака»…
Ну не мог же Семен признаться приятелю, что в обход командования ищет какое-то сверхоружие!
– …Мы бы не здесь торчали, а сидели б в моем номере да коньячок за встречу кушали – втроем.
– Хрена он будет с тобой коньяк кушать. Он на задании, в автономке.
А самому ужасно захотелось коньячку. Так и представилось, как душистый глоток греет желудок.
– Со мной – будет, – убежденно возразил Иван Князев. Вдруг прикрыл лицо рукой и в который раз проговорил: – Мы с ним одной конторе служили, одной! Но так ни разу и не встретились… Почему, Господи, почему?
Генерал распахнул было рот для пустопорожней банальности, но счел за лучшее промолчать. Князев вновь приоткрыл окно. И тихо сообщил:
– В местной «Вечерке» промелькнула короткая информация, что на День Военно-Морского флота в Питер первым прибывает эскаэр «Тамбовский комсомолец», приписанный к Черноморскому флоту. Сегодня прибывает. Остальные подтянутся чуть позже… Поэтому мой сын здесь. Уверен, что здесь. Потому что не тупее меня.
– Ну хорошо, – примирительно сказал генерал Семен, хотя логики в словах трехсотзоргеиста не находил по-прежнему. – А почему японское консульство?
Но тут внутри генерала вдруг нервно затрунькал орган: па-ба-ба-бам! А если действительно сейчас из дверей выйдет «Буратино»? И как тогда быть? «Буратино», пообещавший убить Семена по выполнении задания…
«Что я ему скажу? – лихорадочно зашелестел мыслями генерал. – А может?.. Чушь. Или… Тоже туфта. Неужели хана? Быть не может. А, вот что я скажу. Нет, я отвечу. Я скажу: „Толя, познакомьтесь, это твой папа“. И выждав, выцыганив причитающуюся паузу, отстрадав ее: „Надеюсь, кто старое помянет…“ Или это лучше не сейчас, а за обещанным коньячком? Ведь я и они – вот сила, которая спасет мир! Мы ж эту тайну!.. А если он решит, что это по моему приказу „кроты“ штурмовали объект У-17-Б?.. А почему – по моему приказу?.. Почему чуть что, сразу я?.. Нет, ну мало кто мог приказать…»
Вспомнилось, как один из советников Никиты Сергеевича забился на бутылку коньяка, что натравит на художников-авангардистов генсека, которому те живописные «измы» были по барабану. Натравил. Нашептал, что такими «конструктивистскими» и «кубизмическими» методами на Запад переправляются секретные планы размещения стратегических ракет. Дескать, не картины это, а шпионские донесения, которые иностранные «туристы» фотографируют, а потом у себя дома расшифровывают. Приказ растоптать выставку художников бульдозерами последовал незамедлительно.
– Консульство потому, что первого августа Гонконг официально будет присоединен к Китаю, – сказал Иван Князев.
Семен не успел ни удивиться, ни возмутиться нелепому ответу, – рука Ивана Князева больно сжала его плечо.
– Вот он!
Из ворот консульства прогулочным шагом вышел субъект Анатолий Хутчиш, кодовое имя «Буратино».
Эпизод шестнадцатый. За корочку хлеба
28 июля, четверг, 06.23 по московскому времени.
Розовая стена здания навевала воспоминания о розовой наволочке на подушке.
Вода в Мойке раскачивалась, как панцирная сетка просиженной кровати, на которую брось матрац и падай спать, не раздеваясь. Спать действительно хотелось. Кофею бы глоток. Такого же смолянисто-непрозрачного, как вода в Мойке.
– Кажется, мы не одни, – нарушил молчание заерзавший на кожаном сиденье частный детектив Василий Полосун по прозвищу Вискас, стоило напарнице заглушить мотор.
– А? – оторвалась от своих мыслей Алиса.
Она пыталась переварить новый, почти противоположный первому приказ заказчика, заставивший, рискуя ухнуть в пустоту, спуститься по обросшим городской копотью балкам, потом искать перевозчика через Неву – мосты развели, потом подкрадываться к неосторожно кем-то оставленному во дворе «джипу-чероки»…
