— Вчера я немножко повеселилась, — при этом она
поморщилась и потерла висок, — ну, пришла, само собой, не то чтобы рано.
Спать завалилась, не успела глаза сомкнуть — в дверь звонят, стучат, прямо
сумасшедший дом. Ну, я кое-как поднялась, сперва не хотела открывать, говорю —
сейчас милицию вызову. А они мне открывай, мы и есть милиция! И еще, само
собой, кое-какие выражения присовокупили. Ну, что тут поделаешь? Пришлось
открывать. Они мне с порога — где, говорят, твоя соседка? Я им вежливо так
отвечаю — а где же ей быть?
Дрыхнет, шалава, в комнате у себя! Они тогда комнату открыли
— а Таньки нет, и окно открытое! Тогда менты на меня: соседка твоя внизу лежит
мертвая, небось это ты ее выкинула либо по пьяному делу, либо из-за комнаты! Я
им, понятное дело, — нечего, мол, меня на понт брать, я не какая-нибудь,
адвоката Лившица хорошо знаю, и если что, у них неприятности могут быть по служебной
линии, а у Таньки я и в комнате не была, мы с ней, честно сказать, не очень-то
дружили. Ну, один тут очень озверел и хотел ко мне применить приемы рукопашного
боя, но второй его оттащил и сказал, что они разберутся, и чтобы я покамест
никуда не уезжала. А мне куда уезжать? Мне уезжать некуда и незачем, мне одно
бы только — выспаться.., ну, они ушли, а я таблеток выпила и опять спать легла,
а тут как раз вы…
— Ясно, — проговорила Надежда и переглянулась с
Павлом Петровичем.
На самом деле ей ничего не было ясно.
* * *
Нужно было срочно посидеть где-нибудь в тишине и обмозговать
все происшедшее. Скоро Надежда заметила вывеску небольшого кафе, выходящего
одним концом на улицу Стоматологов, а другим — в безымянный переулок.
И там был натянут веселенький полосатый тент и стояло
несколько столиков в тени. Они заказали прохладное питье и мороженое. Девушка
вскоре принесла Надежде апельсиновый сок, а Павлу Петровичу — безалкогольный
коктейль с листиком мяты и плавающей вишенкой.
— Ой, Паша, — тяжело вздохнула Надежда, отпивая
глоток ледяного сока, — беспокоюсь я за тебя. Ведь что получается?
Неизвестные в черном гоняются за твоей девицей…
— Да не моя она!
— Неважно, — строго сказала Надежда, — не
перебивай! Значит, она тоже не промах, знает, что ее ищут, поэтому осторожничает,
оглядывается и очень нервничает всю дорогу. Она села в твою машину, потому что
у тебя на лбу написано, что ты — порядочный человек и ни в каких криминальных
историях не можешь быть замешан. Потом она просит завезти ее на Обводный и там
подождать. То есть ей нужно было повидать там свою знакомую Татьяну. То ли она
хотела ей что-то сказать, то ли что-то у нее взять, а скорей всего… — Надежду
осенило, — она хотела спрятать у нее ту самую папку!
— Это еще зачем? — Павел Петрович едва не
подавился вишенкой.
— Слушай, все сходится! — Надежда глядела на него
горящими глазами. — Все дело в этой папке! Сам говорил, что она все время
над ней тряслась! И, конечно, она захотела как можно скорее от нее избавиться.
То есть оставить в надежном месте. И придумала спрятать ее у Татьяны. Ну,
какая-нибудь это ее знакомая, про которую не мог знать тот мужик в голубой
рубашке, с которым она ссорилась у ресторана! А там, около столярки, ее уже
ждали. Ну, пронюхали они как-то про эту Татьяну! Может, слышали, как девица с ней
по телефону разговаривала или еще как-нибудь.., и вот те трое в черном хотели
девчонок забрать — заметь, обеих девчонок, чтобы свидетелей не оставлять, но
тут не повезло им, столяры вмешались. Они ребята тертые, бывалые, не то что
этот тип в голубой рубашке. Столяры быстро тем накостыляли, несмотря на то, что
те трое — профессионалы, а девчонки под шумок смылись. А ночью эти люди в
черном пришли к Татьяне и убили ее! Из окна выбросили, и все! Чтобы свидетелей
не оставлять!
Официантка принесла мороженое. Надежде — ананасовое, а Павлу
Петровичу — шоколадное.
— Плакало мое приглашение, — заметил Павел
Петрович, уныло ковыряя ложечкой тающее мороженое, — наверное, девицу
поймали, и оно пропало вместе с ней.
— Отнюдь! — невозмутимо сказала Надежда, слизывая
с ложечки желтую массу. — Если бы они поймали девицу, то не стали бы
сегодня хватать того мужика. Ну, в голубой рубашке, возле китайского ресторана.
Она и так уже у них в руках, зачем им еще тот тип? А так они хотели от него узнать,
где ее можно найти. Значит, девица все еще на свободе. Давай предположим, что
после того, как девушкам удалось удрать из столярки, они разделились.
Татьяна домой поехала, и мы уже знаем, что с ней случилось,
а твоя знакомая…
— Да не моя она!
— Спокойно, — укоризненно проговорила
Надежда, — на нас уже официантка смотрит.
Так вот, та, вторая девица, сумела скрыться.
Тогда, как в старом анекдоте, возможны два варианта: либо
она прихватила папку с собой, либо люди в черном успели папочку у нее отобрать.
Девушка все равно в опасности, поскольку эти типы, как мы уже убедились, не
оставляют свидетелей. Тем более что в папочке-то совсем не тот документ,
который они ожидали увидеть. Значит, они будут искать девчонку, а заодно и
тебя, поскольку приглашение у них на руках подлинное, адрес и все прочие
координаты в нем указаны, стало быть, такой человек, то есть ты, существуешь на
самом деле и можешь что-то знать про девушку!
И знаешь, я думаю, что на этом варианте мы и остановимся,
потому что, если бы папка была у девушки, она бы давно уже заметила, что папка
— не та, и связалась бы с тобой.
— Ну и очень хорошо! — оживился Павел
Петрович. — Значит, если папка у тех типов в черном, то ко мне приду г и
спросят. И я с радостью обменяюсь с ними документами и выброшу эту историю из
головы!
— Так-то оно так, — протянула Надежда, но ведь они
не любят оставлять свидетелей…
— Да я дам им честное слово, что понятия не имею, кто
такая эта девица и что у нее было в папке!
— Ты-то дашь, да они-то не возьмут! — закричала
Надежда и бросила ложку, так что растаявшее мороженое брызнуло на стол. —
Ты же заглядывал в список, стало быть, знаешь слишком много!
— Ну, Надя, мне кажется, ты преувеличиваешь, —
заговорил Павел Петрович, опасливо оглянувшись на официантку. — Ну что
такого опасного в этом списке? Просто перечень фамилий. Ну кто эти люди? Тайные
агенты? Члены масонской ложи или участники террористической организации?
Шпионская сеть, а некто Севрюгина — это резидент? Ну смешно же в самом деле…
— Да? А труп? — напомнила Надежда, — Татьяну-то
убили…
— Да я знать не знаю ничего про эту Татьяну! —
рассердился Павел Петрович. — Я ее вообще ни разу в жизни не видел! Мне со
своими делами бы разобраться… Да может, она тут и ни при чем! Ну, перепила
девушка или перекололась, ночью вместо двери вышла в окно, да мне-то что за
дело? А ты уж сразу целую теорию тут выстроила и теперь факты к ней подгоняешь!
Ох, как я Сашу понимаю!
— Что? — зловеще прошипела Надежда, — и ты
туда же? Мало мне мужа, так еще ты будешь воспитывать!
