Офис-менеджер, как теперь говорят… Или бухгалтер? Пожалуй,
второе… В руках у девушки была крошечная кожаная сумочка под цвет костюма, а
под мышкой розовая пластиковая папка с документами, застегивающаяся на
кнопочку.
Девушка все время нервно оглядывалась, так что Павел
Петрович не выдержал:
— Боитесь, что он будет вас преследовать?
Кем он вам приходится? Неужели это шеф такой грозный?
Девица поглядела сердито и пробормотала сквозь зубы что-то
типа «не ваше дело». Павел Петрович окончательно замолчал.
Отчего это, думал он, на всех молодых и деловых женщинах
обязательно присутствует налет этакой легкой стервозности? Может, они думают,
что это придает им больший вес в глазах окружающих? Или просто не могут себе
позволить быть милыми и приветливыми, потому что это посчитают за слабость в их
суровом деловом мире?
Павел Петрович усмехнулся, и тут какой-то наглый тип на
темно-зеленом «мерседесе» вывернулся из проезда между домами и подставился
боком. Павла Петровича спасла от столкновения только многолетняя водительская
практика. Мозг не успел бы отдать приказ, нога сама нажала на тормоз. Машина
затормозила так резко, что девушка рядом резко упала вперед, а сам Павел
Петрович весьма ощутимо ударился о руль. Тот тип на «мерсе» был кругом виноват,
но высунулся в окно и крикнул что-то обидное.
Водитель «опеля», едущего сзади, негодующе загудел, и в этом
звуке не слышно было крепкого словца, пущенного Павлом Петровичем.
— Паразит какой! — крикнул он. — Вы не
ушиблись?
Девушка уселась на сиденье, ощупала голову и сказала, что с
ней все в порядке. Свою папочку она подняла с пола и прижала к груди.
— Сверните на Обводный, пожалуйста, — попросила
она, снова беспокойно оглянувшись, — тут недалеко…
Они проехали магазин модной одежды, потом детскую
музыкальную школу имени композитора Бортнянского, потом жилой дом, и тут
девушка попросила остановиться.
— Что вы, — сказал Павел Петрович, заметив, что
она открыла сумочку, — не нужно денег, я рад был оказать вам услугу!
— Спасибо, — девушка наконец улыбнулась.
Улыбка у нее была хорошая, но несколько беспокойная. Прежде
чем выйти из машины, она настороженно огляделась по сторонам, и Павел Петрович
понял наконец, что она чего-то или кого-то очень боится, оттого такая нервная и
нелюбезная.
— Послушайте… — прежде чем закрыть дверцу девушка вдруг
заколебалась, — хотя нет…
— Говорите же! — ободрил ее Павел Петрович.
— Не могли бы вы.., вы можете подождать меня буквально
пять минут.., я ненадолго…
— Конечно! — с излишней горячностью согласился
Павел Петрович. — Мне это не составит никакого труда!
Девушка выскочила из машины и убежала в проход между домами,
крикнув, чтобы он ждал ее пять-семь минут, максимум десять.
Павел Петрович развернулся на пятачке и подождал пять минут.
Девушка не выходила.
Тогда он вышел из машины и заглянул в проход между домами. С
одной стороны он увидел жилой дом с несколькими подъездами.
Напротив был глухой бетонный забор, сбоку — торец еще одного
жилого дома не только без дверей, но и без окон, а впереди виднелось невысокое
одноэтажное здание — не то кочегарка, не то прачечная. Надо думать, девушка
зашла в жилой дом и скоро выйдет.
В это время с набережной Обводного канала завернул
сверкающий джип «чероки» малинового цвета, остановился перед машиной Павла
Петровича и недоуменно застыл. Из джипа вылез здоровенный детина, такой широкий
в плечах, что за ним спокойно могло бы укрыться от ветра пионерское звено,
вышедшее на прогулку. Морда у водителя джипа тоже была такая широкая, что
глаза, нос и рот просто на ней терялись.
«Ну и ряху наел! — поразился Павел Петрович. — На
такой ряхе только в футбол играть!»
Он засомневался, не будет ли все же мешать нос, и в это
время заметил, что владелец замечательной физиономии шагнул в его сторону с
самым угрожающим видом.
— Ну? — спросил парень Павла Петровича.
— Что — ну? — ответил тот, невольно отступая
назад.
— Ты чего это тут встал? — парень пер, как танк.
— А что! — нельзя? — Павел Петрович отступал,
краем глаза посматривая в проход между домами, не покажется ли девушка.
— Нельзя, — не моргнув глазом ответил
парень, — потому что тут я стою, Зойку жду. Так что отъезжай срочно, а то
сам твою лоханку ржавую сдвину.
— Уж какая есть! — Павел Петрович обиделся за свою
«девятку».
Как ни странно, громила обиду его понял и больше издеваться
над видавшей виды «девяткой» не стал. Павел Петрович съехал с пятачка, но
больше встать тут было решительно негде, кроме как возле соседней подворотни.
Ворота, однако, были там свежепокрашенные, из чего Павел
Петрович сделал вывод, что ими часто пользуются, и, стало быть, стоять перед
ними нельзя. Он поглядел на часы — прошло уже семнадцать минут. Что ж, нужно
уезжать, в конце концов, он не нанимался в извозчики к неизвестной девице.
Небось нарочно сболтнула, чтобы он ее ждал, а сама и не собиралась приходить.
Павел Петрович решительно тронул машину с места и снова
включил музыку. Понемногу настроение у него снова поднялось. Впереди была,
конечно, неделя, полная разнообразных хлопот, завтра нужно с утра пораньше идти
во французское консульство за визой, потом заскочить на работу, да еще жена
оставила целый список неотложных хозяйственных дел… Зато через две недели, во
вторник, он полетит в Париж… А может, задержаться там подольше? Интересно, на
какой срок Гийом прислал приглашение?
Павел Петрович скосил глаза на сиденье рядом с собой и
обмер: розовой папки не было.
Сердце его глухо екнуло, он притормозил возле троллейбусной
остановки и сунул руку под сиденье. Хмурое лицо его тотчас разгладилось, так
как он почувствовал под руками пластиковую папку. Все ясно: она упала вниз,
когда тот мерзавец на зеленом «мерседесе» выскочил перед ним так внезапно.
Слава тебе, господи, с приглашением ничего не случилось. Он вытащил папку и
Поднес ее к глазам. Что-то ему не понравилось. Не веря себе, он вытащил из папки
листок бумаги, но вместо французских букв перед глазами замелькали какие-то
русские фамилии. Сзади уже недовольно сигналили, и Павел Петрович, выругавшись,
бросил папку рядом на сиденье. Это была не его папка. То есть, сама папка была
точной копией той, что дала ему сегодня француженка в аэропорту. Но вот ее
содержимое было совершенно иным.
Павел Петрович вспомнил, что нынешняя его пассажирка держала
под мышкой точно такую же пластиковую папочку. И конечно, это она перепутала
папки, когда он внезапно затормозил из-за того типа, чтоб ему пусто было вместе
с его «мерсом»!
На первом же перекрестке Павел Петрович развернулся, нарушая
все правила, и поехал назад. Разумеется, никакой девушки на том месте не было,
только детина из джипа подсаживал в машину здоровенную, под стать ему, девицу в
малиновом, под цвет джипа, платье.
